Чтение 19–й страницы книги ~Античеловек~

- На сегодня я больше ни на что не способен.

- Все в порядке, Джекоб, - донеслось из погреба. С каждым моим возвращением
Его голос звучал все более странно и зловеще. - Мои метаморфозы уже почти
прекратились. Теперь мне нужны калории только для того, чтобы поддерживать
нормальное функционирование организма и накопить материал для моей
продукции. На это вполне хватит лося и того запаса, который я еще не успел
использовать.

Я не спросил, что он понимает под "продукцией". Я слишком устал, и меня
сейчас ничто не волновало. Я что-то пробормотал в ответ, кое-как добрел до
кровати и провалился в глубокий сон. Мне ничего не снилось. Почти ничего.
Время от времени в мои сновидения врывалось нацеленное прямо мне в голову
дуло огромного ружья, и я слышал, как клацает спусковой крючок...

Когда я проснулся, буран уже прекратился, лишь отдельные запоздалые
снежинки изредка тыкались в оконное стекло. И еще раздавался какой-то
странный шум. Я приподнял голову и несколько мгновений прислушивался,
прежде чем до меня дошло: прямо у нас над головами кружит вертолет...

9

Я был таким уставшим и издерганным, что заснул, не раздеваясь, и благодаря
этому мог теперь подскочить к окну, не теряя ни секунды. Я подышал на
стекло и прижался к нему лицом, но, увы, ничего не увидел. Наблюдательная
позиция была слишком уж невыгодной: небо было загорожено отчасти утесами,
отчасти высокими соснами. Я бросился в гостиную, к окнам, которые выходили
на площадку перед домом. Оттуда я действительно увидел вертолет. Он
находился футах в ста от нашего домика и висел на высоте в сто пятьдесят
футов. На борту у него красовалось изображение глобуса, а поверх него -
большие зеленые буквы "ВП": символ вооруженных сил Всемирного
Правительства. К счастью, это был не транспорный вертолет, а всего лишь
разведывательный. Он описал полукруг, полетел вдоль холма к его подножию,
начал было подниматься над следующим склоном, но потом внезапно повернул
обратно, сделал круг над нашим домиком и быстро полетел прочь. Я понял, что
мы обнаружены. Буран закончился вскоре после того, как я выходил в
последний раз, и мои следы не успело замести.

Шум вертолетного двигателя сделался тише, а потом и вовсе заглох.

Наше время истекло.

Я посмотрел на снег: красноречивые следы, уродливые темно-красные пятна
лосиной крови, застывшие красные лужи... Меня буквально затошнило от этих
наглядных свидетельств моей вчерашней кровавой пирушки со смертью. И в то
же время это казалось абсолютно необходимым. Я втянулся: стрелял, рубил на
части, тащил в хижину - и так до полного изнеможения. А в результате, когда
человек просто посветил на меня фонариком, я рефлекторно схватился за ружье.

До этого охота всегда была для меня спортом, приятной возможностью испытать
свое искусство стрелка. Но убийство теплого кролика или лося с мягкими
губами - это совсем другое. Птицы-то что: комок перьев, клюв и когти. Их
даже трудно считать живыми, так много в них от механической конструкции. Но
вчерашнее избиение обрушилось на настоящие живые существа, со своими
чувствами и эмоциями. Нет, такая охота не по мне. У меня мелькнула
мимолетная мысль: а не Он ли каким-то образом спровоцировал мою внезапную
вспышку кровожадности?

Я пошел к погребу, на ходу обдумывая положение вещей. Он сейчас не в
состоянии повлиять на ситуацию - Он неподвижен. Возможно, я неправильно
истолковал маневр вертолета. Возможно, они ничего не заподозрили. Нет, не
нужно заниматься самообманом. Появление раненого снова привлекло внимание
властей к парку. Я взял ружье, зарядил его, проверил, много ли стрелок
осталось в наркопистолете. Потом я поставил стул к окну, сел и принялся
ждать. Я обещал, что выиграю для Него время, чтобы Он мог закончить свои
изменения. Я должен увидеть, что у него получится.

Я попытался отвлечься от мыслей об убийстве, убедить себя в том, что я
всего лишь выполняю свой долг. Долг. Долг. Долгдолгдолгдолг... Это слово
шныряло у меня в мозгу, словно крыса в лабиринте, пока окончательно не
потеряло смысл. Долг. Разве мой долг состоит не в том, чтобы попытаться
предоставить человечеству шанс получить бессмертие? Разве я не должен
остановить смерть, а возможно, и повернуть вспять процесс старения, чтобы
юность из привилегии, отнимаемой у нас неумолимым Временем, превратилась в
неотъемлемое право каждого человека? Я принялся разговаривать сам с собой,
но слова звучали глухо и неискренне. Они бились о стены, соскальзывали на
пол и расплывались у моих ног грязными сальными лужами. Я представил себе,
каково это - убить человека. Вчера ночью я чуть было это не совершил. "Я
могу это сделать, - сказал я себе. - Я могу убить человека, если только мне
потом не придется подходить к трупу слишком близко".

Долг. Убийство. Бессмертие. Смерть. Долг. Долг. Долг.

Когда спустя час и двадцать минут транспортный вертолет все-таки показался,
мои нервы давно уже были на взводе. Руки, сжимавшие ружье, дрожали, а левая
щека подергивалась от нервного тика. Вертолет приземлился в стороне от
нашего домика и высадил сорок человек, одетых в белые маскхалаты. Все они
были вооружены. Я отдернул занавеску, распахнул окно и прикладом высадил
сетку от насекомых. Я ждал.

Долг. Убийство. Долг.

В поле моего зрения показался первый солдат. Я убрал палец со спускового
крючка и отложил ружье в сторону. Я проиграл последнее сражение с собой. А
возможно, наоборот, выиграл. Я пятнадцать лет жил в соответствии с
врачебным кодексом, восемь лет проработал врачом - и теперь я не мог
заставить себя выстрелить в человека. Вчерашнее происшествие было всего
лишь игрой случая. Я действовал рефлекторно, под давлением. А хладнокровное
убийство - это совсем другое дело. Совсем-совсем.

Солдаты тем временем быстро перебегали через открытое пространство.
Винтовки болтались у них за плечами. Солдаты явно считали, что могут в
любой момент схватить пулю. Я развернулся и помчался в погреб, перескакивая
через ступени...

- Джекоб!

На этот раз у меня была уважительная причина для вторжения. Нам
действительно грозила опасность. И все же нельзя не признать, что я
вломился в погреб, а не заговорил с Ним сверху в основном потому, что меня
терзало любопытство.

- Джекоб, тебе нельзя сюда!

Возможно, мне и вправду не следовало сюда входить. Я остановился, потом
попятился, не в силах вымолвить ни слова. Он изменился куда сильнее, чем я
предполагал. Я знал, что Он не является человеком, и все же я не был готов
к такому зрелищу. Он заполнял половину погреба - огромная пульсирующая
масса отвратительной, пронизанной венами плоти, красновато-коричневой,
покрытой лоскутами-метастазами черных клеток. Несколько
отростков-псевдоподов впивались в каменную стену - это были Его якоря.
Слева от меня находилась путаница мембран и трубок - Его голосовой аппарат.
Среди складок плоти прятался обезображенный, чрезмерно большой рот. Ни
зубов, ни других свидетельств того, что у Него когда-то было лицо, не
наблюдалось. Да и рот явно был сохранен лишь для того, чтобы общаться со
мной. Я как-то сразу понял, что теперь Он потребляет пищу не как человек, а
как амеба - всасывая ее всем телом.

"Франкенштейн!" - кричало мое сознание.

Тут раздался странный и страшный смех, от которого ноги мои примерзли к
полу. Я удавил свой страх и сосредоточился на воспоминании о том, каким Он
был, и о Его обещаниях. Он обещал помочь человечеству, если только я смогу
предоставить Ему необходимое время. Ну что ж, теперь я обнаружил Его
истинную природу и истинную цену всем Его обещаниям.

- Они здесь, - сказал я. - Я собирался подстрелить несколько человек, чтобы
задержать их, но понял, что не могу этого сделать.

- Я знаю, - сказал Он. Его голос звучал сочувственно и дружелюбно.
Голосовой аппарат скорчился, потом увеличился и превратился в цветок со
множеством лепестков. Когда Он заговорил снова, Его голос звучал совсем как
прежде, до начала этих чудовищных трансформаций. - Я собираюсь привести все
это в норму, - извиняющимся тоном произнес Он, имея в виду тот зловещий
голос, которым он разговаривал последнее время. - Просто пока времени не
было.

- Что ты собираешься делать? - спросил я.

Тут кто-то похлопал меня по плечу. Я подскочил от неожиданности, а сердце у