коснулось ее спины и начало вспарывать кожу, создавая рисунок из капель
крови, она больше не смогла терпеть. Вспышка безумной, предсмертной злобы
ослепила ее. Она с силой сомкнула зубы и откусила изрядный кусок чужой
плоти. Потом дернула головой, отрывая полоски кожи.
его, чтобы не захлебнуться. Раздался душераздирающий крик насильника,
стоявшего перед ней, Окровавленный обрубок упал на пол, сжимаясь на глазах,
словно шарик, из которого выходил воздух...
тошнотворном чреве.
***
Подняла голову-и чуть не застонала от стыда. Она лежала, голая, на низком
столике. Одна ее рука все еще находилась между ног. В другой был зажат
маленький кухонный нож. Белье было сброшено на пол. Под столом валялась
опрокинутая бутылка водки.
хотя бы за это.
реальность, все еще преследовал ее. Она прошлась по комнате, стараясь не
наступить на осколки разбитых рюмок. Все предметы вроде бы остались на своих
местах. Нигде не было пятен крови или спермы. Боеголовка, которой лишился
длинноволосый с "конским хвостом", тоже исчезла... Ирина вышла в коридор,
посмотрела на дверь и не заметила никаких следов взлома.
окнами плыла сырая мгла. Ира подняла бутылку, в которой оставалось немного
жидкости, и сделала два больших глотка, чтобы смыть соленый привкус во рту.
Клейн внимательно наблюдал за нею из облюбованного им кресла.
вошли?
не могла представить себе, как сумочка попала в его руки. Да это было и
неважно.
самые интимные места. Увидела несколько незначительных царапин и
кровоподтеков. Ранки на языке и губах. Словом, ничего такого, чего нельзя
было бы сделать собственными пальцами, зубами или ногтями...
между лопатками проступил сложный рисунок из тонких линий порезов. Причем,
на таком участке, до которого Ира никак не могла бы добраться.
цепенея и чувствуя, как медленно отступает тошнота...
Виктор Строков. Если, конечно, не считать убийцы.
Глава двадцать первая
шинами и зависая на двух колесах, но при этом рулевое колесо вращалось само
собой, а рычаг переключения скоростей бесшумно перескакивал из одного
положения в другое. Слабо светились шкалы и указатели на приборной доске.
на спинку сидения. Некоторое время он "прислушивался" к своим ощущениям.
Кровь пропитывала рукав рубашки и нижнюю часть штанины. Тяжело пульсировало
сердце; шум в голове нарастал и казался гулом приближающегося реактивного
самолета. Макс так устал, что его охватывало полное безразличие ко всему.
"Домой, домой!.." - нашептывало отступающее сознание. Но возвращаться домой
было еще слишком рано и опасно. Кто знает, куда везла его эта дьявольская
машина?
покосился по сторонам в поисках зеркал заднего вида, но не нашел ни одного.
Пришлось все-таки обернуться, и в подрагивающей амбразуре он узрел снопы
света, выбрасываемые фарами преследующих его машин.
неощутимы. Она резко брала с места, но не могла разогнаться и до половины
своей максимальной скорости даже на прямых участках. Люди в "мерседесах" и
"вольво" пока держали ее в пределах видимости. Вероятно, у них были
радиотелефоны, и они могли без проблем связаться друг с другом. Охота
началась.
колеса встретили трамвайные рельсы, потряс Макса так, что у него лязгнули
зубы. К счастью, в этот час улица оказалась не слишком многолюдной. Тем не
менее, здесь все же можно было отыскать три-четыре машины на каждой
стометровке.
понесся под уклон, демонстрируя слалом высшего класса. Панорама улицы
металась перед глазами Макса, словно на экране взбесившегося компьютера.
Влюбленная парочка, проскочившая перед бампером, могла отправляться утром в
церковь ставить свечку - смерть действительно была как никогда близко...
полосе встречного движения устремился к Московскому проспекту.
дорогу к его дому. Гонка увлекла его настолько, что он почти позабыл о боли
и своем отчаянном положении.
крутом повороте и после удара о бордюр швырнуло в стену кафе. Тачка Макса
проходила повороты безошибочно. В верхней точке Харьковского моста ее колеса
оторвались от асфальта...
почти катастрофическим. Максиму показалось, что он нутром воспринимает
чудовищную нагрузку на амортизаторы. Металлический скрежет ржавыми сверлами
ввинтился в уши. Фонтан искр, ударивший из-под днища, еще не погас, а шины
"призрака" уже натужно шлифовали дорожное покрытие.
Потеряв его из виду, они разделились, вероятно, договорившись об этом по
радио. Два "вольво" помчались прямо по проспекту. "Рено" свернул влево, в
лабиринт переулков за сельскохозяйственной академией, а уцелевший "мере" и
"паджеро" поехали по набережной направо. Остальные безнадежно отстали.
Это было довольно странно, несмотря на глухую ночь. Инспекторы могли бы
решить часть его проблем...
снизила скорость, словно отвечая его желанию не привлекать к себе внимание.
"Домой, домой!" - эти слова он шептал, как заклинание, ощущая жажду жизни
сильнее, чем в самые лучшие и почти забытые времена.
улицам. Его фары вырезали из темноты обелиски домов и унылые ленты заборов.
Все было плоским и бесцветным, будто в театре теней.
поджидали два "вольво". Они стояли, погасив фары и притворяясь "спящими", на
небольшой площадке при перекрестке дорог. Как только "призрак" показался на
перекрестке, охотники ожили, и четыре луча ударили сбоку, приклеив к стене
дома клиновидную тень.
необъяснимом симбиозе, отозвалась визгом покрышек, ревом двигателя и новой
перегрузкой. Один из "вольво" рванулся наперерез, и две тачки встретились
под тридцатиградусным углом, ударившись друг об друга передними крыльями.
Раздался скрежет сминающегося металла, сопровождаемый еле слышным звоном
стекла.
вынесло на тротуар, однако через секунду автомобиль выровнялся. После
столкновения бампер "вольво" волочился по асфальту, правая передняя покрышка
была вспорота, и машина оказалась сзади и сбоку. Из нее начали стрелять по
удаляющемуся автомобилю. Боковое стекло было пробито, и Макс вжался в
сидение, стараясь уберечь голову.
удар получился не очень сильным. Зато заработала серьезная огнестрельная
погремушка. Максим услышал стук автоматной очереди. Ему вовсе не хотелось
оглядываться, чтобы получить пулю между глаз... Несколько свинцовых градин
все-таки попали в корпус, пробив его со звуком лопающейся консервной банки.
Пули рикошетили от асфальта, но ни одна из них так и не повредила колес
"призрака". Через несколько секунд он обошел медленно ползущие "жигули" и
ворвался на мост через железнодорожные пути возле велосипедного завода.
аварией. Это позволило "вольво" приблизиться к нему вплотную. У машины
преследователей тоже уцелела только одна фара. Теперь стрельбы не было, и
после перекрестка Максим оглянулся. Одноглазый охотник пристроился сзади, а
за ним возникло четырехокое чудище, посылавшее вперед слепящий поток света.
Скорее всего, это был "паджеро" со всей своей дурацкой иллюминацией,
пригодившейся, впрочем, для ночного сафари.
чтобы не превратиться в отбивную внутри смятой жестянки, и это имело роковые