Чтение 19–й страницы книги ~Солдаты живут~

мочатся в них, а десятки ночных существ поменьше выдирают колышки палаток,
что-то поджигают и лямзят у вас сапоги и дорогие сердцу вещицы, то у вас
точно начнутся проблемы с боевым духом солдат. Они попросту не поверят
словам, которыми вы станете их успокаивать, будь вы хоть семи пядей во лбу.

- Но суть в том, что если начальство скажет - войне быть, то они нападут.
- Уж я-то знаю. Я с Отрядом почти всю жизнь. И видел, как люди сражаются в
невероятно тяжелых условиях. Но, признаюсь, видел и то, как люди поддаются
страху, даже когда условия выглядят идеальными. - За Одноглазого. Он был
клеем, который скрепляет нас воедино.

- За Одноглазого. А ты знаешь, что четвертый батальон сегодня уходит?

- Куда?

- На равнину. Возможно, как раз сейчас.

- Суврин еще никак не мог успеть и подготовить врата.

Мурген пожал плечами:

- Я лишь пересказываю, что слышал. Сари сказала это Тобо. А сама она
узнала от Дремы.

И опять летописца не подключили к планированию и принятию решений.
Летописец раздражен. В прежней жизни он приобрел богатый опыт планирования
кампаний и управления большими группами расколотых на фракции людей.
Летописец еще может внести свой вклад.

И в наступивший момент просветления я понял, почему летописца отодвинули
в сторону. Из-за той твари, что убила Одноглазого. Ее наказание для Дремы
неважно. Она не желает тратить на это время и ресурсы. Особенно время,
которое понадобится на споры со мной и теми, кто думает так же.

- Может, не нужно мне мстить за Одноглазого? - пробормотал я.

Мурген не возражал против смены темы. Во всяком случае, он стал
внимательнее прислушиваться к собственной душе и сказал:

- Да о чем ты говоришь? Это должно быть сделано.

Значит, он со мной согласен. Мне пришло в голову, что он знает
Одноглазого дольше любого из нас, за исключением меня. Я все еще считал его
новичком, потому что он стал едва ли не последним из тех, кто присоединился
к нам, когда мы были на службе у Госпожи - в том, другом мире, так далеко и
так давно, что иногда я просто воском расплывался от тоски по тем скверным
старым временам.

- Ну, еще разок за Одноглазого. И я хочу знать, когда мы начнем ворошить
добрые старые деньки.

- Они там, Капитан. Здесь и там. Они просто не показываются на глаза.

Я вспомнил парочку историй. Но они лишь подтолкнули меня к размышлениям о
том, что могло бы случиться. И о Бубу. А когда я смешиваю крепкое пойло с
мыслями о своей дочери, у меня всякий раз наворачиваются слезы на глаза. И
чем старше я становлюсь, тем чаще такое происходит.

- Не знаешь случайно, какая у Дремы стратегия? - спросил я. Какая-то у
нее наверняка есть. Полагаю, что схемы и планирование - ее родная стихия.
Родная настолько, что она превзошла в этом Радишу и сестричку моей жены.

- Понятия не имею. Я куда больше знал о происходящем, когда был
призраком.

- Ты больше не выходишь из тела?

- Я излечился. Во всяком случае, в этом мире. По-моему, зря. Слабая связь
его духа с телом годами была самым мощным оружием Отряда. Что мы станем
делать, если больше не сумеем видеть то, что происходит там, где нас нет?

К хорошему так быстро привыкаешь.

В темноте что-то заверещало. Сперва мне показалось, что меня кто-то
дразнит, но тут во мрак над долиной рванулся огромный огненный шар. А
невидимое существо потешалось над солдатами на той стороне.

- Кувшин пуст, - проворчал я, откидываясь назад и вытряхивая в рот
последние капли. - Схожу посмотрю, не отыщется ли еще один там, где мы нашли
этот.

19. Сияющий камень. Уйти украдкой

Дой слегка кивнул, когда мы с Госпожой прошли миме его дома. Обернувшись
минуту спустя, я увидел, что он стоит посреди улицы вместе с несколькими
воинами нюень бао. У Доя был его меч, Бледный Жезл. В дальнем конце улицы
вышагивал куда-то Тай Дэй, шурин и телохранитель Мургена. Он тоже был
вооружен. Если он отправился в путь, то и Мурген вскоре отправится.

Я настороженно приглядывался к тому, что творится сзади. Дело должно быть
сделано, пока о нем не узнала Дрема. И пока не издала запрещающий приказ.
Прямого запрета я ослушаться не смогу.

Сейчас она и Сари находились в долине. Тран Ху Нанг пришел туда под белым
флагом на переговоры. По моим предчувствиям, он решил объявить, что Шеренга
Девяти решила примириться с реальностью. Они никогда такое не признают, но
их армия потерпела поражение, даже не выступив на поле битвы. Она попросту
испарялась. Солдаты не желали терпеть назойливое внимание Неизвестных Теней.

Все это было весьма забавно - если только ты не один из Девяти, которому
нужно сохранишь репутацию Шеренги, или не ворона, что надеялась чуток
подкормиться. Забавно, но очень кстати. Я уже устал ждать шанса ускользнуть.
Желание рассчитаться с монстром Бовок стало очень сильным, хоть я и хорошо
его скрывал. Есть у меня и несколько других навязчивых идей, которые я не
выставляю напоказ.

Официально Одиннадцатый батальон сменял своих предшественников на охране
врат. Реально же Одиннадцатый сразу после полуночи пройдет через врата и
направится к крепости в центре равнины. Моя же команда пройдет через врата
намного раньше и быстро двинется вперед, не оставив Дреме никакой надежды
вернуть нас. А Тобо прикроет наши следы.

Я подал знак, надеясь, что его заметят и передадут по цепочке. Нам
следовало двигаться быстрее. Дрема - ведьмочка изобретательная. И если
имеется какой-то способ помешать моим планам, то она уже могла о нем
догадаться.

Похоже, в том, что касалось вопроса о судьбе Бовок, она оказалась в
одиночестве. У Одноглазого после смерти оказалось гораздо больше друзей, чем
при жизни.

Тобо ждал нас у врат, хотя ему полагалось присматривать за матерью и
Капитаном. Но я еще не успел ничего ему сказать, как он затараторил:

- У них все нормально. Эту встречу устроила Девятка, чтобы сохранить
лицо. Они поняли, что сморозили глупость. Предстоит куча церемоний, но
признавать они ничего не собираются, даже то, что они собрали здесь армию с
намерением напасть на нас. А перед уходом они выдадут мамочке грамоту,
дающую Отряду разрешение искать и использовать секреты врат. - Он
по-мальчишески ухмыльнулся. - Думаю, никто из них за последние дни так и не
выспался.

- А почему ты здесь?

- Потому что через врата проходит моя семья. Разве не так?

Конечно, так. И первым шел я.

- Ну, пошли.

Вместе с нюень бао, ветеранами Отряда, моей женой и прочими я поведу на
охоту более сорока человек. Поначалу. Если охота затянется, то вряд ли я
сумею удержать их всех.

- Разбейте лагерь на первом круге, - напомнил мне Тобо. - Даже если вам
покажется, что вы сможете пройти до темноты еще немало. - Он повернулся к
Госпоже:

- Это важно. Проследи за этим. Первый круг. Чтобы я смог вас догнать,
когда освобожусь.

- Эй, Костоправ! - окликнул меня Лозан Лебедь. - Если встанешь здесь и
посмотришь направо краешком глаза, то сможешь увидеть Нефа. Даже при дневном
свете.

Лебедь находился уже по другую сторону врат, и голос его звучал
глуховато, словно издалека. Я одарил его своим фирменным оскалом:

- Не забывай о дисциплине. - Шевитья мог быть нашим союзником и душой
равнины, но там имелись опасности, с которыми даже он не мог справиться.
Тени оставались столь же голодными, как и прежде. Безопасными были лишь
дороги и круги. Требовалась чрезвычайная осторожность, чтобы случайно не
пересечь защитный барьер. Если такое случалось, то заложенная в них магия со
временем восстанавливала целостность барьера. Но к тому времени вы уже не
будете живы, чтобы насладиться результатом. От вас останется лишь высохшая
оболочка, в которую вы превратитесь, долго вопя до самой смерти.

Похоже, в последнее время активность Теней снизилась. Вероятно, Шевитья
нашел способ контролировать их. Возможно, даже уничтожать. На равнине они
появились относительно недавно. Шевитье они не нужны. И он с радостью от них
избавится.

И такой исход станет замечательным как для этих печальных, но смертельно
опасных монстров, так и для нас. Они наконец-то обретут освобождение в
смерти. Освобождение, понятное для Шевитьи. Он сам страстно к нему
стремится.

Я принялся покрикивать на своих людей:

- Грузите снаряжение и вперед! Где мулы? Я ведь еще на прошлой неделе
прислал их сюда. - Когда с тобой согласны многие, то можно переместить
немало материалов, не привлекая особого внимания. Я принялся над этим
работать, как только убедился, что Дрема не намерена заняться этим сама.

- Успокойся, - сказал мне Тобо. И я смолк. Ошеломленный. Потому что
парнишка сказал такое ветерану. И был прав. - Иди сюда. Госпожа, ты тоже. -
Он сошел с дороги и привел нас к грубо сколоченному деревянному ящику,
балансирующему на верхушке зазубренного валуна.

- Такой же камень лежит у врат на нашей стороне, - заметил я. - А у
твоего отца был бункер там, где здесь растет вон тот куст. Что в ящике?

В ящике лежали четыре предмета, похожие на цилиндры из черного стекла
длиной в фут и диаметром два дюйма, снабженные на одном конце металлической
рукояткой.

- Это Ключи. Такие же, каким было Копье Страсти. Они вам понадобятся,
чтобы зайти на равнину и уйти с нее. Я сделал новые. Это нетрудно, если
знаешь, как их делать. У Ножа есть один Ключ. У Суврина - два. Один я