она выйдет из машины под проливной дождь, зачем вообще тогда было
садиться? Но она вышла. Вышла, ни на секунду не задумавшись, резко
повернулась и пошла обратно к морю. Ее почти сразу же скрыло облако
водяных брызг. Мне ничего не оставалось, как выскочить вслед за ней из
машины.
даже зонта нет!
убедило. Скорее всего мое предложение спокойно во всем разобраться. Мы
вернулись в машину, и я включил отопитель, чтобы хоть немного обсохнуть. Я
старался не смотреть в ее сторону. Промокшее летнее платьице стало почти
прозрачным, но она, по-моему, этого даже не замечала.
недалеко отсюда проходил рейсовый автобус на Камену. Вы, наверно, ехали на
нем?
объяснить.
лежала не раскисшая глина, а сухой асфальт. Не успел я этому удивиться,
как мы были уже наверху. Отсюда до города оставалось километров десять, не
больше. Девушка молчала. Я заметил глубокую складку у нее между бровями.
Казалось, она совсем забыла о моем присутствии. Что все это значило? Кого
она здесь ждала? Почему села в мою машину, что означала эта незаконченная
фраза: "...Простите, мне показалось, что именно вы..."?
на свою жизнь со стороны. У нее было именно такое лицо. Я представил, как
минут через десять-двадцать она встанет, поблагодарит за небольшую услугу
безликого для нее водителя и, плотно закрыв за собой дверцу, навсегда
уйдет из моей жизни. А я останусь, развернусь, подъеду к дому номер
семнадцать. Стоянка во дворе, как всегда, окажется занятой, придется
приткнуть машину у самого тротуара на улице и потом весь вечер
беспокоиться, что ее борт обдерет проезжающий грузовик, так уже было
однажды.
полнеют, котлеты на ночь вредно. - Разговоров особых не будет - все уже
переговорено за пятнадцать лет супружеской жизни. Может быть, я закончу
статью о биоценозе. Хотя вряд ли, настроение сегодня не то. Возможно,
вместе с женой мы посмотрим телевизор или почитаем. Наш единственный
ребенок так и не родился на свет, других не будет, и вообще ничего не
будет. Ничего неожиданного, волнующего, вредного для здоровья. Нас считают
очень удачной и вполне благополучной парой. У моей жены золотой характер.
Мои друзья завидуют мне и говорят, что в семейной лотерее я вытянул
счастливый билет. Наверно, все это так и есть.
ртутных ламп словно бросали вызов дождю своим химическим светом.
словно не сразу решилась назвать адрес. - Улица Ганопа. Мой дом напротив
газетного киоска сразу за углом.
не раз останавливался около него, чтобы купить газеты. Но месяца три назад
его снесли, и теперь на всей улице не было газетных киосков. Ни одного.
подъезда. Кажется, мое приключение окончилось. Я чувствовал легкое
сожаление и разочарование. "Чего она медлит? Все равно ведь сейчас
уйдет..." Спросить у нее номер телефона почему-то казалось мне почти
неприличным.
подъезд соседнего дома, и вдруг вновь я заметил на ее лице то самое
выражение совершенно непонятного страха, которое мелькнуло в ее глазах
впервые еще там, в балке...
Провела рукой по притолоке, достала маленький плоский ключ, с видимым
усилием повернула его и молча посторонилась, пропуская меня вперед. Из
прихожей хлынула волна затхлого воздуха. Пахло какой-то плесенью, гнилью,
черт знает чем. Так не пахнут жилые помещения. Я невольно попятился, за
моей спиной клацнул замок. На секунду мне показалось, что я попал в
западню. В прихожей было совершенно темно, я весь сжался, ожидая неведомой
опасности. В квартире было абсолютно тихо, не доносилось ни единого звука,
только с улицы приглушенно ворчали проходившие мимо машины. Секунды
исчезали в темноте, и ничего не происходило. Потом вдруг щелкнул
выключатель, и в прихожей вспыхнул свет. Она стояла, прижавшись спиной к
двери, и в глазах ее стоял ледяной ужас, только поэтому она, наверно, не
заметила моего страха. Я услышал, как она прошептала:
же я не понимал, чего она так испугалась. На всем лежал толстый слой пыли.
Из приоткрытого стенного шкафа выпала какая-то одежда и теперь валялась на
полу. На шкафу, под самым бра, висел большой перекидной календарь со своей
картинкой на каждый месяц. На той, что сейчас тускло поблескивала из-под
слоя пыли, летали бабочки, цвели цветы...
названию месяца, слово "май" вспыхнуло на глянцевой странице ярким бликом.
промокли из-за меня. Если хотите, я сварю кофе.
конечно, я не стал отказываться, хотя обилие загадок начинало меня немного
раздражать.
женщину. Под строгим серым костюмом у нее был теперь тонкий черный свитер.
Больше она не походила на заблудившуюся школьницу. Достав из шкафа чашки и
с сомнением оглядев их, она отвернула кран, который не сразу поддался ее
усилиям, но наконец фыркнул и выплюнул в чашку порцию ржавой коричневой
жижи. Несколько секунд она молча рассматривала чашку, потом выплеснула ее
содержимое в раковину, повернулась и внимательно посмотрела мне в глаза.
знать, какое вы имеете к этому отношение?
пустынной дороге. И сегодня уже не май, ведь правда?
логика. Ведь почему-то же случилось так, что именно я встретил ее и теперь
уже не был так уверен в своей непричастности к тому, что сегодня был
именно октябрь.
гусеница, вынула из нее батон, покрытый длинной бахромой плесени. Мне
невольно захотелось на свежий воздух.
произошло!
подвез, и вот теперь вы еще предъявляете какие-то претензии!
Я сам не понимал, почему оправдывался с таким раздражением, почему вообще
оправдывался.
вопрос, - вчера тоже был октябрь?
сторону, села на стул и уставилась в противоположную стену.
дверцу машины, заметил, что у меня дрожали руки.
историю я бы ни попал, голос здравого смысла уже был надо мной не властен.
Кажется, она не сразу заметила мое возвращение, и только когда я молча
стал возиться у плиты, вдруг тяжело вздохнула, словно просыпаясь, и с
отвращением посмотрела на пакеты с едой.
посмотрел на нее. - Ваше платье было совершенно мокрым... Может быть...
Извините; но сегодня я неважный собеседник.
поступить и можно ли оставить ее одну. В ее настроении, пока я ходил в
магазин, произошла какая-то перемена. Теперь она выглядела раздраженной,
нетерпеливой, казалось, она жалеет о том, что пригласила меня, и хотела
Каргалов Вадим
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия