невежество позволило ему выносить эту идею - такие две стратегии жизни
требовали абсолютно разной химии. Внешний эффект окисления был очень слаб и
в теплых средах не существовал. Это и было главной слабостью этих мелких
тварей: два эти метаболизма были ядовиты один для другого. В период Тьмы они
получали небольшое преимущество, если оказывались возле точки с
периодической вулканической активностью. И этого бы никто не заметил, если
бы Шерканер не искал специально. Он превратил всю студенческую биологическую
лабораторию в замерзшее болото и доигрался до того, что его выперли из
колледжа (временно, правда), но зато вот они - его экзотермы.
чистый высокоскоростной окислительный метаболизм. Поэтому, когда Шерканер
плюхнул ил с экзотермами в снег, оттуда вырвался клуб пара и слабое сияние,
угасшее по мере того, как капля, все еще жидкая, погружалась в снег и
остывала. Пройдет секунда, и если смотреть очень внимательно (и если
экзотермам в капле повезет), увидишь слабое свечение из-под снега,
распространяющееся по поверхности какой там есть замерзшей органики.
него выходил какой-то пар. Шерканер натянул трос между собой и Аннерби,
уводя группу туда, где горючего больше. Как бы ни была хороша идея,
использование экзотермов оставалось чем-то вроде искусства добывания огня.
Замерзший воздух лежал снежным покровом всюду, но горючие материалы были
спрятаны. И только работа триллионов низших бактерий позволяла находить и
использовать топливо. Какое-то время даже Отдел Материаловедения был испуган
своим созданием. Как переплетенные водоросли Южных Берегов, они были в
каком-то смысле общественными. Они размножались и двигались, как любое
переплетение, ползающее по Южным Берегам. Что, если эта экскурсия подожжет
весь мир? Но на самом деле высокоскоростной метаболизм был для бактерий
самоубийством. В распоряжении Андерхилла и его группы было не более
пятнадцати часов, пока не умрет последняя бактерия.
Увядания было полем для боулинга начальника базы. Здесь горючего было
достаточно, и в одном месте экзотермы попали на сваленную кучу остатков
дерева траум. Куча разгоралась все сильнее, пока из-под снега не полыхнул
яркий зеленый свет. На несколько мгновений он выхватил из темноты поле и
стоящие вокруг здания. Потом зеленая вспышка погасла, оставив
раскаленно-красное свечение.
надо будет пройти еще четыре тысячи с лишним ярдов. Команда вработалась в
трудоемкую процедуру: пройти несколько десятков ярдов, остановиться и
разлить экзотерм. Пока Нижнимор и Хэвен отдыхали, Аннерби и Андерхилл
смотрели, где экзотермы находят самые богатые залежи топлива. На этих местах
они пополняли все контейнеры с илом. Иногда не удавалось найти достаточно
горючего, и приходилось загружать только воздушный снег. Он им тоже был
нужен - для дыхания. Но без горючего для экзотермов холод быстро начинал
леденить, распространяясь от сочленений и подошв скафандров. И потому успех
зависел от того, удачно ли угадает Шерканер следующее место.
при свете горящего дерева и научился определять по форме снежных заносов
места, где скрывалась растительная масса. Все шло хорошо: он не начал снова
замерзать. Остро болели кончики рук и ног, и каждый сустав казался кольцом
огня, мучили боли от давления разбухания и потертости от скафандра.
Интересная эта штука - боль. Такая надоедливая и такая полезная. Даже такие,
как Хранкнер Аннерби, не могут полностью от нее отключиться: по тросу
доносилось его хриплое дыхание.
вперед. Снова и снова. У Джила Хэвена обморожения становились все серьезнее.
Группа остановилась, попыталась помочь кобберу поправить костюм. Аннерби
поменялся с Хэвеном, чтобы помочь Нижнимор тащить сани.
тяжелое дыхание звучало еще хуже, чем у Аннерби.
Шли сквозь Тьму, и вскоре движение стало почти автоматическим. И осталась
только боль.., и любопытство. Шерканер выглянул в крошечные иллюминаторы
шлема. За клубами тумана и свечением экзотерма.., да, это гладкие холмы.
Полной темноты не было. Иногда, склонив голову под нужным углом, Шерканер
видел низко в западном небе проблеск красноватого диска. Солнце на Пике
Тьмы.
Первые, кто когда-либо заглянул в Самую Тьму. Мир, существование которого
отрицали некоторые из древних философов: как может нечто быть, если оно в
принципе не может быть наблюдаемо? Но теперь это нечто увидено. Оно было
всегда - столетия холода и безмолвия.., и звезды повсюду. Даже сквозь
толстое стекло иллюминатора, пусть только верхними глазами, он видел цвета,
которых никогда раньше у звезд не было. Если бы можно было ненадолго
остановиться и навести глаза, чтобы посмотреть, что еще он увидел бы? Почти
все теории полагали, что полярное сияние исчезнет, потому что нет солнца,
которое его зажигает, но некоторые считали, что полярное сияние получает
энергию от вулканов, которые не прекращают деятельности во Тьме. Значит,
может быть и другой свет, кроме звездного...
прохрипел голос Джила. Без сомнения, он передавал приказ Аннерби. Андерхилл
начал было извиняться, потом сообразил, что остановилась Эмбердон Нижнимор
рядом с санями.
Справа. А стекло с этой стороны его шлема затуманилось, и была только неясно
видна линия гребня. Они действовали в четырех милях от побережья. На этом
гребне была бы ясно видна линия горизонта. Этот свет либо совсем близко,
либо очень далеко. Да! Вот он, свет, бледное сияние, распространяющееся в
стороны и вверх. Полярное сияние? Шерканер подавил любопытство, продолжая
переставлять ноги одну за другой. Но видит Бог в Глубине, как ему хотелось
бы забраться на гребень и глянуть на замерзшее море!
дисциплинированным членом группы. Он заправлял контейнер Хэвена светящейся
смесью экзотерма, горючего и замерзшего воздуха, когда случилось это. В
западное небо взметнулись пять крошечных огоньков, оставляя там и сям
светящиеся зигзаги, как медленные молнии. Один из них быстро погас, но
остальные сошлись вместе и тут - свет запылал, так ярко, что перед верхними
глазами Шерканера все расплылось от боли. Но боковыми он видел. Свет
разгорался все ярче, в тысячу раз ярче вылинявшего солнечного диска. Резко
заплясали вокруг тени. И еще ярче разгорелись четыре огня, пока Шерканер не
ощутил, как проникает тепло сквозь его скафандр, прикрывающий панцирь. Снег
взметнулся вверх по всему полю белыми пылающими снежинками, тепло усилилось,
почти обжигая, - и резко спало, оставив в спине ощущение, которое бывает,
когда войдешь в тень летним днем Средних Годов.
той минуты, как группа вышла из подлодки. Вдруг стало очень холодно - туман
высасывал тепло из скафандров: на погружение в снег были рассчитаны только
сапоги. Андерхилл рискнул сфокусировать верхние глаза. Точки беспощадного
света расплылись в светящиеся диски, угасая на глазах. Когда они перекрыли
друг друга, появились складки, как в полярном сиянии. Значит, они
локализованы по расстоянию, как и по углу. Четыре близко расставленных -
вершины правильного тетраэдра? Так красиво.., но каково же расстояние? Это
что-то вроде шаровой молнии, на высоте всего несколько сот ярдов?
другие огни, яркие вспышки за восточной грядой. На западе несколько световых
точек все быстрее и быстрее поднимались к зениту. За ними тянулся дрожащий
световой шлейф.
остался только благоговейный восторг. Он тяжело отступил от саней и положил
одну руку на спину Шерканера. По глуховатой связи донесся его голос:
и это поймем. Давайте двигаться, сержант.
прерванной заправке контейнеров и продолжила путь. А над головой
продолжалось представление, и хотя ничего подобного четырем пылающим солнцам
больше не было видно, игра света была сильнее и красивее любого полярного
сияния. Две движущиеся звезды летели по небу все быстрее и быстрее.
Призрачные занавесы их шлейфов распустились до самого западного горизонта. А
звезды, высоко в восточной части неба, горели ярко, как миниатюрные копии
тех, первых огней. Они стали тускнеть и расплываться, световые столбы
поползли от точки их исчезновения, вспыхивая ярче там, где встречались с
прежним свечением.
продолжалось. Если это было на высоте сотен миль, как настоящее полярное
сияние, то где-то там есть мощнейший источник энергии. Если это точно над
головой, то, может быть, это аналог летних молний в период Глубокой Тьмы.
Как бы там ни было, а это зрелище стоило любого риска.
по входному пандусу, странное полярное сияние все еще было видно.
которые Андерхилл представлял себе изначально, те, которые назвала Виктория
Смит в тот первый день в Ставке. Если кто-то сможет добраться сквозь Пик
Тьмы, четверо солдат с некоторым количеством взрывчатки могут в разной
степени повредить склады горючего, глубины ближнего залегания личного
состава, может быть, даже генеральный штаб Тифштадта. Но даже эти цели не
оправдали бы колоссальных вложений, которых требовал Андерхилл.
Современная военная машина получает преимущество в начале Тьмы, если может
Нортон Андрэ
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Каменистый Артем
Белов Вольф