что одна-единственная старая ворчунья, мучимая артритом и подагрой, для меня
- ничто. Говоришь, она здесь всего пару недель, так?
соусом? Или с большим количеством карри?
бездонный сосуд своего гнева, и Костоправ не нуждался в большой квартире.
Наша же старая была едва ли больше монашеской кельи. Места в ней как раз
хватало для него, для Госпожи - во время нечастых приездов, да еще для
колыбели, подаренной Госпоже человеком по имени Рам, впоследствии погибшим в
попытке защитить ее и ее дочь от Нарайана Сингха. Рам сделал эту колыбель
собственноручно. А погиб, скорее всего, потому, что, подобно всем мужчинам,
проводящим слишком много времени возле Госпожи, влюбился не в ту женщину.
превращать его в новый лритон нюень бао. Сари с Тай Дэем могли жить там
постоянно, однако матушке Готе и дядюшке Дою следовало предложить захаживать
в гости. И - чтобы ни единого захребетника из племянников либо двоюродных
братьев. Людям, обвиняющим капитана в использовании положения для создания
уюта в собственном гнездышке, надо бы взглянуть на это гнездышко поближе.
Освободитель и Господин Божией-Милостью-Военный-Деспот-Всея-Таглиоса со
всеми завоеваниями и владениями живет точно так же, как и в бытность простым
ротным лекарем и летописцем.
для всех томов Летописи.
происходящее лучшим образом. Вот Костоправ на этом посту был вправду хорош.
Я никак не мог удержаться от сравнения моей работы с его.
этого пострадала. А откровения Госпожи частенько режут глаз излишней
прямотою, сжатостью и - порой - легкой склонностью к самооправданию. И ни
один из них двоих не отличался устойчивой честностью, ни один не стремился
как-то соответствовать другому, своим предшественникам и даже собственным,
более ранним, записям. Если Ворчун пишет, что от Таглиоса до Страны Теней
восемьсот миль, а у Госпожи выходит четыреста, кому из них верить? Каждый
настаивает, что ему. Госпожа говорит: причина расхождений в том, что росли
они в разных местах и в разное время и привыкли к разным мерам длины и веса.
Костоправа Лозан Лебедь всегда грубит и о чем-то спорит. Госпожа же
описывает его энергичным, болтливым и куда более симпатичным. Разницу можно
объяснить тем, что интерес этого Лебедя к Госпоже - вовсе не братский.
же тварь, - столь различны их взгляды на этого изменника. Затем Могаба и
Нож. Оба также предатели с черным сердцем. О них ничего такого нет в книгах
Костоправа, так как он не вел записей в ту пору, когда Нож дезертировал,
однако в повседневной жизни он постоянно выказывает ненависть к Ножу -
причем без всяких объяснимых причин. И в то же время, похоже, готов простить
Могабу! Госпожа этих двоих рассматривает наоборот: Могабу сварила бы в одном
горшке с Нарайаном Сингхом, а Ножа, возможно, отпустила бы
подобру-поздорову.
во всем.
все, что видел сам, а после возвращался назад, чтобы дополнить фактами,
услышанными от других источников. Кроме того, он, отображая события задним
числом, был склонен пофантазировать, поэтому его Летопись нельзя считать
чисто исторической.
альтернативный материал, в основном получен из вторых рук. Самые
сомнительные моменты ее книги я во время оформления всех путаных записей по
единому образцу заменил материалом, каковой почитаю более точным.
поводу высказывается сдержанно.
поиграть словами и мыслями, отклоняясь при этом от темы. Я некоторое время
общался с официальными историками из таглианской княжеской библиотеки, и эти
ребята уверяли, что для историка главное - подробности. Будто бы ход истории
может полностью исказиться, если один-единственный человек будет убит
случайной стрелой в незначительной стычке.
для всех моих записок, и для старых томов Летописи, и для громадного стола
из брусьев, на коем я работаю над несколькими замыслами одновременно. И еще
остается около акра пола для Тай Дэя и дядюшки Доя.
деревянными мечами, или же с визгом лягают друг друга, порою при этом
запрыгивая на стены. Если кто приземляется на моей территории - вышвыриваю.
Они здорово навострились во всем этом - да и неудивительно, при такой-то
практике, - но я полагаю, что против людей серьезных, вроде наших, из Старой
Команды, такие штуки не пройдут.
пока сохраняется за мной. Знаменосцу всегда первым приходится лезть во
всякую ерунду, да к тому ж одна рука всегда занята тяжеленным древком со
знаменем. Я, примерно так же как Костоправ, стараюсь не упускать
подробностей. А его естественной сардоничности - просто завидую. Он говорит,
что все у него вышло так хорошо только потому, что было время. В те дни,
мол. Черный Отряд был всего-навсего шайкой оборванцев и ничего особенного с
ними не происходило. Теперь же мы - постоянно в глубоком дерьме. Мне это не
по нраву. И капитану - также.
руки, доставила бы меньше удовольствия. Он и не слагает ее по сию пору лишь
оттого: что не верит, будто кто-то еще способен командовать Отрядом
надлежащим, по его мнению, образом.
прошлого. Чувствовал себя неплохо. Сари также пребывала в прекрасном
настроении.
трещать мечами. Некоторое время Костоправ взирал на них.
множество таких героев - одиноких волков. Подобное тоже не впечатляло нашего
Старика. Его вера в необходимость братьев, прикрывающих спину, почти что
религиозна.
периодов нападения-обороны, перемежающихся замиранием в самых причудливых
позах, причем бойцы, почти не шевелясь, стараются предугадать дальнейший ход
противника.
был посвящен в боевые искусства нюень бао. Даже если бы не пожелал - дядюшка
Дой настаивал. Мне они не очень-то интересны, но - на что не пойдешь ради
поддержания мира в семействе. И как упражнения неплохо.
методах, неизбежно становится легкой добычей того, кто не чурается новшеств.
С другой стороны, я видел, как в Дежагоре дядюшка Дой управлялся с
настоящими врагами.
Жезлом?
обращается с ним лучше, чем с самой любимой женой.
он вернулся с чудовищным мечом в три фута длиной. Бережно вытащив меч из
ножен, дядюшка подал его Костоправу так, чтобы сталь не касалась потной либо
жирной кожи.
слышал, как он разговаривал, - и весьма бегло.
подобающей осторожностью и почтительностью, словно бы ему была оказана
большая честь.
Дой тут же ринулся показывать верный хват, так же как и со мной на каждой
тренировке. Он - старикан подвижной; десятью годами старше Костоправа, а в
движениях - легче меня. И отличается завидным терпением - Прекрасный баланс
- сказал капитан по-таглиански, хотя я, узнав, что он овладел и толикой
нюень бао, ничуть не удивлялся - языки ему всегда давались легко. - А вот
сталь - не очень.
пластинчатый доспех. Ручаюсь, человека этот меч развалит за милую душу. Не
раз видел его в деле.
рукояти. - Да.
крайнее удивление, и он немедля востребовал свой возлюбленный меч назад. То,
Лондон Джек
Лукьяненко Сергей
Акунин Борис
Пехов Алексей
Бажанов Олег
Белов Вольф