посмотрел на нее, сохраняя внешнее спокойствие. - Это мое глубокое
убеждение. Вы самая очаровательная женщина, какую я только знаю.
почему же вы говорите со мной, словно с какой-то статуей? Тони... - Она
испытующе поглядела на него. - Вы это делаете нарочно?
спросил, почему так быстро проходили все ваши увлечения. Вы никогда над
этим не задумывались?
нам с вами это не имеет отношения.
полюбить человека, который влюблялся в вас. Или, как только они начинали в
вас влюбляться, вы теряли к ним всякий интерес. Из этого следует, что
любить вас не стоит.
Она засмеялась почти с облегчением. - За всю мою жизнь я ни на секунду не
была счастлива в любви.
правильно. Любовь должна быть счастьем для людей.
цветов. Любовь - это мука.
Ну, скажите, разве это не парадокс? - настаивала она. - Если я
действительно такая и вы это знаете, что же вас может во мне привлекать?
Почему я для вас вообще существую?
находить в этом что-то привлекательное.
он впервые ее увидел, он знал, что любить эту девушку - несчастье. Он
начал интересоваться ею перед своим последним отъездом за границу. С тех
пор как Дональд Питерс и Джек Хэвиленд стали компаньонами. Тони несколько
раз встречался с Лили в доме брата. Лили превратилась в очаровательную
женщину. Она была вся в бледно-золотистых тонах, с томной улыбкой и таким
взглядом, словно знала, что все ее тайны известны, но она - в милосердных
руках. В Париже Хэвиленд снова встретился с нею, но роман начался только
прошлой осенью, когда он вернулся на родину.
сознавать, что она несчастна, но он знал, что не в его силах облегчить ее
горе. Он знал, что если однажды поддастся обуревавшим его порывам, то в ее
глазах исчезнет печаль, но исчезнет также и любовь.
происходящее, и, глядя на Лили, он видел за ее спиною образ Фокса,
наблюдающего за ними усталым взглядом, точно ему наперед была известна
неизбежная развязка и он терпеливо ждал, пока они к ней придут.
сможете долго выдержать. У вас никогда не хватало сил для длительного
напряжения".
вас ни о чем спрашивать.
я отвезу вас домой.
ненавидит.
беспокойтесь, я как-нибудь выдержу. Могу ли я, в виде особой милости, идти
сегодня с вами рядом или должна, как всегда, тащиться на два шага позади?
сказала она, стоя перед закрытой дверью. Он ничего не ответил.
отделавшись от того тяжелого, гнетущего чувства, которое он всегда ощущал
после вечера, проведенного с Лили. Только увидя Эрика за чертежной доской,
он спохватился, что совсем забыл о его вчерашнем вторжении.
сообразил, о чем его спрашивают.
чертить. - Этот план никуда не годится. Четверть тонны все-таки. Вибрация
будет нам очень мешать. Мы придумаем что-нибудь другое.
больше и больше увязал в бесконечном количестве деталей. Когда пришло
время вычерчивать вакуумную систему, Эрик дошел до такого состояния, что
мог выполнять только мелкую техническую работу по точным указаниям
Хэвиленда; но если Хэвиленд и заметил, что Эрик ходит как в тумане, он ни
разу не выказал ему своего недовольства.
Последние месяцы они беспрерывно вычисляли, чертили, подчищали чертежи и
снова чертили. - Выглядит он красиво, но построим мы с вами что-нибудь
совершенно на него непохожее.
множество важных вещей. Почти все приходится переделывать. Тем не менее
начинать надо, имея на руках какой-то план.
раньше, чем через месяц. Эрик воспользовался этим, чтобы на время
отвлечься от проектов и заняться подготовкой к аспирантским экзаменам. Он
понимал, что должен выдержать их отлично. Если оценки будут только
удовлетворительные, ему, конечно, разрешат закончить докторскую
диссертацию, но никто не станет заботиться о его дальнейшей судьбе. А при
нынешней безработице даже педагогу или научному работнику очень трудно
устроиться на службу и подавляющее большинство физиков не находит себе
применения.
кроме него, экзаменующихся нет и брать эту крепость придется ему одному.
Каждое испытание занимало целый день. В этом году весна наступила рано,
воздух был напоен ласковым туманным теплом. Ежедневно в течение целой
недели его с утра усаживали в комнату, давали длинный список вопросов и
такое количество бумаги, что ее хватило бы на несколько объемистых
монографий, и оставляли одного. Он писал, пока у него не отнималась рука,
потом отдыхал, стоя у окна и глядя на свободных людей, которые беззаботно
разгуливали по улицам университетского городка и дышали весенним воздухом.
Чудесная погода за окном постоянно отвлекала его внимание и напоминала о
том, что в жизни есть и другие, гораздо более легкие пути.
Хэвиленда. Трудно было определить на глаз, какая новая деталь появилась в
тот или иной день, но как только Эрик входил в помещение и включал свет,
его тотчас же охватывало тревожное ощущение каких-то перемен, происшедших
в его отсутствие. Эрик воспринимал это как немой упрек. Он был уверен, что
работа без него неуклонно идет своим чередом; он снова стал сомневаться,
так ли уж он нужен Хэвиленду.
назад, при его поступлении в аспирантуру. "Почему вы хотите стать ученым?"
- спросил его тогда декан. В самом деле, почему, - спрашивал себя Эрик.
Одни только экзамены на докторскую степень требовали неимоверного
количества работы, и даже если он успешно справится и с экзаменами, и с
исследовательской работой, какие награды ожидают его в будущем? Место
преподавателя в университете, если ему повезет, с окладом в сорок или
пятьдесят долларов в неделю. Да и что, наконец, дает сама работа? Он
припомнил, что когда Чэдвик открыл нейтрон, газеты уделили открытию не
больше столбца, тогда как первые страницы были сплошь посвящены описанию
погони полисменов за убийцей в Нью-Мексико. Газеты знают истинную цену
событиям. Заработок физика примерно равняется заработку полисмена, а
каждый американец знает, что полисмены получают слишком мало. Теперь Эрик
даже удивлялся собственной тупости во время того, разговора с Фоксом. Он
покачал головой и перестал думать об этих мучительных вопросах. У него
были более неотложные дела.
узнает только через неделю, но через несколько часов после того, как он
окончил письменную работу, Уайт разыскал его в ассистентской. Эрик спал,
положив усталую голову на стол.
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Ковальчук Вера
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия