Киммерин - отличная воительница, с которой не стоит состязаться большей
половине вооруженных мужчин, которых он когда-либо встречал на полях
сражений. И все же... Герфе-гест никогда не лгал себе. Покопавшись в своих
чувствах и ощущениях, он пришел к странному для него самого выводу - ему
не хотелось видеть в Киммерин девушку-воина. Ему хотелось чего-то совсем
иного.
ним, вдруг нагнала его. И, положив руку ему на плечо, сказала:
сморщилась - не знаю почему. Мне кажется, нужно просто по-новому
перетянуть их.
Двалары и Горхлы, но и не настолько громко, чтобы те могли расслышать ее
слова.
способен. Ножны, в которых покоился короткий меч Киммерин, были
великолепны. . Выточенные из черного дерева, они были обтянуты акульей
кожей, декорированной золотыми и бронзовыми накладками. Кожа действительно
несколько испортилась, и Герфегест понимал, что причина этого в едкой и
черной, словно смола, воде Блуждающего Озера, капли которой разъели
мастерски сделанную обивку кинжала. Разумеется, нужно помочь Киммерин
сохранить отменные и к тому же весьма древние ножны - сама Киммерин
получила их во время ритуала Передачи Меча из рук своего деда. Но что-то
подсказывало ему, что дело тут вовсе не в ножнах...
заброшенный дворец мертвого правителя. Но Герфегест и Киммерин были
настолько поглощены друг другом, что мрачные мысли на время оставили их.
Провозившись с ножнами добрых три минуты, они упали на груду истлевшего
тряпья, и их тела сплелись в вечном танце, который не подвластен ни
смерти, ни страху.
обтянутые акульей кожей, валялись на полу одного из домов Денницы Мертвых,
избранного бдительным Горхлой для ночлега. Непрошеные свидетели
зарождавшегося притяжения между Герфе-гестом и Киммерин - Двалара и Горхла
- были в отлучке.
чтобы занять себя делом, пошли к Невинному Колодцу. Этот колодец, по
уверениям всезнающего Горхлы, был единственным местом во всем Поясе
Усопших, где можно было раздобыть немного воды. Да и то лишь после того,
как ты надсадишь глотку соответствующей порцией заклинаний. Горхла
вызвался быть поводырем и закли-йЗтелем, а Дваларе досталось нести
бурдюки. А Герфегест и Киммерин получили возможность покараулить вещи, а
заодно и насладиться друг другом. Дело не столь, конечно, почетное, как
добыча воды, но зато и не слишком хлопотное.
на плечи и стала ласкать его заплетенные в косы волосы, покрывая шею как
бы невинными поцелуями, Герфегест уже представлял себе ту минуту, когда на
излете сладострастия вместе с последним вздохом с его губ слетит: "Я люблю
тебя, Киммерин!" Он принял ее ласки, как принимают дар судьбы, на который
ты не имеешь никакого права. Его руки, в которых еще жила память о
совершенном теле Тайен, ласкали маленькую грудь девы-воительницы, и жаркий
поцелуй был ему ответом.
в нее так, как это умели лишь мужчины Дома Конгетларов. Не теряя
достоинства, не спеша, но и не медля. Волосы Герфегеста разметались по
плечам, и маленькие капли пота, выступившие на его лбу, были единственным
свидетельством его напряжения.
страсти. Она опустилась на колени и сделала то, о чем Герфегест не смел
попросить ни одну прелестницу, но что все известные ему прелестницы охотно
делали без уговоров. Длинные и гибкие пальцы Герфегеста ласкали ее
аккуратную головку и стриженые волосы, а сам Герфегест в это время думал о
том, отчего пристрастие и приязнь к мужской любви, которыми славится
Варан, Великое Княжество оставшейся далеко позади Сармонтазары, столь
презреваемо в его родных краях. Не то чтобы этот вопрос был для него
животрепещущим, но сам факт показался ему весьма забавным, пока всякие
рассуждения не были сметены с просторов его рассудка немым криком экстаза.
они, уже порядком обессиленные, стали натягивать на себя походное платье.
Им совсем не хотелось, чтобы вернувшиеся Двалара и Горхла застали их
сплетенными в неразлучное объятие.
Герфегест, и его губы тронула улыбка нежности - обнаженное тело Киммерин
было очень и очень привлекательным.
сказала Киммерин, целуя плечо Герфегеста, нового хозяина проклятого Дома
Конгетларов.
неуверенный взгляд на Киммерин. Стоит ли оставить ее одну или же умнее
взять ее с собой.
сомнения Киммерин, пристегивая пояс с метательными кинжалами. Ее меч,
временно лишившийся ножен, остался лежать возле того места, где они только
что творили любовь. Она не возьмет его.
уже не было сомнений в том, что там, за порогом заброшенного дома,
происходит что-то неладное.
пытаясь понять, откуда доносится крик.
духа. И чем дольше длится она, тем хуже для исхода сражения. Но то, что
увидели Герфегест и Киммерин, было само по себе настолько плохо для исхода
сражения, что неизвестность едва ли могла навредить больше.
Двалара лежал подле Колодца с раздробленной грудью, и его семиколенчатый
метательный цеп, который он взял на случай вероятной обороны, лежал рядом
с ним словно ненужная декорация погребального обряда. Похоже, он не дышал
- ни у Герфегеста, ни у Киммерин не было возможности выяснить, жив ли
вообще Двалара. Их волновало другое - как остаться в живых самим и как
спасти Гор-хлу, который, вступив в поединок с омерзительным гигантским
пауком, был определенно ранен.
его руках бмл верный боевой топор - оружие столь редкое в Сармонтазаре,
что Герфегест невольно залюбовался боем.
конником, иг для усмирения зарвавшегося босоногого разбойника. Раны,
которые наносил такой топор, были широки и глубоки - лекарям нечего было
делать там, где поработало такое оружие. Большая масса топора, а главное,
размещение тяжести в точке, наиболее удаленной от начала рукояти, делало
удар мощным и неотразимым. В руках Горхлы топор был не только достойным
соперником меча, но и во многих ситуациях превосходил его.
необычайно длинной - в руках карлика она казалась еще длиннее из-за своей
несоразмерности с детскими пропорциями тела воина. На противоположной
стороне ручки топор Горхлы имел нечто лучшее, чем набалдашник, которым
оканчивалось большинство виденньгх Герфегестом топоров. На обратной
стороне ручки был стальной шип - таким образом, будучи перевернутым, этот
шип отлично выполнял работу короткого, но весьма надежного копья.
весьма агрессивную дугу.
ложноязык, похожий на гигантский омерзительный бич, какими скотоводы
поучают своих неразумных животных, отполз назад.
Похоже, он еще не успел заметить Герфегеста и Киммерин, пришедших ему на
второй фальшивый выпад. Было понятно, что Горхла решил дорого продать свою
жизнь, сделав ставку на технику перманентного наступления без передышки.
А-но-га - так назывался этот стиль в Алустрале. Герфегест не относился к
числу его яростных приверженцев, но, глядя на Горхлу, нельзя было не
признать, что даже порочная тактика может давать отличные результаты. Сам
Герфегест уже сражался со Слепцом однажды и не мог не признать действия
Горхлы разумными. "Нужно разделаться с тварью на первом дыхании, иначе ты
никогда не одолеешь ее, потому что сил у нее в сто раз больше", - заключил
Герфегест и вложил меч в ножны. Было ясно, что помочь Горхле мечом не
получится.
Герфегесту, столь опрометчиво положившемуся на свой, пусть великолепный,
но в сложившейся ситуации совершенно бесполезный меч - Горхла припер
Слепца к стене дома с плоской крышей и подобраться к нему сзади было
невозможно. Подобраться же к нему спереди означало помешать Горхле: "двое