правду, когда-то мое имя значило, и много. Мой отец отказался от него,
дабы не навлечь дурной славы на благородных людей нашего рода. Еще юнцом,
подавшись в наемники, я был известен под дурацкой кличкой "Тигр". Я не
возражал, и она прилепилась ко мне. Теперь, боюсь, я старый беззубый кот,
но кое-где меня еще помнят как капитана Тигра.
видел это. - Он протянул руку, развернул сверток, и на ладони его
оказалась маленькая резная статуэтка размером немного больше его большого
пальца.
янтаря, ибо она горела на свету. На ней, конечно, не было полос, и все же
она, несомненно, изображала тигра - тигр лежал, немного приподняв голову,
словно какой-то звук пробудил его от сна. Глаза были сделаны из маленьких
зеленых камешков. Удачно проданная, эта вещица могла бы обеспечить ему
безбедную, возможно, даже в роскоши, старость. Мне, например, отчаянно
захотелось протянуть руку и потрогать камешек.
искренне.
Баргар. Он не настоящий, конечно. Когда мой отец - младший из многих
братьев - отправился искать счастья в чужих краях, настоящий Баргар
предсказал, что он никогда не вернется к родному очагу, и разрешил
изготовить копию.
снова завернул янтарного тигра в тряпицу.
фрау. Не раз и не два судьба моя зависела от его советов.
точно. Даже толстый купец, задремывавший в своем кресле, открыл глаза.
этот раз я услышал далекое эхо. Солдат сделал знак Фрицу наполнить его
кружку, и трактирщик вскочил с места.
назад мне случилось побывать на родине отца, и я, естественно, навестил
нынешнего главу семьи, дабы засвидетельствовать свое почтение. Поначалу
меня встретили несколько настороженно, но, когда я показал им своего
маленького Баргара, мне обрадовались и приняли меня со всем положенным
радушием.
усмехнулся.
плохо вписывался в их балы и званые обеды, да и речь моя была прямее, чем
у них принято даже в общении друг с другом. Но я завязал дружбу с парой
младших сыновей, которые брали меня с собой на охоту. Это было мне больше
по душе и по способностям. Мы неплохо повеселились тогда.
развалину среди лесов. И в этом самом доме мне показали как-то ночью очень
любопытные документы.
кувшином. Подразнив нас еще немного, старый вояка продолжил рассказ:
в общем, младший из моих новых друзей как-то вечером, выпив немного
лишнего, имел неосторожность проболтаться, что при всех своих титулах и
регалиях, при всех своих высоких связях все мои знатные родственники ведут
свой род от простого солдата удачи вроде меня самого. Он нашел это ужасно
забавным - по крайней мере в тот вечер. В конце концов он поднялся на
какой-то чердак и вернулся с полурассохшейся деревянной шкатулкой
альгазанийской работы, с ибисами и гепардами... впрочем, это не важно.
Многие страницы оказались утеряны, а многие выцвели так, что их уже
невозможно было прочитать, но отдельные части сохранились неплохо.
Несколько следующих дней... да, мне стоило упомянуть о том, что я потянул
лодыжку. Не могу сказать, чтобы я имел склонность к чтению, однако
временно я оказался прикованным к дому, так что перебрал почти всю эту
кипу документов. И кое-что действительно представляло интерес.
до мельчайших подробностей. Так, например, полное имя моего предка было
Долгопамять Баргарский, но беженцы в Альгазане находили такие громоздкие
имена не соответствующими обстановке и боялись, что они станут поводом для
насмешек. Как и следует из рассказа майстера Омара, они сокращали их. Как
меня зовут Тигр, его знали как Пами.
ранен, хотя и не слишком серьезно. Он бежал из Кайлама на том же корабле,
что и Волнорез.
нее осталось стыда хотя бы на то, чтобы покраснеть. Я с нетерпением ждал
рассказа о том, как же на самом деле удалось Белорозе бежать от Вандока,
но так и не услышал этого. То ли этих подробностей в таинственной шкатулке
капитана Тигра не обнаружилось, то ли он решил пощадить чувства актрисы и
не поднимать больше этот вопрос.
справедливо заметил его честь. Я прочел воспоминания непосредственного
свидетеля встречи, которая произошла той ночью. Я расскажу ее вам так, как
она запечатлелась в моей памяти. Если для рассказа необходимо название, я
назвал бы его так: "Рассказ о невероятном претенденте на трон".
11. РАССКАЗ СОЛДАТА
В пятьдесят - почтенным гражданином, знаменитым, богатым и глубоко
несчастным. Ну, если и не несчастным, то, во всяком случае, не счастливым.
покинувших родину одновременно с ним. Среди них были люди умелые и умные,
отважные и решительные, но мало кто из них добился такого положения, как
он. Ему нравился почет и уважение, нравился роскошный дом со множеством
слуг. Он любил жену и дочь, и они любили его.
хотя бы везением, случайным полетом стрелы или ударом меча в битве, - он
мог бы хоть немного гордиться своим положением, но он боялся, что все это
лишь заслуги Баргара. Он был благодарен богу, но этого ему было мало.
ряды альгазанского Иностранного Легиона. Благодаря опыту боев с варварами
и полученному при Мельничном ручье ранению Пами пришелся весьма кстати. Он
показал себя храбрым, верным и исполнительным воином, но не забывал
следовать советам своего бога, который не раз и не два спасал его от беды.
За следующие двадцать лет он дослужился до высших постов альгазанской
армии, неоднократно приводя войско эмира к победе.
дочери богатого купца. Их брак и теперь, много лет спустя, мог по праву
считаться счастливым. Пами даже думал, что тут сыграли немалую роль его
частые отлучки - им никогда не удавалось побыть вместе достаточно долго,
чтобы надоесть друг другу. В конце концов, он не измучил жену бесконечными
родами, как это бывает во многих семьях.
ремесла он не знал. Трубы возвещали о его появлении, когда он навещал
дворец эмира, но он редко заходил туда, ибо терпеть не мог дворцовых
интриг. Его шурины и без него неплохо справлялись с торговыми делами. Хотя
честность их по отношению к посторонним вряд ли могла почитаться
образцовой, сестру свою они, во всяком случае, не обманывали, так что в
деньгах недостатка не было.
Вот только что с ней делать?
Междуморья продолжали приходить душераздирающие. Вандок Безжалостный
продолжал править страной, убивая каждого, в ком видел угрозу своей
власти, - даже, говорили, и собственных сыновей. Его убийцы рыскали по
стране, грабя и убивая всех, кто под руку попадется, состязаясь в
жестокости. Самый верный способ завоевать расположение царя это обрушить
на жителей страны к югу от гор какой-нибудь новый ужас. И месяц за месяцем
юношей и девушек угоняли на север, чтобы принести в жертву Холу.
Заморские купцы избегали заходить в порты, ибо местным жителям нечего было
предложить на продажу. Единственным исключением были работорговцы,
наполнявшие трюмы своих судов множеством добровольцев.
Мало кто из них разбогател настолько, чтобы делиться. Время от времени они
фрахтовали корабль и вывозили оттуда новую партию беженцев - редко в сам
Альгазан, ибо эмир справедливо опасался потока нищих иммигрантов, разреши
он это. Но даже подобные благодеяния были редки. Беженцы, в какую бы
страну ни забросила их судьба, чаще всего обречены были прозябать в
нищете. Все хорошо понимали это, и все же каждый корабль, покидавший порты
Междуморья, ломился от толп беженцев.
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Бажанов Олег
Емилина Ника
Сертаков Виталий