выделявшаяся в них энергия - как лучевая, так и критическая энергия
ядерных осколков - поглощалась без остатка самим веществом и шла "на его
собственные нужды". Специалистов это открытие просто ошеломило. По
существу, ядра атомов внутри любого земного организма - тела для него
чужеродные или по крайней мере нейтральные. Жизненные процессы никогда не
добираются до скрытых в ядрах энергетических возможностей, не используют
накопленные там огромные мощности - в живых тканях атомы существуют только
как электронные оболочки, ведь только они и участвуют в биохимических
реакциях. Именно поэтому радиоактивные атомы, проникая в организм с водой,
пищей или воздухом, оказываются там чужаками, которые "обманули" живую
ткань своим чисто поверхностным сходством с нормальными атомами (то есть
сходством электронных оболочек). Каждый "взрыв", каждый ядерный распад
такого незваного Гостя означают для живой клетки микрокатастрофу, наносят
ей вред, хотя бы и малозаметный.
были пищей и воздухом, в других источниках энергии она не нуждалась и даже
не смогла бы ими воспользоваться. Лягушачья Икра послужила фундаментом для
массы гипотез, для целой их башни - увы, Вавилонской; слишком они
расходились между собой.
протоплазму, из которой состоят Отправители звездного сигнала. Как я уже
отмечал, для ее получения понадобилась лишь малая часть (не более 3-4%)
всей закодированной информации - именно та, которую удалось "перевести" на
язык операций синтеза. Сторонники первой гипотезы полагали, что мы
получили описание одного Отправителя и, будь оно материализовано целиком,
перед нами предстало бы живое и разумное существо - представитель
галактической цивилизации, пересланный на Землю в виде потока нейтринного
излучения.
описание" зрелого организма, а нечто вроде плода, эмбриона, яйца,
способного к развитию. Этот плод мог быть снабжен определенной
наследственной программой; будучи материализован на Земле, он оказался бы
для нас столь же компетентным партнером, что и взрослая особь из первого
варианта.
группе (или семейству), "код" описывает не какое-то "существо", а
"информационную машину" - скорее орудие, нежели представителя пославшей
его космической расы. Одни понимали под такой машиной нечто вроде
"студенистой библиотеки" или "плазматического резервуара памяти",
способного информировать о своем содержании и даже "вести дискуссию";
другие - скорее "плазматический мозг" (аналоговый, цифровой или же
смешанного типа). Он не сможет отвечать на вопросы, касающиеся
Отправителей, а будет своего рода "технологическим подарком". Сам же
сигнал символизирует акт вручения: через космическую бездну одна
цивилизация шлет другой свое самое совершенное орудие для преобразования
информации.
"демонические", варианты, навеянные, по мнению некоторых, слишком рьяным
чтением научной фантастики. Что бы нам ни было прислано - "существо",
"зародыш" или "машина", - после материализации оно попытается, дескать,
завладеть Землей. Но если одни говорили о коварном вторжении из космоса,
то другие - о проявлении "космического дружелюбия"; мол, высокоразвитые
цивилизации занимаются оказанием "акушерской помощи", облегчая рождение
более совершенного общественного устройства - ради блага получателей, а
вовсе не своего.
бессмысленными. Я полагал, что звездный сигнал не описывает ни
плазматический мозг, ни информационную машину, ни организм, ни зародыш.
Определяемый им объект вообще не входит в круг наших понятий; это - план
храма, посланный австралопитекам, библиотека, подаренная неандертальцам. Я
утверждал, что сигнал не предназначался для цивилизаций, стоящих на таком
низком уровне развития, как наша, и поэтому ничего у нас с ним не выйдет.
начальству, что я саботирую Проект, - о чем я дознался, хоть и не имел
собственной сети подслушивания.
перед нами в совершенно новом свете благодаря работам группы биологов. Мы
завели так называемую "Книгу Малого Пса", куда каждый мог заносить свои
мнения, критику чужих гипотез, предложения, замыслы, а также результаты
исследований. Результат биологов занял в ней почетное, едва ли не
центральное место. Это Ромни пришла в голову мысль провести опыты
совершенно иного характера, чем те, которыми были заняты его коллеги.
Ромни, как и Рейнхорн, был одним из немногих в Проекте ученых старшего
поколения. Кто не читал его "Возникновения человека", тот ничего не знает
об эволюции. Он искал причины возникновения разума - и находил их в тех
стечениях обстоятельств, которые не подлежат моральной оценке, но задним
числом, в ретроспекции, обретают чуть ли не издевательский смысл:
каннибализм оказывается подспорьем в развитии разума, угроза обледенения -
предпосылкой пракультуры, обгладывание костей - шагом к изготовлению
орудий, а унаследованное еще от рыб и пресмыкающихся объединение половых
органов с выделительными - топографической опорой не только эротики, но и
вероучений о борении скверны с ангельской чистотой. Из зигзагов эволюции
он извлек ее блеск и нищету, показав, как цепочки случайностей перерастают
в законы природы. Но более всего поражает его книга духом сочувствия -
нигде не выраженным expressis verbis [открыто, прямиком (лат.)].
расспросы он отвечал досадливым хмыканьем. Вместо Послания, запечатленного
на лентах, его группа изучала "оригинал", то есть сам нейтринный поток,
непрерывно льющийся с неба. Я думаю, Ромни заинтересовало, почему именно
нейтринный поток был выбран в качестве носителя информации. Как я уже
говорил, существует естественное (звездное) нейтринное излучение. Его
модулированная часть, которая несла нам Послание, составляла лишь узенькую
полоску целого. Ромни, должно быть, размышлял над тем, случайно ли
Отправители выбрали именно эту полоску (соответствующую "длине волны" в
радиотехнике) или их выбор диктовался какими-то особыми соображениями.
Поэтому он запланировал серию опытов, в которых самые разные вещества
облучались нейтринным потоком (усиленным в сотни миллионов раз) - сначала
обычным, потом кодированным. Он мог себе это позволить; предусмотрительный
Белойн, глубоко запустив руку в государственную казну, оснастил Проект
целой батареей нейтринных преобразователей с высокой разрешающей
способностью и мощными усилителями, которые разработали наши физики.
пронизывают галактические просторы и материальные тела, включая планеты и
звезды; материя для них несравненно прозрачнее, чем стекло для света. В
сущности, опыты Ромни не должны были дать ничего примечательного. Но вышло
иначе.
в особых камерах размещались слоноподобные усилители, подключенные к
преобразователям. Пучок излучения сжимался все более, выходил из
металлического стержня толщиной в карандаш и попадал в различные жидкости,
газы, твердые тела. Первая серия экспериментов - с фоновым излучением - не
дала, как и предполагалось, сколько-нибудь интересных результатов.
особенность. Высокомолекулярный раствор, подвергшийся облучению,
становился химически устойчивее. Обычный же нейтринный "шум" такого
воздействия не оказывал. Словно нейтрино модулированного потока,
пронизывая все незримым дождем, вступали в какие-то - неуловимые и
непонятные для нас - взаимодействия с молекулами коллоида, защищая его от
воздействия факторов, которые обычно вызывают распад больших молекул и
разрывы химических связей. Модулированное излучение как будто
"покровительствовало" макромолекулам определенного типа, повышая
вероятность появления в водной среде, достаточно насыщенной специфическими
компонентами, атомных конфигураций, образующих химический костяк _живой
материи_.
непосредственно обнаружилось нечто подобное. Только его многосотмиллионная
концентрация позволила увидеть этот эффект - в растворах, облучавшихся
целыми неделями. Но отсюда следовал вывод, что и без усиления поток
обладает той же - "благожелательной к жизни" - особенностью, только
проявляется она в промежутках времени, исчисляемых не неделями, а сотнями
тысяч или, вернее, миллионами лет. Уже в доисторическом прошлом этот
всепроникающий дождь увеличивал, хоть и в ничтожной мере, вероятность
возникновения жизни в океанах, как бы окружая определенные типы
макромолекул невидимым панцирем, защищающим от хаотической бомбардировки
броуновского движения. Звездный сигнал сам по себе не создавал живую
материю, а лишь помогал ей на самом раннем, элементарнейшем этапе ее
развития, затрудняя распад того, что однажды соединилось.
Ромни - сравнивал Отправителей с певцом, который, взяв в руки стакан,
способен спеть так, что стакан лопнет, расколотый акустическим резонансом.
То, о _чем_ он поет, не имеет значения; точно так же формат, цвет,
плотность бумаги, на которой написано письмо, не соотносится
сколько-нибудь определенно с его содержанием. И все же какая-то связь
между самой информацией и ее материальным носителем может существовать:
скажем, получив маленькое, голубое, пахнущее женскими духами письмо, мы
вряд ли решим, что в нем содержатся потоки ругательств или план городской
канализации. Действительно ли такая связь существует и какая именно - это
уже определяется культурой, в рамках которой происходит коммуникация.
тем, как это обычно бывало в Проекте, одной из удивительнейших загадок,
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Вронский Константин
Сапковский Анджей