придерживаясь учения Заратуштры.
умеренные обвинялись в уклонении от гражданского долга и становились
жертвами обеих партий; в Персии же было множество вельмож, полагавших, что
низкопоклонство и чести вредит, и жизни не прибавляет. Люди эти являлись к
царю лишь на военные смотры.
великолепная, и если он что-то о человеке запоминал, а ему потом начинали
говорить о человеке другое, он тоже обижался, что говорящий злоумышляет над
прекрасной памятью царя.
народом и от этого бранились, а в Персии им приходилось сидеть на одном
пиру, и от этого они всегда были вежливы. Так-то Парисатида и жена
Артхакшатры Статира всегда целовались друг с другом и ели из одних и тех же
тарелок. Однажды, однако, Парисатида взяла нож, смазала одну сторону лезвия
ядом и разрезала этим ножом птичку по прозванию ринтак, половинку съела
сама, а половинку дала Статире. От этой птички Статира умерла. Теперь вместо
Статиры был ее старший сын Дарий. Царь казнил многих прислужников
Парисатиды, а ее саму отослал в Вавилон, но ненадолго.
при Артаксерксе; и хотя Кир был убит на поле боя, однако же всех убийц Кира
царица извела самыми нехорошими казнями.
они существуют, и несуществующих, что они не существуют. Думается мне,
однако, что зачастую не человек, а партия -- мера всех вещей. И что касается
примирения Митрадата и Ариобарзана, то сторонники Парисатиды повсюду
говорили о том, что вера в Ахура-Мазду двигала Митрадатом, а сторонники
Дария злословили: "Подпиши он смертный приговор отцу, царь сделал бы из него
палача, а через месяц казнил бы как отцеубийцу". Что ж? Бывает, одна вещь и
существует и не существует в одно и то же время; и достоверно известно
только одно -- после царского пира Митрадат всю ночь проплакал перед отцом
на коленях, так как отец и сын, в сущности, очень любили друг друга.
x x x
ходящее по небу, пребывает то в Сузах, то в Экбатанах, то в Пасаргадах; и
летом царь отправился в Пасаргады.
Клеарх изучил науку магов, одевался по-персидски и всегда носил белый пояс
последователей Заратуштры, который оберегает от зла. В этот пояс он зашил
некоторое количество золота и драгоценных камней на случай внезапной
перемены судьбы. По этой ли причине или так, но он сильно тосковал по
Гераклее.
играют в кости на деньги, а цари, памятуя о тех временах, когда персы не
знали рынков, часто играют сразу на людей или на другое царское имущество; и
царице случалось выиграть у царя ненавистного ей раба или евнуха. Парисатида
кинула кость и спросила.
друг назовет щедрым, а враг -- мотом, друг -- бережливым, а враг -- скупцом,
так одного и того же друг назовет царем, а враг -- тираном. К лицу ли это
тебе, царица?
ты в Гераклею?
тысячам башмачников!"
x x x
стоила полгоры тысячи талантов). А затем -- о страшном неурожае в Вавилонии.
за город. Пришли в сад, подобный разноцветному ковру, с цветами, с ветвями,
гибкими, как пальцы Анахиты, и озерами, синими, как глаза Анахиты, с почвой,
благоухающей, как камфара и мускус.
вавилонской башенке; над дверью каменное солнце, подобное египетскому
скарабею; а над солнцем каменная крыша, подобная крыше над хижиной
дехканина; в саду этом похоронили Кира, а в доме этом жил его Фарна. У входа
укутанный жрец схватил Клеарха за рукав (он принял его за перса) и в ужасе
зашептал, что Фарна покойника и вчера ел овцу, и позавчера ел овцу, а живой
царь и вчера ничего не ел, и позавчера ничего не ел, а ведь живому-то
нужнее.
пурпурные шкуры, рядом с ложем стол с чашами, а на каменной плите у ложа
лежит царь ничком и плачет.
Эфиопии, от Индии до Лидии. Он велел мне смотреть, чтобы люди не убивали
друг друга и чтобы сильный не вредил слабому и слабый не грабил сильного; а
я запятнал свою власть преступлениями, потерял Египет и Кипр. Засуха в
Заречье -- это мне за смерть Тирибаза. Но зачем боги губят за мои
преступления не меня, а мой народ?!
Артхак-шатра только покачал головой и повторил:
Тирибазу, то Эвагор был бы мне верен и Тирибаз был бы жив.
сказал:
друзей и не могу помочь голодающим. Правильно ты упрекал меня за смерть
Тирибаза. Скажи мне, Клеарх, ведь нет мне оправдания!
царства персов нет середины, а теперь стоял в самой середине царства, где,
наверное, не бывал ни один грек, и за руки его цеплялся не совсем живой
человек, а в углу, верно, слушал не совсем покойник.
действительно стал великим царем, потому что умел примирить народ и знать. А
как их примирить? Простой народ хочет земли, и знать хочет земли. Если
завоеваний нет, то они хотят земель друг друга, если же царь ведет их в
чужую землю, то они действуют заодно. Тогда наивысшее единство царства -- в
завоеваниях, и оно растет, как молодая пальма. Так было при Кире.
плоды -- и из опавших с нее косточек вырастают новые пальмы, деревца,
готовые расправиться с материнским. И тогда, если нет войны, начинакяся
мятежи. Если же война есть, то командиры стараются завоевать земли для себя,
так что и победа их опасна, и поражение не выгодно. И тогда правильная мера
-- в том, чтоб послать двух командиров, надзирающих друг за другом, ибо, с
одной стороны, силы их тратятся на завоевания, а не на бунты, а с другой --
от этих завоеваний нет вреда. И не так ли полагал сам Дарий, посылая
Мегабата и Аристагора вместе на Наксос, и Ксеркс, посылая Мардония и
Артабаза в Элладу?
комнаты без окон и с золотым ложем и повели по саду, прекрасному, как
драгоценный ковер.
ему царь отдал Тирибаза для казни. Услышав о том, куда отправился царь,
Расак испугался и побежал вслед, с ним-то и столкнулись в саду царь и юноши.
Артхакшатра обернулся к Клеарху и сказал:
Оронта; но вот что было вдвойне преступлением -- казнь Тирибаза! Тут
Артхакшатра повернулся к евнуху и сказал:
жизнь человека так же легко вернуть, как отнять?
заботиться о моей чести или убивать вернейших моих слуг?!
Тирибаз ни в чем не виноват, и предвидя раскаяние царя, он укрыл Тирибаза в
одном из своих поместий у горы Эльвенд, а присланным показал какого-то
другого мертвеца, которого уже исклевали вороны. Итак, Расак повалился на
пол и, плача, повторил:
задумали извести моих лучших слуг, а затем и меня!
бедой царству, и не ты ли одобрил старое поверие?
его слугами.