к унылому бремени своих обязанностей.
оглушительный порыв ветра ворвался в образовавшуюся щель. Лео, который стоял
у подножия ступенек, задрожал и обхватил себя руками, чтобы сохранить тепло.
Хьюланн сделал два шага вверх по ступенькам, пока голова не появилась над
крышей вагончика. Он осмотрел навес в поисках каких-либо повреждений, хотя
не был уверен, что сумеет отличить их, даже если и заметит. Жуткий холод
пробирался под толстую кожу, а ветер, казалось, так и стремился оторвать
плоские уши. Хьюланн попытался придумать, как по-другому осмотреть вагончик,
не вылезая на крышу. Но вскоре понял, что другого пути просто не существует.
Он полностью вылез из вагончика и встал на четвереньки, стараясь удержаться
на ветру. Пробравшись по обледеневшей крыше к навесу, Хьюланн ухватился за
него обеими руками. Он тяжело дышал. Ему казалось, что он прополз дюжину
миль, а не восемь-девять футов.
было в порядке. Он развернулся и посмотрел в сторону посадочной станции. Вот
в чем дело! На расстоянии около двух футов от вагончика на тросе висел
нарост льда с темной сердцевиной около четырех дюймов толщиной и с полфута
длиной. Колеса налетали на лед, и их раз за разом отбрасывало назад
разбиться об острые скалы внизу.
ними пугала даже изнутри. А сверху, с его насеста, расстояние до земли
казалось и вовсе ужасающим.
мятежник. Он не был эмоционально готов к побегу, риску, преступлению. Как же
он ввязался во все это? Чувство вины - да. Он просто не хотел отдавать
ребенка на растерзание палачам. Но какой мелкой и незначительной в этот
момент казалась ему смерть мальчика. Он был гостов сейчас сдать сотни таких
мальчиков, лишь бы только избавить себя от того, что делает. Но он прекрасно
понимал, что бездействие подобно смерти.
голову из отверстия на крыше. Его желтые волосы казались почти белыми. Они
развевались на ветру во все стороны и падали на лицо, закрывая его.
необычно.
половину горы раньше. Но не сейчас. Нас здорово потрепало. Мы ослабели.
Боюсь, что даже я начинаю замерзать. Я не чувствую ног, Мы доберемся до
станции по тросу или вообще никак туда не попадем.
скользнуло выражение недоверия.
начал переступать по крыше к краю.
испытывает потребность действовать исходя из соображений безрассудного
мужества. В этот момент им двигал только презренный страх, в котором не было
ни капли мужества. Если он не разобьет лед, они погибнут Или им придется
вернуться назад на посадочную станцию на середине горы и пробивать себе
дорогу вверх по склону. Хотя вьюга, казалось, не усилилась, скорость ветра
достигала тридцати миль в час, и поэтому Хьюланну было труднее справляться
со стихией, чем раньше. И чем больше они выбивались из сил, тем яростнее,
казалось, дул ветер, словно ожидая, что они вот-вот упадут, заснут и
погибнут. Безрассудно было бы вытаскивать из кабины мальчика и заставлять
выполнять эту работу на тросе, так как он обязательно свалится и разобьется
о скалы. Тогда бегство потеряет всякий смысл Тогда лучше будет просто
умереть
сократились, кровь в венах стучала от напряжения.
бороться с ветром, со своим весом и с нарастающей болью в руках
ноздрей, но ему не удавалось это сделать, и потому он продолжал дышать всеми
четырьмя. А ему так необходимо было сохранить себя для последующей борьбы.
не чувствовал боли - главным образом потому, что раны были поверхностными,
но также потому, что плоть на морозе онемела.
нее, он увидел внутри что-то темное, неправильной формы. Он даже не строил
предположений о том, что бы это могло быть, - ему просто было некогда.
Хьюланн рывком отодрал одну руку от троса и подержал ее наготове в
нескольких дюймах от ледяного железа, чтобы в случае, если одна рука не
выдержит, снова ухватиться двумя. И хотя его нервы были на пределе, а рука
готова вывалиться из плечевого сустава, он понял, что сможет удержаться и с
помощью одной руки. Тогда Хьюланн поднял свободную руку и выпустил когти,
чтобы со всего размаху сбить ледяную глыбу.
наледи, которая тут же исчезла в снежной бездне.
висел, отчего она заболела еще сильнее.
Хьюланн подтянулся поближе. Теперь у него появилась возможность вонзить
когти в трещину и поработать ими как рычагом. Лед раскололся. Два больших
куска отвалились. И он увидел причину обледенения. Какая-то птичка
зацепилась за трос при полете и застряла на нем, примерзла. Она болталась
здесь слишком долго, постепенно покрываясь льдом.
посмотрел на нее. Ее глаза совершенно застыли на морозе, стали белыми и
невидящими. Он выбросил ее, ухватился за трос обеими руками и провел
головокружительный спуск к спасительной крыше. Затем были вагончик,
посадочная станция и, наконец, убежище под крышей благословенного
"Альпийского приюта".
скоплением мерцающих огней и подрагивающих стрелок перед многочисленными
шкалами. По обе стороны от него сидели техники Фазисной системы, которые
наблюдали за ним уголками глаз, как наблюдают за зверем, хоть и дружелюбным,
но которому нельзя полностью доверять, несмотря на все гарантии.
экраном монитора, прикасаясь ко всевозможным кнопкам и рычажкам, нажимая
некоторые из них, чтобы получить хоть какую-то уверенность.
да, конечно, - ответил техник. - Ага, вот мы где...
рассудок и задавал некий вопрос. Хьюланн чувствовал, как вторгаются в его
сверхразум в поисках чего-то. Чего?
начале ее деятельности, века и века тому назад, центральное правительство
решило, что, если наоли не будут иметь возможность уединиться, Фазисная
система может превратиться в тиранию, от которой нельзя скрыться. Хьюланн
сейчас внутренне поблагодарил столь мудрое предвидение.
оставив Хьюланна наедине с самим собой.
В нескольких шагах от него, слегка похрапывая, спал Лео, свернувшись
калачиком и глубоко втянув голову в плечи Хьюланн размышлял о вторжении
Фазисной системы. Очевидно, они проникли в его сознание, чтобы установить,
где он сейчас находится. Наоли попытался вспомнить первые несколько
мгновений контакта, чтобы проанализировать, удалось ли им получить то, что
Дальский Алекс
Русанов Владислав
Мичурин Артем
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Лукин Евгений