Однако спутники возражали, он не стал принуждать их и, почти не противясь,
позволил отвести себя к дому Лера, одному из самых больших в поселке. Чтобы
войти в низкую дверь, микенцу пришлось пригнуться. Очаг уже горел, на углях
булькал глиняный горшок. Они опустились на низкие скамейки - поближе к огню,
чтобы просохнуть. Тем временем к ним подошла старуха с мисками, полными
каши. Варево оказалось безвкусным, но насыщало и грело своим теплом, и миски
скоро опустели. Лер хлебал кашу вместе со всеми, а потом сидел,
раскачиваясь, обратив к теплу очага незрячее лицо. Покончив с едой, он велел
принести пива, и из ямы в земле извлекли большой закупоренный кувшин.
Зачерпнув из него себе и осушив чашу, Лер знаком предложил всем последовать
своему примеру. В кувшине оказалось кислое молоко, острый вкус его отдавал
горечью, однако напиток пьянил подобно вину. Здесь, в своем доме, утопив в
пиве свои печали, Лер вновь, казалось, стал тем мужем, каким он был
когда-то.
но Ликос принес многие дары, и мы разрешили ему пользоваться ею. Теперь мы
снова будем работать там, в этой земле есть и медь.
только что сказал это.
многие из них убиты, и трудно будет теперь отыскать согласных на такое дело.
разучились видеть.
донбакшо, они обитают в самом лесу. От нас им нужны топоры - чтобы расчищать
свои поля. А за мальчиков Ликос дал мне золотую чашу, и не только ее. Ты
принес с собой золотую чашу?
пальцы сумеют ощутить ее вес. Когда ты дашь мне прикоснуться к ней?
он нащупал желаемое: топорище для боевого топора из твердого дерева, а потом
и сам двусторонний каменный топор, аккуратно высверленный посредине.
можно найти этот редкий камень. Йерниям не сделать такого. А этот даже
заслуживает того, чтобы прихватить его с собой на тот свет. Вот, видишь сам,
какой он острый. Топор мой ты видел, а теперь я увижу твою золотую чашу. -
Он вновь рассмеялся и громко рыгнул.
него ни сокровищ, ни чаши. Не было и воинов, чтобы драться. Ничего не было.
Но копь следует восстановить, а потом - найти тех, кто убил микенцев. Лер
мог помочь Эсону. Альбин обходились без вождей. Но этого старца явно
уважали: если у них есть кто-то главный, так только Лер.
голосил едва ли не громче всех. Разошедшийся дождь вовсю барабанил по
соломенной крыше. Эсон потягивал пиво, вглядывался в чашу, пытаясь увидеть
грядущее сквозь завесы тепла и усталости, воспоминаний и ненависти. Что
такое один человек против целой страны?
приблизилась к упавшему и с помощью Найкери отволокла его к невысокому ложу,
устроенному у одной из стен. Весь вечер Найкери безмолвно просидела в тени,
девушка молчала и слушала, о присутствии ее все даже забыли. Привалившись к
грубой стене, Эйас распевал с закрытыми глазами, он уже был сильно пьян,
хотя, блаженствуя, не осознавал этого. Уже не способный сидеть прямо, Интеб
приложился к чаше и над краем ее поглядел на Эсона.
никто не поверит.
восстановить копь.
когда? Да и доберется ли судно, сумеет ли оно преодолеть все опасности,
которыми угрожает море? Неужели я буду дожидаться его, кушать кашку, пить
кислое молоко? Интеб, неуверенность терзает меня, я сам не нахожу ответа на
эти вопросы. Я царевич в Микенах, воин из Арголиды, я готов биться, победить
или умереть. Но как воевать без воинов, одним щербатым мечом? Как получить
помощь, не имея подарков? Друг мой, ты мудр, можешь ли ты ответить на мои
вопросы?
поможет. Сейчас я мог бы сидеть по правую руку фараона, следить за разливом
плодородного Нила.., а куда меня завела судьба?
терпеть эту вонь. Его распирало желание биться - но с кем? Противника не
было. Не выпуская из рук каменного топора, он поднялся и толкнул дверь,
стукнувшись головой о низкую притолоку. Снаружи лил дождь, вдали
погромыхивал гром. И он слепо вглядывался в дождь, не зная, клясть судьбу
или молить богов о помощи.
топор, он мгновенно повернулся на звук. В дерево в лесу совсем рядом ударила
молния, во время короткой вспышки он увидел, что это Найкери. В наступившей
вновь тьме он укоризненно покачал головой: надо же - уже и женщин начал
пугаться.
лицу с ним. - Должно быть, в вашей земле нет ни одной здоровой женщины,
иначе вы не презирали бы их. Постарайся понять, воин, - здесь у нас все
по-другому. У нас женщина не рабыня мужчины. С тех пор как ослеп отец, я
говорю от его лица. И я могу помочь тебе.
от гордости, только тогда копь навсегда останется разрушенной, а ваши люди
неотомщенными. Решай сейчас. Так как же?
странные обычаи.
отомстить - у меня на это свои причины. Племя мое сейчас не в силах мстить.
Мой народ ослабел. Отец мой слеп. Все хотят забиться поглубже в лес, найти
место потише. Я не хочу. Мое место здесь. Альбии всегда старались жить в
мире со всеми - даже с йерниями. И мы будем жить с ними в мире - но после
того, как умрут виновные. Твои враги - это мои враги, и я помогу тебе
погубить их.
раскате, молния вновь ударила неподалеку. Тьма упала мгновенно, но, облик
девушки горел в мозгу Эсона. Запрокинутая назад голова с бешеными глазами..,
вода стекала с ее волос на одежду, облеплявшую соблазнительное женское тело.
к земле, она не пыталась вырваться, но голос ее прозвучал резко и холодно:
умеют брать женщин иначе?
тебя мне нужны только отроки, которые будут работать в копи. Не забудь.
негодующий - только почему?
Глава 5
рассветный туман. Сразу же за огородом в лесу, насыщаясь желудями, хрюкали
свиньи. Небо над полосой тумана было ясным, высоко в нем застыл круглый диск
луны. Должно быть, добрый знак. Артемида сторожит и после рассвета. В доме
за спиной его послышались движения, повалил дым из отверстия под соломенной
крышей - там разожгли очаг. День начался. Быть может, не только день - и
будущее тоже. И копь.
и перекатился на живот. Эсон отвесил уже крепкий пинок по ребрам. Шатаясь,
Эйас с ругательствами поднялся на ноги. Щурясь, он искал кого-нибудь, чтобы
ответить ударом. Эсон оставил его и подошел к Найкери, склонившейся у очага.
подходящие. Когда вы уйдете к копи?
Лера доносился из ниши, да Интеб еще спал среди одеял и шкур. Эсон там его и
оставил, а Эйасу вручил каменный топор дровосека. Следом за Найкери они
вышли из дома и направились по тропинке среди полей. Выйдя из поселения
альбиев, они миновали расчищенные поляны, на которых бродил длиннорогий
скот. За животными приглядывали молчаливые загорелые мальчишки. Следуя
неровностям местности, тропинка привела их к лесу, она то поднималась, то
опускалась. И когда солнце вскарабкалось на половину пути к зениту, все уже
основательно взмокли. Эйас простонал: