Чтение 19–й страницы книги ~Флагман в изгнании~

- Отлично. - Тейсман переадресовал приказ начальнику оперотдела. - Браво-Один, Меган. Выполняйте по сигналу командующего, но удостоверьтесь, что наша внутренняя сеть связана с сетью гражданина адмирала Чернова, и пусть астрогация все время уточняет курс на случай альфа-ревизии.

- Есть, гражданин адмирал.

* * *

Когда Хонор и шедший за ней по пятам Саймон Маттингли вышли на флагманский мостик, там царил организованный хаос. Совещавшиеся Мерседес Брайэм и Фред Бэгвелл одновременно подняли головы и посмотрели на нее, но она остановила их жестом и в первую очередь подошла к главному экрану, чтобы взглянуть на ситуацию. Впервые за все эти годы она принесла Нимица с собой на боевой пост, а не заперла его в капсуле жизнеобеспечения в каюте. Хонор держала кота на сгибе локтя, потирая ему уши и глядя на экран. Нимиц был в скафандре, разработанном для него Полом Тэнкерсли, только шлем был откинут на спину.

Соединение действительно напоминало стандартную боевую группу хевов, но было в нем нечто странное. Она попыталась понять, в чем состоит эта странность, но ничего не получалось, и она сердито встряхнулась, заставляя себя соображать. Хонор знала, что устала. При таких обстоятельствах это неизбежно, а врач "Грозного" отказался выписать ей дополнительные стимуляторы. Она знала, что он прав, как знала она и то, что всплеск адреналина - обманчивый союзник. Он будет поддерживать ее не вечно, а когда он закончится...

Она закрыла глаза и оперлась правой рукой на раму экрана, потому что колени ее предательски подгибались. В ребрах вспыхнула боль, едва она перенесла вес на руку, и Хонор почувствовала прилив бешеного и бессмысленного гнева на вселенную. Почему сейчас, подумала она с горечью. Почему это должно было случиться именно сейчас?

Вселенная не ответила, и она почувствовала глубокое искушение передать полномочия командному центру. Слишком много она перенесла, слишком много потеряла, слишком много физического и эмоционального истощения накопила. Всего час назад она рассчитывала, что сумеет отдохнуть и прийти в себя, а теперь... Это уж слишком. Пусть командный центр разбирается. Они-то отдохнули. Их не сбивали в полете, их близких не разрывали на кусочки, и на дуэли в Зале Конклава они не сражались, так пусть они и принимают решения. Это ведь их работа, не так ли?

Хонор почувствовала прилив стыда, сжала зубы и заставила себя открыть глаза, а колени - поддерживать тело, и уставилась в экран, ругая себя за трусость и жалость к себе. Ну, устала она - а кто сказал, что враги обязаны ждать, пока она отдохнет? И если все это так нечестно по отношению к ней, то как же насчет грейсонцев? Это их систему атаковали, а гранд-адмирал Мэтьюс предложил ей нынешнюю работу потому, что у нее больше опыта, чем у всех остальных. Что он испытает, если она скажет ему, что он все-таки ошибся? Что ей надо было отдохнуть и она свяжется с ним после битвы - если еще останется система, которую надо было защищать?

Эти мысли заставили ее выпрямиться, и Хонор отвернулась от главного экрана. Она подошла к командному креслу и посадила Нимица на спинку. Ловкие передние лапы кота пристегнули специальные ремни безопасности к его скафандру. Хонор села и ввела код активации на правом подлокотнике кресла. Перед ней вспыхнули многочисленные экраны, и еще мгновение она смотрела на них, полная презрения к собственной трусости. Потом она глубоко вздохнула, откинулась в кресле и повернулась к начальникам штаба и оперотдела.

- Приветствую, господа. - Спокойный голос адмирала леди Хонор Харрингтон пронесся по мостику волной уверенности. - Пора нам отработать наше высокое жалованье.

Глава 31

Александер Терстон подошел к главному экрану "Конкистадора". Он сложил руки за спиной и остановился, в хмурой задумчивости разглядывая глубины голосферы. Подошел Презников, и адмирал оглянулся на него.

- Вас что-то заботит, гражданин адмирал? - спросил комиссар так, что больше никто их не слышал.

- Да нет, гражданин комиссар, я просто заключаю маленькое пари сам с собой.

- Пари? - повторил Презников.

- Да, сэр, насчет того, как скоро мы увидим противника. - Комиссар поглядел на него удивленно, и Терстон указал на экран. - Они уже полчаса знают, что мы здесь, но пока мы видели только несколько эсминцев и с дюжину крейсеров, и половина из них точно опознаны как мантикорские. По данным разведки даже у одних грейсонцев куда больше кораблей легких и средних классов. Я уверен, что большую их часть они оставили охранять планету, когда увели супердредноуты. Вопрос в том, где они и когда мы их увидим.

- Ага, - кивнул Презников.

Он тоже повернулся к экрану, не в первый раз пожелав понимать световые значки не хуже обученного офицера флота. Он постепенно учился, но ему все еще нужна была помощь, чтобы разбираться в них. Сейчас он видел примерно тридцать индивидуальных импеллерных сигнатур, и самая медленная из них ускорялась на пяти с лишним сотнях g. Все они спешили по сходящимся курсам, которые пересекутся с их боевой группой задолго до Грейсона. Презников почувствовал, что хмурится подобно Терстону.

- Вы думаете, что их основные силы - на орбите Грейсона, так ведь?

- Да, сэр.

Терстона удивило, как быстро Презников пришел к этому выводу, и, несмотря на все его усилия, это удивление проявилось, но комиссар предпочел усмехнуться, а не обидеться.

- И в чем суть вашего пари? - спросил он сухо.

- Когда они присоединятся к тем кораблям, которые мы уже видим.

- Но ведь они наверняка сделают это в такой момент, чтобы встретиться с остальными силами?

Презников показал на движущиеся импеллерные источники, и Терстон снова кивнул.

- Разумеется, гражданин комиссар, но то, каким курсом они выйдут к точке рандеву, покажет нам, насколько хорош командир противника.

- Как это? - В глазах комиссара вспыхнул искренний интерес, и адмирал пожал плечами.

- Мы все еще в ста девяноста миллионах километров от Грейсона, это примерно десять и семь десятых световой минуты. Почерк импеллерного двигателя на таком расстоянии вполне различим, но наши приборы ничего не отметят, если только излучения не отличаются особой мощностью. Даже те сигналы, которые мы читаем, устаревают почти на одиннадцать минут к тому времени, когда достигают нас. Мы читаем мощные излучения от их орбитальных укреплений - их, кстати, больше, чем сообщала разведка, - но о кораблях на орбите мы ничего не узнаем, пока они не включат двигатели.

Он помедлил, вопросительно приподняв бровь, и Презников кивнул в ответ, показывая, что слушает.

- Хорошо. Если наши оценки верны, у них нет ничего крупнее линейного крейсера, а он может набрать от пятисот до пятисот двадцати g. Супердредноут класса "ДюКвесин", с другой стороны, имеет максимальное ускорение всего четыреста двадцать пять g. По оценкам разведки, новые инерционные компенсаторы мантикорцев увеличивают их эффективность на два-три процента, что повышает ускорение до четырехсот тридцати трех-тридцати восьми - если они успели их установить. Разведка считает, что это маловероятно, но даже если успели, эти цифры относятся к полной военной мощности без запаса прочности, а монти любят использовать ее не больше, чем мы сами. Так что берем восемьдесят процентов мощности как их стандартную настройку, и получается триста сорок шесть-триста пятьдесят для супердредноута даже с новым компенсатором. Если мы увидим нечто, движущееся с таким ускорением, это будет означать, что "Магнит" увел из системы не все супердредноуты, и придется менять наш план.

Презников снова кивнул, и Терстон пожал плечами.

- С другой стороны, скорость, с которой они выйдут нам навстречу, позволит мне лучше оценить их командира. Трудно смотреть, как на тебя движется такое количество огневой мощи, и ничего не делать, но хороший командир, сэр, именно так и поступит. Ему обязательно нужно объединить свои силы перед контактом с нами, но чем больше он будет ждать, тем глубже мы увязаем. При различии в силах, которое мы ожидаем, особой разницы это не даст, но дело тут в профессионализме. Хороший командир автоматически постарается затянуть нас как можно глубже, не важно, считает ли он, что сможет остановить нас. Кроме того, это аксиома: когда у тебя есть сеть датчиков, а у противника нет, то ты стараешься лишить его шанса проанализировать твои силы. А это означает, что двигатели необходимо включить как можно позже. Но неопытный командир захочет как можно раньше задействовать все силы. Он болезненнее реагирует на напряжение от ожидания, а если он не уверен в себе, то будет отвечать на действия врага, а не начинать собственную игру. Поэтому ему захочется прибыть как можно раньше, чтобы увидеть, что делает враг, и постараться этим воспользоваться. Но при этом он позволяет врагу диктовать условия боя. Эту ошибку наш флот до сих пор допускает с мантикорцами. Итак, - Терстон отвернулся от экрана и направился к командному креслу, - хороший командир подождет до последнего момента и потом выведет корабли с орбиты на высоком ускорении, а нервный и неуверенный выведет их скорее и с более низким ускорением. А знание того, с каким командиром ты имеешь дело, - это, гражданин комиссар, половина победы.

* * *

- ... все еще приближаются на четыре-точка-четыре километра в секунду в квадрате, миледи, - напряженно доложил коммандер Бэгвелл, и Хонор кивнула.

Она откинулась в кресле, скрестив ноги и приняв удобную и уверенную позу. Ее офицеры должны были угадать, что это притворство, потому как поводов для уверенности - ни единого. Но они не знали (она на это надеялась), что эта поза рассчитана так, чтобы не привлекать внимания к устало опускающимся плечам. Сил сидеть прямо у нее не осталось. Сама Хонор знала, до какой степени вымотана, но не собиралась показывать это окружающим.

Она потерла кончик носа и заставила себя думать.

Хорошие новости были в том, что у хевов не наблюдалось ничего крупнее линкора. Линкор класса "Триумфатор" в четыре с половиной миллиона тонн - стандартный хевенитский проект для этого типа кораблей - имел пятьдесят шесть процентов массы ее супердредноутов и только сорок пять процентов огневой мощности. А оборона у него была и вовсе втрое менее эффективна, чем у ее кораблей даже до переоборудования.

А плохие новости заключались в том, что этих линкоров насчитывалось тридцать шесть, а поддерживали их двадцать четыре линейных крейсера, двадцать четыре тяжелых крейсера, тридцать восемь легких и сорок два эсминца. А у нее было шесть супердредноутов, девятнадцать линейных крейсеров (включая те, которые торопились на встречу с ней с других позиций), десять тяжелых крейсеров, сорок легких и девятнадцать эсминцев. Вообще-то у нее было еще восемь линейных крейсеров - эскадра Марка Брентуорта - и еще четыре подразделения в разных точках системы, но они не успеют добраться до нее прежде, чем хевы подойдут к Грейсону. Она использовала гравипередатчики, чтобы отдать им команду сохранять молчание и оставаться на месте, не выдавая свои позиции. Крейсеры Марка так и поступили еще до ее приказа, и она была этому рада - они находились всего в восьми миллионах километров от хевенитов в момент выхода из гиперпространства. Если бы Марк попытался пробиться внутрь системы ей навстречу, то более высокая начальная скорость хевов позволила бы им легко догнать его эскадру.

Главная проблема заключалась в том, что ее силы по огневой мощи уступали направлявшимся к ней силам противника. На ее стороне было всегдашнее техническое преимущество Альянса, но оно полезнее всего в ракетной перестрелке с большого расстояния, а в данном случае состав сил противника почти уравновешивал это преимущество. Вооружение хевенитских линкоров имело сильный уклон в сторону ракетного оружия - у них было меньше пятнадцати процентов от энергетического вооружения супердредноута, но тридцать процентов ракетного. Именно поэтому они должны были держаться подальше от более мощных кораблей. Хотя по сравнению с линейными крейсерами и более легкими кораблями линкоры казались неповоротливыми, их максимальное ускорение было значительно выше, чем у дредноутов или супердредноутов. Они могут с относительной легкостью уходить от супердредноутов Хонор. Линкоры более уязвимы, но в затянувшейся ракетной перестрелке общее количество ракетных орудий давало хевенитам преимущество два к одному. Она могла уменьшить это преимущество с помощью ракетных подвесок, но только в первых залпах с самой дальней дистанции. На близком расстоянии подвески очень легко сбить.

Она заставила себя перестать потирать нос и сложила руки на приподнятом правом колене. Ситуацию осложнял еще и тот факт, что только горстка ее капитанов имела боевой опыт. Она не сомневалась в их мужестве и личном умении, но, как продемонстрировал адмирал Хенрис, координация у них еще слабая, и они до сих пор допускают ошибки из-за неопытности. А хуже всего то, что у хевов просто намного больше кораблей. Потеря одного супердредноута повредит ей куда сильнее, чем хевам - потеря одного линкора.

Созыв всех подразделений, которые могли добраться до нее вовремя, был со стороны Хонор инстинктивной реакцией. Скорость на подлете у них будет достаточно низкой, так что, в случае чего, они смогут развернуться и уйти от хевенитов, а общий сбор был очевидным первым шагом. Но теперь, созвав их, она все равно не знала, что делать со своими силами. Все подворачивающиеся варианты ей очень не нравились.

Если она останется на месте, пользуясь поддержкой орбитальных укреплений Грейсона, то со стороны хевенитского командира будет глупо соваться в ближний бой. Но хевениты наверняка перед приближением запустят разведмодули, даже если пока они этого не сделали. Это позволит им обнаружить эскадру еще до подхода на расстояние атаки. У хевов хватало ускорения проскочить мимо Грейсона, не попадая в зону огня орбитальных крепостей.

И Грейсон это не спасет, потому что планета, ее верфи, орбитальные фермы и крепости не умеют уворачиваться. Неподвижность - ахиллесова пята любых стационарных укреплений. Хевенцы могли уйти во внешнюю часть системы и вернуться на восьмидесяти процентах скорости света. Ракеты, запущенные с такой скоростью по неподвижным целям, будут смертоносными. Когда их двигатели сгорят, приближающиеся ракеты невозможно будет засечь гравитационными датчиками. Даже мантикорские радары не могли следить за такими мелкими целями на расстоянии больше миллиона километров. Конечно, что-то они заметят и на двух миллионах - электронная защита хевенитов куда слабее, - но точно локализовать цель на расстоянии больше миллиона не удастся. Если хевы запустят ракеты на 0,8 скорости света, то двигатели ракет разгонят их до 0,99 скорости света. Это даст обороне три секунды на то, чтобы определить цель, выстрелить и сбить ее - шансов на удачу, мягко говоря, маловато.

И если она останется поблизости от Грейсона, хевы смогут делать во внешней части системы, что хотят, - и наверняка разгромят астероидные шахты. Одно это разрушит промышленность системы, а ведь агрессоры еще и могут при желании развернуться и атаковать планету. А могут выделить достаточно большую группу, чтобы задержать ее здесь, а с полдюжины линкоров послать на Эндикотт. Самыми крупными кораблями у Масады - грейсонскими ли, мантикорскими ли - были линейные крейсера, и их там всего восемнадцать. Атаку с применением линкоров им не выдержать, и если они проиграют...

Она вздрогнула при мысли о кровавой бойне, которая начнется на Масаде, и зажмурилась, пряча отчаяние за маской спокойствия и стараясь в то же время найти ответ. Но ничего не получалось, пришла только раздражающая уверенность, что ответ существует и только невероятная усталость не дает ей его найти.

Хонор начала лихорадочные логические построения. Теперь она, кажется, поняла смысл атаки на Кандор и Майнет. Хевениты учились. Они проанализировали схемы операций Альянса и прекрасно предсказали реакцию противника. Их тактика наполовину ослабила оборону Грейсона. Единственное, что смущало ее в их плане, это то, как они сейчас шли - напрямик к планете. Это было не обязательно. Им надо было перейти в нормальное пространство подальше отсюда, набрать скорость и выстрелить с большого расстояния - если только транспортники, которые они тащат позади, не означают, что они надеются захватить систему и поэтому не хотят ее обстреливать.

Хонор мысленно покачала головой. Нет, не могут они быть настолько глупы. У линкоров хватало мощности на разрушительный налет, и они вполне могли уничтожить орбитальные укрепления, но победить в бою и крепости, и ее супердредноуты им было не под силу.

Она притормозила. У хевов не хватало сил для обычного боя, но, судя по параметрам их полета, именно это они и делали. Если они не развернутся, чтобы атаковать крепости Грейсона, то через два часа пролетят мимо планеты на скорости в сорок две тысячи километров в секунду и на расстоянии протянутой руки - так что ее гравитационные датчики смогут передавать информацию прямо на радар. Даже без супердредноутов у крепостей хватало противоракетных орудий, чтобы отбиться от нескольких залпов, которые могло выпустить подразделение такой мощности. Кое-какие ракеты прорвутся, но очень немногие, а общая мощность крепостей и ее кораблей лишит их всяких шансов на прорыв. Значит, они планируют развернуться - что глупо.

Ну и что? Их разведмодули все равно засекут ее эскадру достаточно рано, чтобы они успели развернуться, так почему же ее усталый мозг настаивает, что план подхода врагов так важен? Тут нет никакой...

И в это мгновение она поняла.

- Они не знают, что мы здесь, - тихо сказала Хонор.

Коммандер Бэгвелл нахмурился и вопросительно взглянул на Мерседес Брайэм, но начальник штаба жестом велела ему молчать. Удобная поза Хонор не обманула Мерседес - слишком хорошо она знала своего капитана, и знала, через что пришлось пройти Хонор за последние пятьдесят шесть часов. Пока Хонор молча сидела в кресле, не отдавая ни единого приказа, Мерседес Брайэм нервничала. Такая пассивность не была свойственна Хонор Харрингтон, которую она знала. Но теперь...

Хонор помолчала еще несколько секунд, и Мерседес заговорила первой.

- Прошу прощения, миледи. Вы к нам обращались?

- М-м-м?

Хонор глянула на нее, потом покачала головой, расстроенная тем, как медленно сегодня соображает. Она заставила себя выпрямиться в кресле, положить руки на подлокотники и взять мозг под контроль, потом кивнула.

- Наверное, к вам, Мерседес. Я хочу сказать, что, судя по их приближению, они не знают о присутствии эскадры.

- Они не могут этого не знать, миледи, - запротестовал Бэгвелл. - Хотя бы из сообщений нейтральной прессы они должны знать, что после третьей битвы на Ельцине адмирал Белой Гавани передал призы нам. Значит, они знают, что у грейсонского флота одиннадцать супердредноутов. - Он взглянул на коммандера Пакстона. - Разве не так?

- Да, конечно, - ответил офицер по разведке, но смотрел он на Хонор, а не на Бэгвелла, и взгляд его был очень напряженным.

- Но они не знают, что эти корабли на Ельцине.

На лицах офицеров штаба, кроме, пожалуй, Пакстона, читалось только непонимание. Она перевела взгляд на экран связи с командным мостиком "Грозного". С экрана на нее смотрел Альфредо Ю, и она улыбнулась, даже не представляя, насколько усталой и измученной была ее улыбка.

- Кандор и Майнет, Альфредо, - сказала она и увидела, что в его глазах вспыхнуло понимание.

- Конечно, миледи. В этом и была их цель, так ведь?

- Думаю, что так. Во всяком случае, я на это надеюсь, потому что тогда у нас есть шанс. Не очень хороший, но все же шанс.

- Я все равно не понимаю, миледи, - сказал Бэгвелл.

- Они напали на Кандор и Майнет, чтобы увести наши супердредноуты с Ельцина, Фред, - сказала Хонор, - и они думают, что у них получилось. Вот почему они рассчитывают на обычный бой с крепостями. Они полагают, что смогут их уничтожить, а в грузовых кораблях наверняка оккупационные силы, которые займут верфи после того, как оборона будет сметена. Крепостей им не удержать, но вот разгромить их они смогут, а задействовав команду экспертов, они многое узнают о наших новейших системах.

- Логично, миледи, - кивнул Пакстон. - С самого начала войны мы были самым заметным союзником Мантикоры. Если они уничтожат нашу инфраструктуру и выведут нас из боя, то докажут, что смогут разобраться и с другими союзниками Мантикоры. Вред, нанесенный стабильности Альянса, вполне стоит нескольких линкоров, даже без учета добычи новых технических данных.

Хонор увидела отражение тех же мыслей на лицах других офицеров штаба. Один за другим они начали согласно кивать. Но затем, как можно было ожидать, Бэгвелл остановился.

- Возможно, вы правы, миледи. Но каким образом это дает нам шанс?

- Они не ждут ничего мощнее линейного крейсера, коммандер, - сказал Ю с экрана. - Когда они поймут, что не все супердредноуты ушли из системы, это будет неприятный сюрприз.

- Кроме того, - продолжила Хонор деловито, - тот факт, что они не ждут встречи с кораблями стены, может позволить нам подойти поближе и нанести серьезный ущерб, прежде чем они уйдут.

Наступила мгновенная тишина, потом Бэгвелл откашлялся.

- Вы собираетесь выйти им навстречу, миледи? - осторожно спросил он. - Без прикрытия крепостей?

- У нас нет выбора, Фред. Даже если мы не выйдем навстречу, они наверняка вовремя заметят нас и не подойдут близко к линии крепостей, а будут обстреливать планету ракетами на субсветовых скоростях. Нет, нам надо подойти вплотную, на расстояние действия энергетического оружия, если получится, и покалечить их, пока они не узнали, что мы здесь.

- Но пока мы их калечим, миледи, такое количество линкоров вполне может уничтожить и нас, - негромко возразил Бэгвелл.

- Может, да, а может, и нет, - Хонор заставила свой голос продемонстрировать куда больше уверенности, чем она испытывала на самом деле, - но все равно это наш лучший шанс. Особенно если мы подберемся достаточно близко.

У Бэгвелла был напуганный вид. Его, как понимала Хонор, пугала не столько смерть, сколько потеря значительной части грейсонского флота, но она удерживала его взгляд до тех пор, пока он не кивнул, почти против собственной воли.

- Ну ладно, - сказала она, наклоняясь вперед. - Вот что мы будем делать.

Глава 32

- А вот и они, гражданин комиссар.

В голосе Терстона, заметил Презников, читалось разочарование, и комиссар посмотрел на него недоумевающе.

- Нет, я не жалуюсь, - сказал адмирал. - Просто помните, что я говорил? Что время их появления скажет нам, насколько они хороши? Похоже, ответ - не очень.

Он покачал головой и задумчиво посмотрел на экран. С момента прибытия боевой группы прошло примерно семьдесят минут, и ее подразделения разогнались до 20 403 километров в секунду. Они преодолели сорок шесть с половиной миллионов километров, и некоторое время ему казалось, что грейсонцы поведут себя разумно. Эсминцы и курьерские корабли разлетались во всех направлениях, без сомнения, сообщая о его нападении соседним системам и вызывая помощь, но силы, расположенные на грейсонской орбите, не обнаружились. Жаль, конечно, но одно из курьерских судов кратчайшим курсом помчалось на Эндикотт. Это означало, что группировка, защищающая эту систему, будет предупреждена и начнет готовиться задолго до того, как он отошлет в рейд Тейсмана и Чернова. Но он с самого начала знал, что такое может случиться. Он не мог разделить свои силы, пока не удостоверится, что у Ельцина нет кораблей стены. Каждая минута, которую грейсонский командир продолжал скрываться, не позволяя удостовериться в этом, задерживала здесь Тейсмана и группу 14.2.

Но вот противник появился, и время он рассчитал явно неудачно. Приборы Терстона не засекли ничего крупнее линейного крейсера, но ускорение корабли Альянса набрали аж 458 g, что было попросту глупо. Обычный восьмидесятипроцентный максимум для мантикорского линейного крейсера составлял 400 g, так что они уже перевалили границу безопасности. И все равно, они ускорялись на сорок g медленнее, чем могли, а это означало, что они тащат за собой чертовы ракетные подвески. Дополнительные ракеты, которыми подвески значительно усиливали начальные залпы, беспокоили Терстона, когда он разрабатывал "Кинжал", но вряд ли приближающиеся крейсера могли буксировать больше одной-двух подвесок каждый. Иначе их ускорение было бы еще меньше.

В этом и состояла глупость. Если защитники Грейсона собирались заходить в атаку на ускорении меньше максимального, то им следовало начать еще раньше и на еще меньшем ускорении и захватить больше подвесок. То небольшое количество, которое линейные крейсера могли привести с собой на теперешнем ускорении, для обороны линкоров особой проблемы не составит. Сейчас все, чего добились грейсонцы, захватив их с собой, это то, что они теряли примерно полкилометра в секунду в квадрате. Кроме того, они позволили Терстону раньше взглянуть на количество и построение кораблей.

Если это вообще можно назвать построением, подумал он. Неряшливая толпа кораблей приближалась к нему неровными пучками и кучками, и он снова покачал головой. В этой куче были и мантикорские корабли, но командовал наверняка грейсонец - ни один мантикорский адмирал так бы не опозорился. Терстон отдавал должное мужеству противника, но - господи, как же он глуп!

- Количество? - спросил он.

- По предварительным данным, двадцать пять линейных крейсеров, десять тяжелых крейсеров, сорок с чем-то легких и от шестнадцати до двадцати эсминцев, гражданин адмирал, - ответил начальник оперотдела. - Мы не уверены насчет числа легких кораблей из-за построения. Они не только перекрывают друг друга, но некоторые сбиты в такие плотные группы, что мы не можем даже различить их клинья.

- А что разведмодули?

- На таком расстоянии смысла нет, гражданин адмирал, - ответил старший локаторщик. - Строй противника так запутан, что мы не можем послать модули по баллистической траектории - нам придется включить их двигатели, чтобы вывести в нужную точку. Если мы это сделаем, противоракетная оборона противника получит столько данных о модулях, что запросто собьет их все. С учетом курса мы могли бы обстрелять корабли ракетами с тринадцати миллионов километров - и спрятать модули среди ракет, тогда они проскочат, но...

- Но к тому моменту у нас и без них хватит данных наблюдения, - согласился Терстон. Он покачался взад-вперед на носках, потом пожал плечами. - Сделайте все возможное для уточнения данных.

Он вернулся в кресло, Презников последовал за ним.

- Неужели важно, сколько у них легких кораблей, гражданин адмирал?

Терстон не знал, что отражает вопрос - искренний интерес, попытку расшевелить его для более энергичных действий или просто проверку того, как он будет реагировать. Лучше принять первый вариант, решил он.

- Честно говоря, нет, гражданин комиссар. Но у нас еще много времени до того, как мы подойдем на расстояние выстрела, и не мешало бы получить точные данные прежде, чем разделить боевые группы.

- Так значит, вы собираетесь их разделять?

- Я об этом думаю, сэр. Мы знаем, что противник уже послал курьера на Эндикотт. Чем быстрее после него прибудут Тейсман и Чернов, тем меньше у Эндикотта времени на организацию обороны, но я их не отошлю, пока не буду уверен, что они не понадобятся мне здесь.

* * *

Хонор сидела в кресле, держа Нимица на коленях и поглаживая его уши, а ее корабли летели навстречу врагу. Ей придется снова пристегнуть кота, когда они войдут в зону обстрела, но пока об этом беспокоиться рано, а кот нервничал, разделяя ее тревогу.

Небольшой экран на панели перед креслом показывал меньше деталей, чем голоэкран за спиной, но в последний раз, когда она попыталась встать, то чуть не упала. Она надеялась, что среагировала достаточно быстро, чтобы обмануть штаб и вахту на мостике, но если она будет ковылять, как пьяная, их точно не одурачить.

Так что теперь она смотрела на экран и гадала, что командир хевенитов думает о боевом строе грейсонцев. Неряшливее она ничего в жизни не делала, но в ее безумии был свой резон, и она надеялась, что он его не разгадает.

Даже у переоборудованного на Грейсоне супердредноута возможности электронных систем не безграничны. "Грозный" мог замаскировать свой импеллерный клин, но мощность была настолько высокой, что иллюзия развеется, стоит кому-то взглянуть на него пристальней. Именно поэтому она "рассыпала" строй и выставила как минимум три корабля перед каждым супердредноутом. Сигналы их импеллеров загораживали его от хевенитских приборов. Помехи должны были скрыть более мощные двигатели супердредноутов. При анализе электронных сигналов хевениты нипочем не догадаются, с чем столкнулись, если только разведмодуль не подойдет к этой каше кораблей слишком близко.

Так что надо убедить их разведмодулей не посылать. Вряд ли ее оборона "зевнет" большой разведмодуль, который к тому же движется на довольно низкой скорости, но шансы на это все же сохраняются, особенно если хевы занервничают и выпустят много модулей, чтобы перегрузить ее противоракетную защиту.

Ей надо заставить хевенитов ощутить такую уверенность в том, что они видели, чтобы им не захотелось это проверять, и она пошла на большой риск, чтобы добиться своего. Хонор гнала супердредноуты на полной боевой мощности, без всякого запаса безопасности. Существовала трехпроцентная вероятность, что у кого-то в эскадре откажет компенсатор, и последствия окажутся фатальными. Но зато они набрали ускорение 4,5 км/с2 - куда больше, чем любой нормальный супердредноут, и она надеялась, что хевениты еще не разузнали, что новые компенсаторы на шесть процентов повысили уровень ускорения у всех кораблей Альянса. Если они этого не знают, то сочтут ускорение слишком высоким для супердредноутов.

Хонор перевела взгляд на другие корабли, которые мчались на помощь со всех концов системы. Сейчас они тормозили, чтобы уравнять курсы задолго до встречи с хевами. Пока все шло нормально. Во всяком случае, она на это надеялась.

Она отняла руку от спинки Нимица и ущипнула себя за переносицу, но это не помогло. Усталость заставляла ее соображать быстрее, а не медленнее, но скорость получалась неровная, мысли мчались сразу во многих направлениях. Убедит ли высокое ускорение хевов, что у нее нет супердредноутов? Или это только вызовет у них подозрение, потому что линейные крейсера не способны буксировать столько ракетных подвесок, чтобы от этого получился хоть какой-то заметный выигрыш? И что, если их датчики уже пробили ее защиту и просчитали каждый ее корабль? Или...

Она уронила руку и заскрежетала зубами, потом откинулась, опираясь на удобную спинку кресла. Ей оставалось надеяться, что усталость не заставила ее совершить губительную ошибку, которой она просто пока не видит.

* * *

- Что-то еще? - спросил Терстон начальника оперотдела.

- Нет, гражданин адмирал. Мы опознали еще один легкий крейсер, но перекрестные помехи от импеллеров еще слишком сильны, чтобы можно было с уверенностью сказать что-то еще.

- Понятно, - буркнул Терстон и посмотрел на Презникова. - С вашего разрешения, гражданин комиссар, я бы отправил экспедиционный корпус. Мы достаточно хорошо разглядели их корабли: ничего крупнее линейного крейсера не видно. У адмирала Чавес почти столько же линкоров, сколько у них линейных крейсеров, плюс шесть собственных крейсеров. Мы можем обойтись без гражданина адмирала Тейсмана.

- Хорошо, гражданин адмирал. Я согласен.

- Связь, - Терстон обернулся через плечо, - передайте "Завоевателю", пусть выполняет Альфа-Три.

* * *

- Сигнал с флагмана, гражданин адмирал. Выполняем Альфа-Три.

Томас Тейсман кивнул и недовольно фыркнул, и гражданин комиссар Ле Пик прищурился:

- Что-то не так, гражданин адмирал?

- Хм-м? - Тейсман поморщился и покачал головой. - Да нет. Я ждал этого уже пять минут назад, учитывая идущие на нас силы противника. Я просто...

Он умолк, и Ле Пик наклонил голову.

- Вы бы что, гражданин адмирал? - спросил он. Тейсман вздохнул.

- Просто я бы пока этого не делал, - сказал он. - Я не критикую гражданина адмирала Терстона, но мы не так уж много времени сэкономим для Эндикотта. При данных обстоятельствах я бы на его месте сохранял концентрацию, пока не покончил бы с противником здесь.

- Вы думаете, он не сможет их уничтожить? - Ле Пик был явно удивлен, и Тейсман резко рассмеялся.

- Двадцать четыре линкора против двадцати пяти линейных крейсеров? Да нет, он их уничтожит. Наверное, это просто вопрос техники. Я бы сейчас начал снижать скорость, чтобы подольше оставаться в зоне обстрела. Учитывая неравенство в массе, сейчас ракетное преимущество у нас, и я предпочел бы размолотить их издали, а потом я бы подошел на радиус действия энергетического оружия и прикончил. - Контр-адмирал помолчал, потом слегка виновато улыбнулся. - Наверное, я просто слишком часто попадал под мантикорские ракеты, гражданин комиссар. Мне очень не понравилось, и я не прочь отплатить.

- Ну, такая возможность у вас скоро будет в Эндикотте, гражданин адмирал, - ободряюще сказал Ле Пик. Тейсман молча кивнул.

* * *

- Изменение статуса!

Хонор дернулась в кресле и открыла глаза. К своему удивлению, она задремала на боевом посту. Она встряхнулась и моргнула, потом взглянула на экран.

- Миледи, - начал Бэгвелл, - противник...

- Я вижу, Фред, - сказала она и удивленно прищурила усталые глаза.

Строй хевенитов изменился - треть линкоров и две трети линейных крейсеров на 470 g начали замедлять скорость. Наверняка это перегрузило компенсаторы линкоров, правда, им, естественно, не приходится беспокоиться о буксируемых ракетных подвесках. Хонор нахмурилась. Большая группа продолжала двигаться вперед на 450 g, все еще планируя разворот. Это означало, что разрыв между большой и малой группой увеличивался со скоростью более девяти километров в секунду в квадрате.

Она начала вводить данные на своей панели, но с математикой у нее всегда было плоховато, а от усталости пальцы, похоже, перестали гнуться. Она повозилась с клавиатурой, потом поморщилась, недовольная собственной неуклюжестью, и посмотрела на Бэгвелла.

- Фред, пусть БИЦ обозначит основную группу как соединение Альфа, а арьергард как соединение Зулу.

- Так точно, миледи.

- Аллен, - она повернулась к астрогатору, - давайте примем, что все ускорения останутся постоянными по отношению к предполагаемому развороту соединения Альфа, которое потом начнет замедляться на четыре и четыре километра в секунду в квадрате. Каково будет расстояние до Зулу, когда мы окажемся в девяти миллионах километров от Альфы?