командорскую властность.
подхватив корзину, - за ней. В корзине что-то шевелилось.
полураскрытую корзину, и оттуда выпорхнул то ли крошечный летучий зверек, то
ли очень крупное насекомое. Лупоглазое существо уселось на спинку кровати,
точно кузнечик, и тотчас комнатку наполнила мелодичная пульсирующая трель,
как будто запел сверчок с необычайно развитым музыкальным слухом. Откуда-то
сверху спрыгнул Шоео, настороженно принюхиваясь, - лупоглазик тотчас оборвал
песню и уставился на хозяина дома строго и выжидающе, Шоео замер, а потом,
как завороженный, медленно двинулся к невиданному гостю, угнездился рядышком
и... тоже запел. Сначала его трель сбивалась и глохла - зверьку не хватало
дыхания, по косой взгляд сверкающих разноцветными гранями глаз подстегивал
его, и вот они уже пели в унисон. Касаулта затихла, и ее хриплое,
постанывающее дыхание подчинилось ритму сверчковой трели.
вон, стараясь припомнить, догадалась ли она отдать приказ сервам
относительно воды. Наткнулась на мужа, который переминался с ноги на ногу и
неловко крутил в руках тоненький хрупкий обруч.
- Ну до чего же вы, мужчины, бываете бестолковыми...
Юрг только хмыкнул ей вслед - его чуткость не всегда оказывалась на должной
высоте, по сейчас он понимал, что сопричастность высшему акту человеческой
жизни делала его жену, как он однажды выразился - а она, выходит, запомнила
- "старшей сестрой по развитию". Чтобы не мешать сервам, семенящей рысью
устремившимся к их крошечному звезднокорабликовому замку, он убрался
подальше - в прохладную тень привратной каморки, где босой полуголый Харр
развлекал Юхани, водя угольным пальцем по затейливым узорам гобелена,
брошенного на пол. Юный принц уже успел осчастливить джанибастову рухлядь
двумя мокрыми пятнами, о чем Юрг нисколько не пожалел, ибо вытканная на
гобелене картина отнюдь не предназначалась для детей младшего школьного
возраста: она изображала жавра, совращающего отроковицу.
выбитый из привычной колеи, - а вот куколка голенькая... А вот чудище то ли
осьмирукое, то ли...
когда шел по болоту, имел все шансы познакомиться с ним на такой же короткой
дистанции.
туда!
маячили силуэты дружинников, маявшихся в традиционном мужском ожидании.
Теперь, после загадочной для них гибели товарища, каждый чувствовал себя в
какой-то степени опекуном еще не родившегося малыша.
погремушки, заброшенные на их корабль еще на Барсучьем.
князь...
когда он чувствовал себя не в своей тарелке, отнюдь не тянуло препираться с
тихрианином, - и я тебе покажу, кто я таков. Кстати, за мной обещанный меч,
не забыл?
антипатия к субординации.
топотка сервов.
Говорил я тебе - надо было мне браться задело, сам двоих сыновей принимал,
да и у чужих случалось, мало ли передряг на дорогах. Через колено перекинуть
- враз опростается...
постепенно набирающий силу плач новорожденного.
тычком.
беззлобно и не требовательно, а просто так, за компанию.
ожидании семеро джасперян, и, поднеся ладони к губам, издал ни на что не
похожий разбойничий свист.
чем-то недоглядела:
интернациональном, как он полагал, жесте, но мона Сэниа неожиданно подбежала
к гостю, обняла его за плечи и чмокнула в серую щеку. Харр утерся лапищей,
которая, в отличие от лица, была абсолютно черной, словно тихрианин носил
лайковые перчатки.
Только это, я понимаю закуска, а сам пир впереди? А то я не против
подмогнуть на кухоньке - твои-то блошастики много ли наготовят!
Ушинь надо усадить за стол, соответствующий ее королевскому рангу. Потом
спохватилась - ведь остальные еще не знают!..
оба люка, приглашая истомившихся дружинников, которых Харров свист уже
привел в состояние стартовой готовности. Они ворвались возбужденной оравой,
сопровождаемые низко парящей Гуен; вот только Кукушонка все это время как-то
не было видно, но при его повседневности и неприметности на это никто не
обратил внимания.
кличи не издавать, ближе чем на два шага, не подходить. Сейчас принесу это
чудо!
обещанное чудо, запеленутое в расшитое диковинными цветами одеяльце. Все
вытянули шеи, а Харр даже высунул кончик лиловатого языка. Несколько секунд
стояла зачарованная тишина.
неправдоподобно большие глаза - неотразимая васильковая синь скюзовых очей,
смягченная и разбавленная материнским молоком.
корзинку, и лупоглазое существо - то ли божок, то ли живой талисман - чуть
пошевеливался в ее глубине. Шоео старательно умывался, по-кошачьи стирая
лапочкой давешнее наваждение; мордочка его сохраняла выражение крайней
озадаченности. Касаулта спала тем глубоким и самым счастливым на свете сном,
который недоступен мужскому пониманию; нареченная странным, земным именем
новорожденная так же безмятежно взирала на потолок, как и на небо - краткий
промежуток покоя между ужасом рождения и первым голодом. Жизнь входила в
нормальную колею.
островах понадобится неотложная помощь! Возразить было нечего.
малышки, которая родилась, чтобы никогда не увидеть собственного отца, -
проговорила принцесса, невольно вкладывая в свой голос всю радость,
облегчение и печаль, которые наполняли ее одновременно. - И соблаговоли
сделать мне подарок: обратись ко мне с какой-нибудь просьбой!
принцессу за некоторую церемонность ее речи:
держа его поперек живота. Наследник хрюкнул и потянулся к легкому ореолу,
окружающему голову королевы, - вероятно, приняв ее летучие волосы за
огромный одуванчик.
задумчиво проговорила Ушинь.
достанется кому-нибудь из братьев, вот и пусть у них голова болит!
не может наследовать трон. Только внука можно успеть научить всему, что
следует знать мудрому королю, - тихо проговорила королева, и в ее интонациях
мона Сэниа уловила ту же горечь, что и в разговоре с Алэлом. - Но не
принимай мои слова как совет, моя милая: древние законы существуют только
для первозданных.
острова, но и обитающий на них народ.
Посняков Андрей
Корнев Павел
Бажанов Олег
Глуховский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия