Чтение 19–й страницы книги ~Голубятня в Орехове~

Яр присвистнул. "Побеседовали в кают-компании... Хотя, конечно, так и должно быть..."

- То-то, я смотрю, ты подрос...

Алька в самом деле стал повыше. Старенький трикотажный костюм сделался короток: штаны до щиколоток, из-под фуфайки смешно выглядывает голый живот - загорелый и расцарапанный, видно, Алька лазил на дерево.

Яр посмотрел на ствол высохшего тополя. Его могучие сучья были опилены на одном уровне. На них-то, как на растопыренных пальцах, и стояла теперь голубятня.

- Как она здесь оказалась? - спросил Яр.

- Это другая. Та сгорела. Мы набрали досок и построили новую, почти такую же... Здесь лучше, спокойнее. Людей меньше.

Яр присел на чемоданчик. Поставил Альку перед собой. Посмотрел снизу вверх в его потемневшие распахнутые глаза - неспокойные и требовательные.

- Алька... А как ты сумел до меня добраться?

Он смущенно и чуточку гордо улыбнулся:

- Я старался... Я очень хотел... И ребята просили...

- Раньше это мог только Игнатик...

Алька серьезно сказал:

- Я теперь многое умею то, что раньше Игнатик... Только свечку зажечь не могу.

- Ну, Игнатик тоже не мог, если не было пятерых. Алька досадливо мотнул головой:

- Не в этом дело... Я никогда не смогу. И никто не сможет. Это один Игнатик мог, это его... Яр, смотри, Данка идет и Чита!

Они подошли спокойно, будто заранее договорились о встрече. Данка вертела в пальцах ветку цветущей сирени. Чита был без книги. С мячиком в руках.

- Ага, появился, - сказал Чита радостно и все же с тенью упрека.

- Здравствуй, Яр, - улыбнулась Данка.

- Вы подросли, - сказал Яр.

- За лето всегда подрастают, - согласилась Данка.

- А я не успел даже выспаться, - виновато проговорил Яр. - У нас всего два часа прошло.

Данка не удивилась.

- Здесь уже осень, - сказала она. - В этом году такая замечательная осень. Обычно в это время уже снег идет, а сейчас будто вторая весна. Одуванчики... И сирень снова зацвела... Смотрите, ребята, сколько в ней цветков с пятью лепестками. Прямо сплошь...

- У нас это считалось, что к счастью, - вспомнил Яр.

- А у нас говорят, что к беде, - сердито усмехнулся Чита.

- Но это неправда, - вмешался Алька.

- Конечно неправда, - мягко сказала Данка. - На самом деле хорошо, если пять... Будто Игнатик знак подает...

Тоска по Игнатику опять резанула Яра. Он отвернулся, чтобы скрыть от ребят лицо. У них-то минуло три месяца, а для него и двух суток не прошло с той ночи на кладбище...

Но и ребята запечалились. И чтобы встряхнуть их и встряхнуться самому, Яр громко спросил:

- Ну, похитители скадерменов, что будем делать дальше?

- Как что? Жить, - сказала Данка.

- Просто жить?

- Не просто, - тихо и удивительно жестко сказал Чита. - Будем учиться. Будем спокойно и подробно все узнавать про этих гадов. Кто они и зачем они. И какое против них есть оружие.

"Вы же дети", - чуть не возразил Яр. И не возразил, потому что не было смысла - они решили.

- Наверно, это придется делать долго, - сказал Яр.

- Ничего. Зато потом... - сказал Алька и незнакомо сузил глаза.

"А как быть с пятым? Нужен нам кто-нибудь?" - чуть не спросил Яр. И не решился. Он спросил о другом:

- А все-таки... что делать мне? Ни крыши, ни работы... Я здесь никто.

- Крыша есть, - отозвался Чита, - а работы в городе сколько хочешь. Например, можешь стать учителем. Хочешь?

- Каким же учителем? Я не знаю ни истории здешней, ни географии...

- Можешь быть учителем физкультуры, - предложил Алька. - У тебя вон какие мускулы.

Яр вздохнул.

- Мускулы... А меня возьмут?

Данка серьезно сказала:

- Сразу. Сейчас в школах так не хватает мужчин...

- Я смотрю, вы все обдумали.

- Ага, - сказал Алька.

Неожиданно потемнело. Солнце укрылось в сером облачке с косматыми краями. Следом за этим облачком тянулись еще, а ближе к горизонту вырастала хмурая туча. Сразу стало зябко.

- Снежные тучки-то, - озабоченно проговорила Данка. - Пошли, а?

Яр подхватил чемоданчик.

Над пустырем прошелся резкий ветер и принес издалека, от тучи, первые снежинки. Алька съежился и взял себя за плечи. Он один был одет по-летнему, остальные в куртках.

- Давайте к автобусу, - скомандовал Чита.

Они торопливо зашагали через пустырь. Цветы оставались яркими, солнечными, хотя стало совсем пасмурно, и снег летел все гуще.

Ветер принес льдистый холодок. Алька запрыгал как козленок.

- Вадик, возьми чемодан, - сказал Яр. Подхватил Альку на руки, прикрыл его широкой полой куртки, ускорил шаги.

- Ну чего, я сам... - для порядка буркнул Алька.

- Не дергайся... Давайте, ребята, скорее... Вадик!

Но Чита стоял в непонятной позе: замер, согнувшись и подняв к самым глазам чемоданчик Яра.

- Смотрите...

Яр и Данка встревоженно подошли.

- Снежинки, - сказал Чита. - Как цветки на сирени...

У снежинок был четкий узорчатый рисунок. Сказочные шестиконечные звездочки, как на новогодних открытках. Но... не только шестиконечные. Яр увидел, как на черную искусственную кожу села звездочка с пятью концами. Потом еще, еще...

- Видите! - с непонятным торжеством сказал Чита. Что-то пошептал над снежинками, сдул их, махнул чемоданом и торопливо зашагал впереди всех. Потом весело обернулся. - Данка, ты держи Яра перед автобусом! Чтобы он опять не пропал...

Шмели пронеслись над городом полосами. Они обуглили землю, деревья и здания. Деревянные дома стояли обгорелые, а каменные были словно изъедены кислотой или миллионами червей. Их стены превратились в сизый ноздреватый шлак. Но многие кварталы оказались не задеты нашествием, жизнь в них шла самая обычная.

От старой голубятни остались только обугленные столбы. Забор вокруг большого двора тоже сгорел. Кирпичное здание переплетных мастерских чернело пустыми окнами. Но двухэтажный деревянный дом уцелел. И, как в июне, двор пестрел одуванчиками. Только сейчас на них сыпался снег.

Данка жила на первом этаже. В маленькой двухкомнатной квартире, похожей на ту, в которой жил когда-то Валерка Дымов. Яр даже увидел на стене коврик с оленями - такой же, какой висел над кроватью Валеркиной мамы...

Яр бухнул Альку на кровать, накрыл курткой и сказал Данке:

- Грей чай. Надо оттаивать этого обормота.

- Вадик, поставь чайник, - распорядилась Данка. И когда Чита ушел, она сказала Яру: - Вот в этой комнате ты будешь жить.

- Я? В этой?

- Да... Раньше это мамина комната была. Теперь будет твоя... Ой, а если тебе не нравится, можешь в той...

- Мне нравится, - неловко проговорил Яр. - Но... это ничего, что я... у тебя?..

- Конечно ничего! Ой, Яр, да мне все равно кого-нибудь подселили бы. Сколько домов сгорело, а я одна в двух комнатах.

Яр вздохнул и сказал прямо:

- Данка, я не об этом. Ты вон какая... уже почти взрослая. Скажут: поселился у девушки, в женихи метит старый хрыч.

Данка улыбнулась, поправила платьице, чуть порозовела. Но ответила спокойно:

- Никто не скажет. Я уже всем объяснила, что ко мне дядя приезжает, мамин брат.

- Ну и ладно, - решительно сказал Яр. - Тем более, что деваться мне все равно больше некуда.

Он повесил на спинку стула блик. Стул скрипнул, тяжелый аппарат закачался у пола на длинном ремне.

Вошел Чита. Сразу спросил:

- Это что? Электродрель?

- Сам ты дрель, - сказал с кровати закутанный Алька. Он был немного в курсе. - Не трогай эту штуку. С ходу разнесешь полгорода в пыль...

Очки у Читы блеснули.

- Правда?

- Неправда, - сказал Яр. - Полгорода не разнесешь. У этой штуки направленный удар. Старая система: боевой линейный излучатель Кузнецова.

Чита заложил руки за спину и присел перед бликом на корточки.

Яр достал из кармана помятую фотографию, поставил на стол. Прислонил к вазочке с веткой сирени. Чита поднялся. Все смотрели на снимок. Алька сказал:

- Тетка Игнатика куда-то уехала из города, навсегда. Если бы он... был... он бы, наверно, остался жить с нами. Вот здесь...

Они помолчали. Чита сходил на кухню и вернулся с чайником. Данка достала чашки.

- Садитесь...

Они долго сидели и разговаривали. Сначала у стола, потом на кровати, где опять устроили закутанного в куртку Альку (он все еще зябко вздрагивал). Сначала рассказывал Яр - про все, что с ним было после обвала. Потом ребята - как жили без Яра. Потом опять Яр. Потому что Чита попросил:

- Расскажи еще раз про этого... который Тот.

Когда Яр снова, с подробностями, поведал о встрече на вокзале (про кладбище повторять не стал), Чита сказал хмуро и пренебрежительно:

- Глиняные болваны.

- Не болваны, - вздохнул Яр. - И далеко не глиняные.

- Все равно глиняные болваны, - упрямо повторил Чита. - У них логика глиняная... И хотят, идиоты, чтобы получилась мыслящая галактика с глиняными мозгами.

- Откуда они все-таки взялись?.. - вздохнула Данка.

- А я знаю, - сказал Алька. - То есть... Ну, мне так представилось... Вот стоит город, живут в нем люди, все нормально, и вдруг взрыв! Тот большой взрыв, бомба, которая расколола планету...

- Знаешь, Алька, если планета раскололась, то гораздо раньше этого взрыва, - перебил Яр. - Еще в очень давние времена...

- Ну, может быть. Я не про то... Вот взрыв! И люди все погибли, а вот эти... они были просто манекены в магазинах... они ожили от атомных лучей. И решили, что теперь наступила их пора хозяйничать. Наверно, подумали: раз люди такие бестолковые, что сами себя сжигают...

- Как же эти манекены сделались такие сильные и ничего не боятся? - возразила Данка.

- Они боятся, - сказал Чита. - Цифры "5" почему-то боятся. Яра боятся, Игнатика... боялись... И еще многого, только мы не знаем.

- Боятся заходить в Город, - вспомнил Яр.

- Говорят, после большой войны была еще одна: между левым и правым берегом, - сказала Данка. - Вот с той поры люди и не любят переходить реку, хотя давно никаких войн...

- А при чем здесь Город? - не понял Яр.

- Город тогда очень долго сопротивлялся осаде. Все люди в нем погибли, но взять его чужие солдаты так и не смогли. Не знаю почему... Но опустел он не тогда, а позже.

- Не совсем опустел, - сказал Яр. - Все-таки он живой.

- А не уйти ли нам всем туда? - спросила Данка вполне серьезно.

- А мама? - сказал Алька. Покраснел и испуганно посмотрел на Данку. Она слабо улыбнулась.

- Про Город есть сказка, - заговорил Чита. - Будто в него ушли барабанщики. Мальчишки вроде нас. Когда лицей горел и повстанцы отступали, барабанщики остались их прикрывать...

- Кто же оставил их, самых маленьких? - спросил Яр.

- А кого они спрашивали?.. Они стояли шеренгой и барабанили все марши, которые знали. И враг этих маршей боялся и не мог подойти...

- Какой враг?

- Не знаю... Но он боялся. А когда марши у ребят кончились, налетел сильный ветер, просто ураган, и все окутал пылью. И барабанщики исчезли в этом вихре. Говорят, они сами превратились в ветерки и живут теперь в Городе... Яр, ты их не встречал?

- Встречал, пожалуй, - сказал Яр.

Алька вздохнул, закутался в куртку по уши и тихо проговорил:

- А может, Игнатик тоже стал ветерком? Улетел от тех и стал...

- Ну и что хорошего? - печально спросила Данка.

А Чита сказал:

- Ветерки, они хорошие. Только что они могут?

- Многое могут, - как бы заступаясь за Игнатика, сказал Яр. - Корабли гонять, пожар раздуть. А если вместе, они - ураган.

- Раздуть пожар могут, - тихо проговорил Чита. - А маленькую свечку зажечь не смогут. Это может только живой Игнатик... Яр, ты уверен, что Тик умер?

Яр вздохнул. Он знал, что ребята не верят. Точнее, не совсем верят. Но надо было отвечать честно.

Яр сказал:

- Я был на его могиле.

И снова тоской сдавило сердце: "Игнатик Яр..."

За окнами темнело, и шелестел ветер. Снег не кончался.

Данка поднялась и сказала, что надо думать об ужине. Как народ отнесется к макаронам с консервами?

Народ отнесся положительно.

- Вот и отлично. Потому что все равно больше ничего нет. Даже хлеба... Вадик, ты сходишь в булочную?

- Мы сходим с Яром, - сказал Чита.

- И я! - подскочил Алька.

- А ты разденешься и залезешь под одеяло. И никуда не сунешься до завтра. Смотри, все еще трясешься...

- А мама что скажет?

- Я зайду, предупрежу ее, - пообещал Чита.

- Сговорились... - пробурчал Алька. Но послушно отдал Яру куртку.

Чита сказал Данке:

- В ближней булочной хлеба наверняка нет. Мы пойдем на Тополиный спуск, но там, конечно, очередь. Не волнуйтесь, если мы задержимся.

- Лучше идите на Южную. Это дальше, зато там народу меньше.

- Пожалуй, - согласился Чита и глазами показал Яру на блик.

Яр понял. Приладил тяжелый излучатель под курткой.

- Зачем это? - забеспокоилась Данка.

- На всякий случай, - беспечно разъяснил Чита. - И для того, чтобы здесь к этой штуке никто не лез и ничего не нажимал.

- Я что, ненормальный? - обиделся Алька.

- Пошли, Яр, - сказал Чита.

Вечер был серый, и полосы летящего снега тоже были серые. Теперь ветер гнал не снежинки, а хлопья.

Чита поднял воротник у курточки и сказал: