руках. Вместо грубой набедренной повязки и сандалий на нем шорты, ботинки и
рубашка. На лице нет бороды. Стало быть, он из госслужб, и облегчению Вауна
нет предела. Спазм в животе сменяется вялостью трясущихся рук и ног.
Ваун. Очень похож, правда - такой же стройный, плотно сложенный, такого же
примерно роста. Света недостаточно, чтобы разглядеть его глаза, но...
хорошо, но не верит своим глазам, Пока у него не начали расти усы, он видел
это лицо всякий раз, когда смотрел в гладь пруда.
посмотрел на учительницу, разглядывавшую его с озадаченным видом.
тяжелее Вауна, но еще юноша. На лице и груди нет волос.
руку. Как будто для того, чтобы успокоить его, он поднял другую руку еще
выше, и свет засиял еще ярче. Теперь Раджа прекрасно видно, и Ваун трепещет
перед светом этих черных глаз. У Бога есть еще сыновья? Он все еще жмется
голой спиной к пупырчатой, шершавой поверхности стены.
твой брат. Я очень счаст...
собой. Нас ждет корабль.
мечты о том, что он, возможно, на самом деле не имеет отношения к Дельте;
что он не принадлежит Глоре; что где-то живут его настоящие отец с матерью.
гладкая, но жмет он - оба они жмут - крепко.
светильник, прицепляет его к поясу, и лачуга погружается во мрак, но блеск
глаз и зубов кажется Вауну ярким, как летний полдень.
я-то хоть рос в мало-мальски пристойном городке. Не хочешь же ты оставаться
в этой грязной дыре, а, брат Ваун? Ловить угрей или чем ты тут занимаешься?
говоря, Ваун, от тебя несет, как от реки. Пошли! Мир ждет нас! Галактика
ждет!
и его мать. У него видение. Этого не может быть. Если он сделает шаг - он
признает, что все это происходит на самом деле, а тогда разочарование будет
еще болезненнее. Его сердце колотится так неистово, что кажется, будто у
него лихорадка, но сейчас не сезон для лихорадок, а у него их вообще не
бывает. Он вжимается в стену, и Радж хмурится будто бы недовольный.
Приором, - голос Раджа дрогнул от волнения. - Он послал нас искать тебя.
Брат Тонг тоже будет там. Они оба так обрадуются тебе! Очень обрадуются! Как
я! Ты один из нас, Ваун!
так сильно, как Ваун с этим Раджем. Это он смотрит на самого себя. Немного
выше, шире, толще, немного резче - несмотря на отсутствие бороды - черты
лица.
оттаскивает Вауна от стены, обхватывает его руками, обнимает; и странное
дело это кажется правильным, хоть и напоминает ему о том, как когда-то он
попробовал обнять Уэнэбис, чтобы понять, зачем другие мальчики обнимают
девочек, и Уэнэбис прыснула со смеху.
боясь, как бы не разрыдаться. Боясь еще, наверное, как бы не проснуться.
братья, Ваун, и больше тебе не придется быть одному..
слезы на щеках. Ваун делает то же самое, и оба смущенно хихикают в унисон.
так же, как и самого Вауна.
ни была. Она не имеет значения, а ты имеешь!
потрясающее пиво, а Дайс все объяснит. Ты полюбишь Дайса, ему восемнадцать,
его пару лет назад нашел Приор. Тебе шестнадцать?
сомневается, что рехнулся - встретил себя самого, сам себя тащит к дверям
сильной рукой, обхватившей его за пояс.
подбородком, брат! У нас на борту есть бритва, а в Кешеликсе мы приведем
тебя в порядок. Мохнатые лица - удел дикарей. Ваун, Ваун! Ты наш! Теперь ты
будешь среди настоящих друзей. Настоящих друзей.
окончательно гаснет, и его вытаскивают в сырую ночь, под бледное малиновое
сияние заходящего Ангела. Раскаты смеха доносятся от общественного кома за
первым рядом хибарок.
тебе из всех, какие у тебя только могли бы быть.
него с трудом.
Я буду помогать тебе, Ваун, всем, чем только смогу. Я буду делить с тобой
все, чем буду обладать Я буду сражаться за тебя. А если надо - я за тебя
погибну.
просторен, чтобы три парня могли вольготно спать. Жаркий полдень следующего
дня, немного пахнет лаком и стряпней. Такие корабли изобрели много веков
назад в краю рек ловцы водяных пауков, если верить веселой болтовне Раджа, а
это модель для увеселительных прогулок богачей. Гудит слабенький моторчик,
судно не торопится, пробиваясь сквозь бескрайнюю грязь, и не обременяет
экипаж сложностями управления В бесцветном душном небе сияет белое солнце,
Ангел ярится голубой кляксой на западе.
равнинам, заросшим травой пози. На троих братьях - широкополые шляпы и
кое-что из одежды контрастных цветов. Пока корабль сторонится деревень и
обходит другие корабли, никто не заметит, что три пассажира - на одно лицо.
когда захочется, вяло присоединяется к беседе. Ваун сидит на палубе,
скрестив ноги, перед подстригающим его Дайсом. Ему странно чувствовать свои
щеки чисто выбритыми.
шаровые молнии с обоих концов? Почему угорь уходит в верховья в эту пору?
Почему маленькие Q-корабли ускоряются быстрее больших, а большие летают
быстрее маленьких? Почему у мальчиков прыщи? О чем угодно.
смеялись, жалели друг друга, шутили; порой доходили до истерики от одной
только радости быть вместе. Ваун обнаружил в себе целую пропасть счастья, о
которой он раньше и не подозревал. Ему все еще хотелось плакать, он просто
свихнулся от радости.
он вырастет вот настолько, а в следующем, говорит Дайс, вот настолько, и -
нет, он не станет более волосатым, нежели теперь. Не стоит судить о том, что
такое норма, по заросшим грязным слизням Дельты Путры, этим жутким
волосатикам.
какой-то момент той ночью. - И хватит. Как и другие парни, мы иногда удаляем
волосы с лиц. На груди у нас волосы не растут. Зачем нужны волосы на груди?
Это было бы как...
очередной раз принимаются выть от смеха.