отец учит: раз глянул, потом спиной оборотился - и думай. А виденное пусть
перед глазами стоит. Этому, правда, научиться надобно...
от восхода до заката. Научиться бы, чтобы не думать об этом с заката и до
восхода...
отвернул от обители сказочной. - Чего долго-то смотреть, когда и так ясно:
не Спящие это Боги. То есть спят они, естественно, но не это у них главное.
детишек-несмышленышей, поблизости не было.
нашенское, не людское.
гончара. Да, он это все серьезно, и он это все надолго. Не этот разговор,
естественно, а безгранично высокомерное, непререкаемое убеждение в том, что
именно он постиг тайну Нездешних, единолично владеет ею и волен делиться
этой тайной, как милостью, только с избранными.
для них вкушать пищу - не есть срам!
очень скучный вид был у молодого маляра.
проговорил Инебел.
законами, под нашими двумя солнцами нет. ПОКА!
голова разболелась - то ли давешнее, от ягодного сока, то ли Лилар со своим
многомудрым вещанием...
едой понаставили, хотя по одному корытцу на конец вполне достало бы. - Лилар
говорил размеренно, словно горшки свои готовые пересчитывал. - Едят, а
серебряный подает. Совестливый, поди, не иначе - никогда не ест, не пьет. А
руки четыре. Сейчас кончат, по всему обиталищу разбегутся - кто корни
копает, кто зверей диковинных пестует. Утреннее солнце уже в вышине, а они
опять за постель едальную усядутся. И нет, чтобы давешнее подогреть - все
свежее пекут. Там, глядишь, еще помельтешат себе на забаву - и уже под
вечернее солнышко жуют. Ну, мыслимо ли людям так жить? Богово это житье, и
сии Боги должны называться соответственно: вкушающие. Так их и рисовать
должно.
все сказано. "Рисовать должно". Вчера вечером разговор о том, что же
получает Арун взамен своего попечительства, оказывается, был только
вступлением. Благодарность, верность... Слова.
божественное от смердящего не отличишь!
руками. Прямо перед глазами тускло серела неразрисованная изгородь, на
которой он должен был изобразить Нездешних Богов. Спящих, восстающих от сна,
увеселяющих себя причудливой работой. Хотя можно ли называть работой то, что
чужими руками деется? А у них этих рук чужих - пропасть. И резать, и
долбить, и копать - на все особая чужая рука, то блестящая, то смурая.
утреннем солнце истины, - спокойно, уже без прежней безразличной усталости,
проговорил Инебел. - Я буду рисовать их в исполнении забот человеческих.
кончике хвоста при виде добычи.
вытянутой руки, и оба чувствовали, что между ними - по крайней мере одна
улица и два арыка.
поблескивая узкими, не отцовскими глазами.
весомое благо! Они - истинные Боги, потому что в бесконечной мудрости своей
преступили ложный стыд, который, как дурной сон после ядовитого сока,
сковывает весь наш город! Они явились к нам для того, чтобы показать
истинный путь: сильный и мудрый да накопит то, что можно собрать и сложить,
то, что можно дать и отнять. А это - пища. Еда. Жратва. Понял?
может и отнять. И тогда хилый будет принадлежать сильному, словно кусок
вяленого мяса.
жрецам, а великим и Спящим Богам.
все грамотные, давно могли бы всех нас, как нить паучью, на один палец
навить, в улиткин домик запихать и глиной вонючей замазать! Поперек улицы
могли бы всех нас уложить и по спинам нашим ходить! Нет, мы на их месте...
мгновение глаза стали круглыми, как у Аруна.
необыкновенного роста, - ты сегодня не работаешь, ты пришел ко мне с тайной
беседой и задней мыслью. Ты хочешь, чтобы я стал твоими руками, послушными
из благодарности, смиренными и безответными, - совсем как чужие руки
Нездешних... Но какой прок из всего этого тебе, сын горшечника?
сквозь узкие, причудливо вырезанные ноздри, и все старался, наклоняя голову
набок, глядеть мимо Инебела, спокойно взиравшего на него сверху вниз. И этот
взгляд никак не позволял горшечнику почувствовать себя хозяином положения.
невозможности сохранить высокомерный тон. - Попробуй узнать хоть что-нибудь
из собственной головы. Это тебе не угольком заборы полосатить!
разговоров еще будет предостаточно! Что-то бродит в ваших умах, что только -
толком не разберу, не до того сейчас, но понял я пока одно - уж очень вам
нужны чужие руки, вы теперь от меня так просто не отступитесь. Потому что
вам нужны не просто руки, а те, которые умеют рисовать, да так, чтобы
нарисованное было яснее сказанного...
спина, и заныло под лопаткой, как раз напротив сердца, и эта щемящая боль
побежала по рукам, спускаясь к слабым недвижным пальцам, и они, не повинуясь
никакому приказу, вдруг сами по себе дернулись, становясь жесткими и
хищными, сжались в мгновенно окаменевший кулак...
соты громадного, как Уступы Молений, обиталища Нездешних Богов. Вот. Одно из
гнезд второго пояса. Серебряные светлячки крошечных солнц, прилепившихся к
карнизам, и двое под ними; трепещущие рукава диковинной черной одежды,
проклятые смуглые руки - если бы безобразные, так нет ведь, трепетные и
одухотворенные, какими и должны быть руки истинного Бога, и в них -
задержавшаяся на мгновение узкая белая рука, что прозрачней и тоньше
пещерной льдинки...
11
убрали коров и баранов, затем под обреченным деревом как-то нечаянно стали
появляться люди, все поодиночке и абсолютно непреднамеренно. Кто-то
догадался прихватить Ваську Бессловесного, Сэр же Найджел притопал по
собственной инициативе и теперь отчаянно мешал всем, наступая на ноги и
через равные промежутки времени издавая каркающий вопль типа
"Нерационально!" или "Все плохо организовано!".
троица, своей контрастностью способная вызвать оторопелое удивление.
Некоторое время они ходили, спотыкаясь о корни и кровожадно поглядывая
вверх. Всем явно хотелось первобытно поработать руками, но никто не знал, с
чего начинать.
к дереву ближе, чем на три метра. Робот обиженно шарахнулся, чуть не сбив
Аделаиду с ног.
теряя времени, сгоняли Ваську за топорами.
этаж и край делянки, если дерево обрушить прямо с кроной.
помирившийся с Кшисей, и, не внося устных предложений, сразу же принялся
стаскивать полукеды и штаны, чтобы лезть на дерево. И влез.
исключая Наташу с Алексашей, увидела на нижней ветке Самвела и, ни у кого не
спрашиваясь, полезла к нему.
кошками, стряхнул все это на траву и, почесывая поясницу, принялся
неторопливо излагать теоретические правила лесоповала по инструкциям
Сигулдинско-Цесисского заповедника: из его рассказа следовало, что не
подпускать к деревьям следует именно людей. Монолог Гамалея презрели из-за
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Гуль Роман Борисович
Шилова Юлия