Чтение 19–й страницы книги ~Обыкновенная Мемба~

Спинка Пепиного стула несколько изогнулась и придержала тоненькую Пепу за
плечи. А вот стул под ее отцом, наоборот, немного раздался вширь.

Пока длились эти превращения, Пепин папа поколдовал над костюмами
землян, и в их скафандрах, вернее, в шлемах образовались отверстия. Значит,
можно было есть.

Оэта нажала кнопку под столом, и рядом с ней в стене открылась дверца.
Из нее выглянули салаты на подносе. Она расставила их перед каждым обедающим
и тут же раздала вилки. А когда морские салаты были съедены (впрочем, салаты
съели не все. Валя только поковырялась в тарелке, Андрей съел наполовину, а
Виктор подчистил салат полностью: он вообще любил море и все морское), Оэта
собрала тарелки и вилки на поднос и отправила их за дверцу в стене.

И тут появились те самые кисло-сладко-со-лено-вкусные овощные салаты,
которые очень понравились и Андрею, и Виктору, и всем остальным, опять-таки
кроме Вали. Она поковыряла вилкой пахучую разноцветную снедь и отставила
тарелку вместе с новой вилкой. И опять этому никто не удивился: не хочет
есть человек - пусть не ест. Не было этих противных разговоров: "Ах, да вы
попробуйте! Ах, вы нас обижаете!"

Какая уж тут обида? Не хочется -- вот и все.

Но поскольку Крайс, поглядывая на Валю, несколько задержался над своей
тарелкой, а Виктор справился с салатом быстро, он и присмотрелся к тарелкам.
Они оказались легкими - легче, чем алюминиевые или пластмассовые, и очень
тоненькими. И вилки были такими же. Но цвет у них оказался совсем не такой,
какой был у тарелок с морским салатом, - розоватый с прожилками.

И вилки и тарелки отправились в окошечко в стене.

Виктор, как и все земляне, искоса и потому вполне прилично поглядывал
на это окошечко, ожидая, когда из него появится еще что-нибудь. Но из окошка
ничего не появлялось. Оэта выразительно посмотрела на Пепу, и та выскочила
из-за стола. Оэта обратилась к Крайсу:

- Крайс, по старой памяти...

Она не успела закончить фразу, потому что Андрей каким-то новым,
появившимся на Мембе чутьем понял, что она хотела сказать, и сейчас же
попросил:

- Разрешите, я ей помогу.

Оэта переглянулась с мужем и кивнула:

- Разумеется...

И Андрей выбежал вслед за Пепой. Валя едва заметно вздохнула и
оглянулась на Край-са, который смотрел на нее во все глаза. И тогда Валя
снисходительно улыбнулась: дескать, что возьмешь с такого легкомысленного
человека, как Андрей.

Однако Виктор всего этого не замечал. Он думал. Дома у него тоже были
свои обязанности: ходить за хлебом и молоком в магазин, управляться с
пылесосом. Но ни он, ни отец на кухню не допускались. Там владела всем и
царствовала мама. Точнее, и отец, и Виктор иногда допускались на кухню как
обязательные, но не слишком желанные гости. Там они все вместе ужинали, а
обедали и завтракали тоже на кухне, но порознь. И каждый раз выяснялось, что
и папа, и Виктор сделали на кухне нечто такое, что не нравится маме. То
посуду сложили не туда, куда нужно, то не вытерли за собой стол, то вытерли,
но не той тряпкой или неправильно. Бывало и так, что они разогревали то, что
нужно было съесть холодным, и ели холодным то, что требовалось разогреть.

А вот в семье Оэты все шло по-другому. Отец что-то там сготовил на
кухне, а Пепа должна принести все это, а потом, вероятно, помыть посуду...
Впрочем, посуду, может быть, моет Оэта?..

Прикидывая, как все-таки устроен быт в этой семье, Виктор думал, что,
когда все в семье делают нечто такое, что нужно всем, это, пожалуй,
интересней. А то сидишь и ждешь, когда тебе подадут, когда от тебя уберут...
А тебе только и остается, как похвалить то, что ты съел или... Впрочем,
"или" здесь не бывает. Ты должен похвалить. Если не похвалишь, мама обидится
и начнет ворчать: "Готовишь-готовишь, стараешься-стараешься, а они еще и нос
воротят!"

А ведь никто не воротит. Просто иногда что-то там не нравится. Вот и
все. А обижать маму не стоит.

И тут появилась Пепа. Вернее, в начале появился столик на колесиках, за
ним - Пепа, а уж за Пепой - Андрей. Пепа расставила перед каждым очень
красивые, расписные тарелки, совсем как на Земле, и разложила ложки, а
Андрей, поднатужившись, поставил перед Оэтой, но посреди стола какой-то
сосуд. "Супница", - вспомнил его название Виктор" И Оэта стала разливать
суп.

Пепа и Андрей расставили стаканы и кувшины с красной и синей жидкостью.
И все ели суп, пили красную солоновато-сладко-кислую воду и
кисловато-перечно-ванильную синюю воду. И хотя все было совершенно необычно,
но вкусно.

Крайсу не хватило супа, и он сам долил себе в тарелку. Потом Пепа и
Андрей собрали посуду, погрузили на столик и отвезли на кухню. А оттуда
привезли жаркое и новые напитки:

цвета недозревшего лимона, неопределенно-остренький на вкус, и
темно-бордовый, очень похожий на наш томатный сок. И снова каждый ел и пил
ровно столько, сколько он хотел.

Когда обед окончился. Валя первая поднялась и попросила:

- Можно и я пойду помогу мыть посуду? Оэта рассмеялась:

- Она уже помыта. Впрочем... впрочем.. Вам все-таки нужно показать нашу
кухню. Может быть, у вас не все так, как у нас.

И все отправились на экскурсию в кухню. Она ничем не отличалась от тех,
к которым привыкли ребята. Те же шкафчики, чистенький стол, мойка, плита -
не то газовая, на то электрическая. Ну, правда, кое-какие приборы... А так
все обычно. А посуды и в самом деле нигде не было видно.

- Пепа, объясни, как у нас все это делается!

- А что тут объяснять? - удивилась Пепа. - Все всем ясно. Андрей,
например, все понял.

- А другие не поняли.

- Ну ладно. Вот на столе - видите? - лист испещренный номерами и
надписями. Здесь вся написано.

Виктор добросовестно, как в музее, наклонился над листом на кухонном
столе и... ничего не понял. Ведь он не знал мембянскоги языка. Разговаривать
и понимать мембянам помогал автомат-переводчик. Впрочем, мембяне понимали
землян точно так же.

Но ни цифр, ни букв мембянского алфавита Виктор не знал, не успел
узнать.

Вероятно, он не сознался бы в этом. Пепа была так уверена, что все и
всем понятно, что обижать ее не хотелось. Вернее, было бы как-то...
неудобно. Но все спутала Валя.

- Прости меня, Пепочка, - произнесла она приторным голосом, - но лично
я ничего не понимаю в этих... закорючках.

Пепа с удивлением, а Крайс с уважением взглянули на нее. Крайс уже
открыл рот, чтобы немедленно начать обучение Вали, но девчонки, по-видимому,
прекрасно поняли друг друга, потому что переглянулись, покосились на
смущенного Виктора и беспечного Андрея и рассмеялись так, словно они были
закадычными подругами.

- Ах да! - воскликнула Пепа. - Я же совсем забыла, что вы не знаете
нашего языка и нашего алфавита! Но впрочем, все это чепуха. Можно обойтись и
без алфавита. Важна суть. А суть такая. На этом листе напечатано
наименование шестисот сорока семи продуктов и готовых стандартных блюд:
салатов, супов, жарких, компотов и всякого такого. И вот, представляете, вам
нужно приготовить обед, а стандартные блюда вам надоели. Вы придумали свое,
шестьсот сорок восьмое. Тогда вы нажимаете вот на эту кнопку. - Пепа нажала
на кнопку, и из стены выдвинулся диск, очень похожий на обыкновенный
телефонный диск. - И начинаете набирать... Ну, во-первых, вы набираете номер
своего дома и квартиры, потом час и минуты, в которые вы собираетесь
готовить ваш обед. А уж потом номера нужных вам продуктов. Набрали и нажали
на кнопку.

Ровно в тот час и в ту минуту, когда вам потребуется набор продуктов,
они вынырнут вот из этой дверцы - тут сработает пневдо-ставка.

- Понятно, - решил Андрей. - На главной фабрике-кухне дежурная примет
заказ, подберет нужные продукты и перешлет вам.

- Ну... примерно так. Только не дежурная, а специальная машина.
Дежурная может ошибиться, может задержаться, а машина всегда будет точна.
Ну, вот вы и готовите свое шестьсот сорок восьмое блюдо вполне
самостоятельно. Ведь, как у нас говорят, приготовление пищи, кулинария -
самое увлекательное, самое вкусное, хотя и самое недолговечное искусство. А
какой же человек равнодушен к искусству?

- Есть и такие... - усмехнулась Оэта.

- Мама намекает на меня. Я и в самом деле не очень люблю готовить. Да и
зачем, если есть почти пятьсот уже готовых блюд. Набираешь их номера - и
пожалуйста: хоть обед, хоть ужин, хоть праздничный стол на дому. Ставишь все
на плиту, и все будет готово в нужную минуту. Просто и удобно!

Виктор все-таки вспомнил мысли во время обеда и поэтому спросил:

- А как быть с грязной посудой?

- Списочные блюда присылаются прямо с посудой. Когда мы их съедим, то
отправляем остатки с посудой на наш городской пункт питания. Посуду
там/переплавляют на новую, а остатки продуктов идут на комбикорм для
животных. А вот когда ты готовишь свое, особое блюдо, так посуда тоже своя,
домашняя. А моется она, наверное, как и у вас на Земле - в обыкновенной
моечной машине. Все очень просто. - Пепа едва заметно вздохнула. - Впрочем,
для нас с мамой это не всегда просто. Мы слишком заняты, и поэтому все
делает папа. Он очень любит придумывать новые кушанья и особенно пирожные.
Он же химик. Вот и проверяет на нас и гостях все, что он выдумывает.

И скромный, незаметный папа мягко улыбнулся, незаметно щелкнул каким-то
тумбле-рочком, и из печки на стол выдвинулся поднос с печеньем, пирожными и
чашечками с темным, похожим на шоколад напитком.

Конечно, все было очень вкусно, но не очень обычно. И кажется, впервые
Валя ничего не оставляла на тарелке, а ела в полную силу. Они