read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Нет, человек не камень, упавший в воду.
Садовник уходит - цветут посаженные им сады. Каменщик уходит - в домах,
которые он строил, растут дети. Уходит ученый - остаются его мысли, его
выводы, другие ученые проверяют их, продолжают, делают новые выводы,
иногда неожиданные для ушедшего. Интересно, что сказал бы Виктор, если бы
его спросили: "Можно ли прочистить вулкан?"
Прочистить вулкан! Профессор Дмитриевский трижды перечитал статью.
- Ох, уж эта молодежь! - шептал он, покачивая головой. В этих словах
было восхищение и негодование. Затем он добавил, вздохнув: - Такова правда
жизни. Я мечтал предсказывать извержения - для них этого недостаточно.
И Дмитрий Васильевич размашистым почерком написал на первой странице:
"Уважаемый товарищ редактор!
Прошу вас поместить в ближайшем номере..."
Однако в ближайшем номере статья не появилась. На пути ее, как каменная
стена, встал приличный на вид человек, хорошо одетый, благообразный, -
временный редактор "Университетского вестника" доцент Тартаков. В этот
день он пришел домой расстроенный, швырнул на диван пальто, не повесил его
в шкаф на плечики. Он даже не заметил, что на столе его любимые оладьи.
Наконец-то он выучил Елену пропекать их как следует!
А Елена сегодня нарочно сделала оладьи, чтобы задобрить мужа. Назрел
крупный разговор. Елене давно хотелось уйти из управления. Работа там
скучная, канцелярская. Время идет, и Елена забывает геологию, превращается
в секретаршу. Через два-три года она растеряет знания и уже никогда не
напишет научный труд об океанском дне. Нет, нужно решиться и бежать из
управления, пока не поздно. Место нашлось - можно уехать в экспедицию на
Каспийское море на шесть месяцев.
Но начальник отдела не отпускал Елену. Нужно было, чтобы Тартаков
повлиял на него, попросил, постарался переубедить.
А Тартаков неохотно просил за других, даже за жену. Кроме того, он
любил домашний уют и предпочитал, чтобы жена сидела дома. Разговор
предстоял нелегкий. И, заглядывая в глаза мужу, Елена думала:
"Кажется, не в духе. Придется отложить..."
- Слушай, ты училась с неким Шатровым?
Елена вздрогнула... Суп пролился на скатерть.
- Шатров? Да, был такой. Но он погиб как будто...
- Да, погиб. И его начальник, какой-то Грибов, прислал нам двадцать
страниц похвал. Если верить этой оде, твой Шатров - второй Обручев. Я
прочел и говорю: вместо статьи дадим некролог на предпоследней полосе,
тридцать-сорок строк...
- Сорок строк!
- А что? Сорок строк в нашем "Вестнике" - большая честь. Ведь этот
Шатров не академик, даже не кандидат наук. Он молодой геолог, работал
первый год. Большая пресса о нем не писала. Это все Грибов раздул. Под
видом статьи о Шатрове он хочет протащить свою идейку.
- Какую идейку?
- Пустяки, фантасмагория! Он предлагает обезвредить извержения,
уверяет, что это вытекает из работ Шатрова.
Обезвредить извержения! Елена подумала, что Грибов хватил через край.
Но из чувства противоречия она сказала:
- А разве это невозможно?
- Может, и будет возможно лет через двести. Не мое дело разбираться. Я
редактор "Вестника". Когда наши профессора получают награды, я должен
сообщить, за что именно. Если погиб выпускник нашего факультета, я даю о
нем сорок строк в черной рамке. А измышления какого-то Грибова меня не
интересуют. Я направляю их в бюро изобретений, и делу конец.
- Направил? Избавился?
- Да нет, понимаешь, статью рекомендовал Дмитриевский, а он у нас
декан. Старик сходит с ума, а отвечать придется мне.
- Ну, так не печатай, откажись.
- Легко сказать - откажись. Старик упрям, он будет настаивать, обвинит
меня в хвостизме...
- Но если, по твоему мнению...
- Ах, Лена, при чем здесь мое мнение? Я публикую статьи, а не свои
мнения. Вопрос стоит иначе. Опубликуешь - скажут: напечатал бредни.
Откажешь - скажут: зажал ценное предложение.
- Действительно, положение безвыходное!
Тартаков был слишком взволнован, иначе он заметил бы иронический тон
Елены. Услышав о безвыходном положении, он самоуверенно рассмеялся:
- Ты еще плохо знаешь своего супруга, Ленуська! Для него нет
безвыходных положений. Мы пошлем статью на отзыв профессору Климову.
Климов - научный противник Дмитриевского; конечно, он выскажется против.
Один голос - за, один - против; я имею право сомневаться. Чтобы разрешить
сомнения, я обращаюсь в бюро изобретений. Изобретения никакого пока нет,
из бюро затребуют дополнительные материалы. Материалы нужно еще
подготовить. Напишем письмо Грибову. До Камчатки путь не близкий. Пока
Грибов пришлет материалы, пока бюро изучит их, пройдет еще полгода. Через
полгода "Вестник" не может печатать некрологи, это слишком поздно.
Елена слушала со стыдом и грустью.
"И такого человека я выбрала в мужья! - думала она. - Верила каждому
слову. Он так красиво рассуждал о науке, о браке и чувствах... На самом
деле ничего не чувствует, зубы заговаривает, любит удобную жизнь, свои
вещи, свой покой... Вот сейчас покоя ради грабит погибшего, отнимает у
Виктора посмертный почет".
- Предатель! - закричала она. - Ты предаешь человека, который был в
тысячу раз лучше тебя. Виктор жизнь отдал за науку, а ты торгуешься -
тридцать строк или сорок, одно - за, полтора - против. Знаешь, что я
сделаю? Я пойду в университет и расскажу о твоих интригах...
- Прежде всего не кричи так, соседи слышат.
- Нет, я буду кричать!
- Лена, прекрати истерику сейчас же! Я не дам тебе пальто.
- Тогда я уйду без пальто.
- Лена, подожди, поговорим!
Ни слова в ответ. Часто-часто протопали каблучки по ступенькам, гулко
хлопнула наружная дверь.
Тартаков постоял на пороге, но не решился бежать за женой в домашних
туфлях. Пожав плечами, он вернулся в комнату.
- Истеричка, взбалмошная баба! Пусть померзнет на улице. Остынет -
одумается. Где еще она найдет квартиру с такой обстановкой!
И, совершенно успокоенный, он сел за письмо к профессору Климову.

Дмитриевский был очень удивлен, услышав в одиннадцать часов вечера
звонок. Телеграмма? Но почтальоны звонят гораздо решительнее. Звонок был
робкий, коротенький. Так звонили студентки, приходившие на консультацию.
Дмитрий Васильевич, кряхтя, накинул пальто поверх пижамы и снял
цепочку. За дверью стояла незнакомая молодая женщина, промокшая и без
пальто. Со слипшихся прядей волос на плечи падали крупные капли. Лицо было
мокро то ли от тающего снега, то ли от слез.
- Извините меня, пожалуйста, - начала Елена. - Мне сказали, что вы в
отпуску и не бываете в институте. Я так торопилась... Я боялась, что он
погубит статью...
- Подождите, девушка. Я не знаю, какая статья и кто "он". Зайдите
сначала.
- Нет, не приглашайте меня, я боюсь наследить. Я говорю про доцента
Тартакова. Это мой муж...
И Елена с возмущением передала разговор о статье Грибова.
Дмитриевский слушал, хмурясь все больше.
- Такой хлопотливый, такой обязательный на словах!.. - вздыхал он. - Ну
нет, не дадим загубить идею. До ЦК дойдем, если понадобится.
- Спасибо вам! - Елена протянула руку старику.
- Подождите, куда вы торопитесь? Давайте обсудим, как сделать лучше.
Тартакова-то мы сметем... но ведь он ваш муж. Может, лучше мне поехать с
вами сейчас, поговорить с ним, убедить по-хорошему и вас заодно избавить
от семейных неприятностей?
- Нет, ни к чему это. Я уже не вернусь к Тартакову. Твердо решила. Всю
дорогу думаю об этом. Поеду к маме в Измайлово, а там видно будет.
- У вас пальцы холодные. Зайдите, погрейтесь хотя бы. Я вам кофе сварю.
- Спасибо, не беспокойтесь. Я крепкая. В горах ночевала в палатке. Мы
были на практике вместе с Виктором... Шатровым... Сейчас-то я в управлении
работаю, бумаги подшиваю. Но с этим тоже кончено.
Профессор подумал, потом решительным движением протянул ей плащ:
- Возьмите. Вернете, когда сможете. Тогда поговорим...
Когда Елена ушла, он долго смотрел ей вслед, покачивая головой. Потом
сказал себе:
"С характером женщина! А что, если... Да нет, не выдержит. У нее порыв.
Сегодня убежала, завтра простит и вернется. А жаль... если простит".


4
Начинающий конькобежец чувствует себя на катке прескверно. На льду и
так скользко - того гляди, упадешь. А тут еще, как будто нарочно для
неустойчивости, под ноги подставлены узкие и шаткие пластинки. Новичок
напрягает каждый мускул, чтобы сохранить равновесие. О скорости нечего
думать. Лишь бы доковылять до раздевалки, снять коньки, освободить
натруженные ноги.
Но понемногу приходит мастерство. Коньки уже не мешают конькобежцу, они



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 [ 19 ] 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.