по своим норам. Место было удобным, и, возможно, Охранитель не преминул бы
использовать его для своей базы - если бы вовремя получил нужные сведения.
Но он об усадьбе просто не знал, а когда ему доложили - там уже
обосновались люди Миграта, не объявлявшие, впрочем, о своей
принадлежности. После кратких размышлений Охранитель решил не вступать по
этому поводу в вооруженный конфликт: считал, что еще не пришло время
показывать свою силу. После этого здесь стало и вовсе спокойно.
отдельно. Основной причиной было то, что в глазах всех сторонников - а их
должно было становиться все больше, - Миграт с Лезой и ребенком должны
были действительно выглядеть семьей: он знал, что гораздо больше людей
придет к нему, полагая, что выступают за интересы маленького Властелина, и
они должны были верить, что Миграт действует и на самом деле в интересах
Наследника и как бы от его имени. Если бы они втроем жили среди людей -
почти сразу всем стало бы ясно, что на самом деле семьи нет, есть лишь
спокойно-нейтральные взаимоотношения, и это ударило бы по его авторитету.
Миграт не сомневался, что выкажи он вновь желание сблизиться - отказа с ее
стороны, как и в тот раз, не последует. И тогда все будет зависеть от его
умения и осторожности. В тот раз он об этом просто не успел подумать,
тогда все представлялось ему более простым, чем оказалось на деле. Он
хотел близости с нею еще сильнее, чем раньше, - но не сейчас, а в будущем,
по его представлениям - достаточно недалеком. Тогда, когда все станет на
свои места и каждый из них - маленький Наследник, Леза и он сам - займут
подобающие места в этом мире: младенец - Властелина, он, Миграт, - по
праву кровного родства - Правителя при малолетнем государе, Леза же,
естественно - как мать первого и супруга второго, - станет объединяющим
членом триады.
как Леза, еще до родов, беспрекословно позволила ему увезти ее с Ассарта и
с той поры ни разу не показала, что не верит ему или боится. Он со своей
стороны постоянно давал понять, что заботится прежде всего о благе ее
самой и будущего, а потом и уже родившегося ребенка. И не раз упоминал о
том, что видит Властелином именно Растина - таково было имя младенца - и
никого другого. Что же касается Изара - не желая прямой лжи, Магистр не
утверждал, что нынешний Властелин и отец ее ребенка погиб. Миграт говорил
лишь то, что соответствовало истине: в день и час, когда они покидали
Ассарт, Властелин находился при смерти - и надежды на его выздоровление не
оставалось. "Если бы с ним все было в порядке, - добавлял он, - Изар
непременно разыскал бы вас, но ведь об этом ничего не слышно, правда?"
Само собой подразумевалось, что у власти находится "эта женщина", как
только они и называли Ястру в разговорах. И когда Миграт сказал, что пора
возвращаться домой, Леза не попросила объяснений - зачем, лишь кивнула и
стала собираться. Благодарный, он обнял ее, на миг прижал к себе. Женщина
восприняла это спокойно и так же безмолвно отстранилась, как только он
разжал объятия.
отдельно, на окраине. Его не окружали развалины и подобраться к нему
незамеченным вряд ли смог бы даже умелый разведчик. Миграт рассчитывал,
как только людей прибавится, выделить несколько человек для охраны; пока
же все разошлись в разные стороны, чтобы извещать о возвращении Магистра и
призывать сторонников под его знамена.
желание не афишировать принадлежность отряда. Этих людей тут не знали, но
его-то помнили прекрасно, и случайный - а может быть, и не случайный -
наблюдатель, едва увидев его, сразу же сделал бы необходимые выводы.
Пришлось бы обороняться. Миграт же пока не был готов к серьезным
операциям, да и не хотел доводить дело до большой драки. Если бы в его
распоряжении еще оставался корабль, доставивший его с Инары, он скорее
всего поступал бы иначе: понемногу вывозил бы ассартских солдат из тех
миров, в которых они застряли, и формировал бы сильное и профессиональное
войско. Но корабля, увы, больше не было. Он попытался бы, конечно,
захватить какой-нибудь другой, но на Ассарте больше не осталось кораблей,
такой оказалась печальная действительность. Поражение в войне научило
Миграта многому; он не хотел больше рисковать ничем.
прилетевшие туда люди. Изар был жив и находился у власти; однако
практически до сих пор бездействовал - и это заставляло думать, что на
самом деле со здоровьем у него не все в порядке, - но могло означать еще и
то, что у Властелина просто не хватало людей: придворные хороши в дни
процветания, в пору бедствий они расползаются по щелям, стремясь сохранить
то, что успели обрести. Но это были предположения. Чтобы действовать с
уверенностью, нужно было самому увидеть, услышать и, что называется,
потрогать руками все то, что он привык называть одним емким словом:
Власть.
Жилищу Власти. Миграту понадобилось немного времени, чтобы детально
разведать обстановку и найти возможные пути проникновения в резиденцию
Властелина и его супруги. В городе - в любом его уголке - он
ориентировался прекрасно, вся его сознательная жизнь прошла на этих
улицах. Не были для него тайной и многие выходы из подземного лабиринта
Жилища Власти. К сожалению, большинство их, - те, что находились в
городской черте, - оказались под развалинами домов; лишь на третий день он
обнаружил два уцелевших.
если Изар был жив, то нужно было найти возможность для скрытого
проникновения в Жилище и нейтрализации и Властелина, и Соправительницы,
чтобы сразу же объявить о Растине и готовить его официальное, согласное с
традициями, воцарение. Штурмом Жилище не взять было, даже располагай
Миграт вдесятеро большими силами; оно всегда, даже в дни совершенного
спокойствия, было готово к обороне - так повелось издавна, когда Жилище
Власти было еще просто крепостью. Для дворцового же переворота его людей
хватило бы - окажись они внутри. Оставалось только найти способ попасть
туда. И вот сегодня он наконец решился на серьезную попытку.
сохранились, хотя людей на улицах виднелось немного.
ярусе башни, что уцелела от некогда проходившей тут внешней - перед ныне
засыпанным рвом - крепостной стены и находилась на расстоянии полутора
полетов арбалетной стрелы от восточного фасада Жилища Власти. Именовалось
древнее сооружение Тонгпра-Алум, в просторечии же ее называли просто Тонг;
другого подобного памятника старины в Сомонте - вне Жилища Власти - не
было. Обзор с нее был очень хорош. Он был бы еще лучше, разумеется, с
телевизионной иглы - если бы она не рухнула в самом начале, штурма
Сомонта. С Тонга хорошо обозревалось и Жилище, и находившаяся вблизи
Спортивная площадь (так именовался крупнейший на планете спортивный
комплекс с огромным игровым полем). По другую сторону Тонга, примерно в
таком же отдалении, что и Жилище, уцелевшие дома уступали место
развалинам, напоминавшим при взгляде сверху горную страну Тамир с ее
пиками, хребтами и долинами, разве что в предгорьях не было нефтяных
вышек. Вершины поднимались невысоко: центр Сомонта оставался традиционно
малоэтажным, высотки строили начиная с Четвертого пояса. Долины правильнее
было бы назвать ущельями, и лишь неподалеку от башни виднелось чистое
местечко, этакий пятачок, словно крохотная танцплощадка, примыкавший к
арке, тоже достаточно древней. Там Миграт еще не успел побывать, но
намеревался сделать это в ближайшем будущем.
Памяти, посвященное Средним Временам - эпохе мелких донкалатов, панцирей и
мечей, кафтанов с торчащими вверх плечами и виселиц. В краткую пору
Великой Истории Музей, по личному указанию Главного Композитора Хен Гота,
был закрыт в связи с пополнением экспозиции. Сюда и в самом деле было
свезено немало того, что успели купить или отобрать на других мирах:
одежда, вооружение, знамена, портреты великих предков, макеты знаменитых
крепостей и замков, гербы и, наконец, документы в современных герметичных
коробах из пластика. Все это обилие так и осталось неразобранным: началась
война, и уже не до них стало. К счастью для науки, башня уцелела, и
История, хотя и густо припорошенная пылью, продолжала существовать для
будущих поколений.
были закрыты и заперты на замки, возрастом не уступавшие самому
сооружению. Кроме них, вход защищался, естественно, и современной
сигнализацией; однако теперь в обесточенном городе и она, конечно, не
работала. Замки поддались бы разве что солидному заряду, но такой способ
казался слишком рискованным. Миграт, после непродолжительных поисков,
несколько дней тому назад обнаружил все-таки подвальную отдушину, тоже
снабженную бесполезными теперь датчиками, и через нее, хотя и не без
труда, пролез внутрь. Он опасался, что лестницы, уводившие на верхние
этажи и смотровую площадку на крыше, пришли в негодность: по его
воспоминаниям, они так и оставались деревянными. К своему удовольствию,
Магистр обнаружил, что старые балки, идеально сухие и звеневшие при ударе,
как металл, не уступили времени. Даже во время ливней вода не проникала
внутрь, потому что как-то ухитрилась сохраниться свинцовая крыша, дерево
же для строительных дел в старину умели и выбрать, и выдержать, и
обработать. Так что лестницы были в порядке - за исключением одного места,
пролета между третьим и четвертым этажами, где несколько ступенек
достаточно сильно обгорели - видно, когда-то тут начинался пожар, но был
вовремя потушен, - и теперь ступать на них было опасно: любая могла
Василенко Иван
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Зыков Виталий