Старик настолько любезен, что послал за тобой...
у подъезда.
какая собственно разница? В конце концов я не страдаю чрезмерной
щепетильностью в выборе транспорта.
отказаться, но уж очень просили приехать. Как ты думаешь, зачем?
Последний звонок застал меня в вестибюле, голос женский и довольно
приятный...
"Меркурий". Он уже здесь. Желтенький, с коляской. Коляска в царапинах,
вмятина на боку. Хорошо еще, что цело ветровое стекло.
молодой симпатичный парнишка. Сапоги, кожаный костюм на молниях, перчатки
с крагами. И, разумеется, жесткий спортивный шлем, защитные очки в
пол-лица. Затрещал мотор. Юнец сделал приветственный жест, указал на
коляску и прощебетал что-то, упомянув Матвеева.
парнишку по кожаной спине:
первоклассный водитель. Мы пронеслись мимо новостроек северного района и
вылетели на автостраду. Легкое недоумение. Старик Зенковский явно решил
соригинальничать. Автострада уводила нас все дальше и дальше за город.
Мелькали дорожные указатели с перечнем ближайших дачных поселков. Ладно,
погода теплая, пропитаюсь озоном, а к шведам можно и завтра.
мы все-таки едем? Неужели в Приморск? Я довольно бесцеремонно толкнул
водителя в бок и знаками попросил остановиться. Водитель отрицательно
покачал головой и показал на солнце. Ага, времени маловато, спешит... Если
и вправду нужно в Приморск, то зачем мотоцикл? На монорельсе я прикатил бы
гораздо быстрее.
проселочной дороге. Совершенно пустынное место. Неужели Матвеев меня
разыграл?.. Сегодня утром я нашел в столе кем-то забытый тюбик губной
помады и употребил его на то, чтобы выкрасить диски матвеевской
электробритвы "Массаж". Краска оказалась на редкость стойкой, ихтиолог
долго не мог отмыть физиономию, и мы едва не опоздали к началу
заседания... Нет-нет, он не стал бы мстить так жестоко, здесь явно замешан
Зенковский.
осведомился, правильно ли мы едем. Юнец неопределенно махнул рукой. Это
могло означать все, что угодно: скоро приедем, отстань от меня, сиди и не
рыпайся...
Волшебный мир воды и неба, холмов, растений и воздуха. Я уже не жалею, что
меня сюда занесло.
под которым сердито шумела речушка, и неожиданно выехали к самому берегу
озера.
Над крышей - антенна. Экзотика...
услышал ровный гул дизеля полевой электростанции. Все это, конечно,
занятно, но я не вижу Зенковского.
Приехали!
стал разминать затекшие колени. - Весь вопрос в том, куда мы приехали?
Может быть, ты объяснишь мне, стервец?
внимательные глаза. Стоял, как столб, глядел и неизвестно чему улыбался.
Казалось, вся озерная голубизна вдруг хлынула в грудь и утопила сердце в
водовороте радостного изумления... Пройдут года, мы станем ближе друг
другу, роднее. Но я навсегда сохраню в себе это радостное изумление ею...
раньше не сумел угадать светлые волосы незнакомки и ее необыкновенные
глаза. Вспомнил злорадную ухмылку Матвеева.
равно, куда мы приехали. Простите, я не знал, что вы - девушка.
друга.
Хотя бы за тем, чтобы объяснить, наконец, что я не Матвеев. На двери
прибит кусочек картона, на котором мелким шрифтом начертана фраза: "НИИМБ,
лаборатория самых туманных проблем".
парней и девушка. Девушка в белом трико, парни в спортивных брюках. Один
из них в майке, другой - без. Тот, который в майке, рыжеволос, как солнце;
который без - мускулист, как Геракл. Все трое сидят на полу и молча
разглядывают разобранный акваланг.
Жора, Наташа. Но вы чертовски не вовремя... Присаживайтесь.
почему-то важнее. Я присел рядом с ними на корточки и стал ощупывать
детали старенькой двухбаллонной "Ялты".
нет ничего запасного.
только большие. Солястер отключился, вот они и расползаются.
легко. Бентарки выполняют функции голотурий. Только голотурии жрут для
себя, а бентарки перерабатывают ил для других. Понял?
гидрофизик. Ошибка, так сказать. Маленькое недоразуменьице.
в белом трико.
Соболев Игорь, гидрофизик.
мы тут научные сотрудники. М-да...
обстоятельств.
ваших глазах моего незадачливого соседа по номеру.
Ну; и что теперь? Вызывать вертолет? Выручайте, дескать, коллеги!
Аквалангу труба, поднять солястер не можем! Расползаются!
доверительно сообщила мне Наташа. - Те, кому доводится это услышать,
некоторое время пребывают в состоянии невесомости.
Свержин Владимир
Круз Андрей
Акунин Борис
Березин Федор
Пехов Алексей
Андреев Николай