удалось выдавить из себя: - Это... слезы моей... матери?!
любви... - подтвердил все тот же спокойный Голос.
.пусть! А простая вода здесь есть?! Простая вода, пусть даже из грязной лужи!
травы и деревьев, слезы Мира... Почему ты думаешь, что слезы Мира отличаются по
вкусу от слез твоей матери?..
раздраженно крикнул магистр. - Если уж мне придется пить слезы, так я
предпочитаю Родниковые!..
Голос.
должны касаться! Просто скажи - обычная вода здесь есть?!
колен и, подхватив свой посох, двинулся дальше. Он не раздумывая перешагнул
маленький ручеек слез своей матери и не оглянулся, чтобы посмотреть на него.
Жажда, неумолимая жажда тянула его дальше.
родничок, резво выпрыгнувший из-под скалы. Магистр кинулся к нему и, прильнув
губами к камню, набрал полный рот воды... От ее горечи у него так свело скулы,
что он даже не сразу смог разжать зубы, чтобы этот восхитительный глоток
покинул его рот. Он свалился рядом с журчащей струйкой и, с ненавистью и
вожделением глядя на текучую воду, пробормотал:
отвечать, но наконец нехотя произнес:
огляделся. Он находился в небольшой голой котловине, окруженной отвесными
скалами. И вся эта плоская, желтая площадка, плавящаяся под свирепым солнцем,
была расчерчена серебристыми черточками ручейков и речушек, точками родничков.
С дальней скалы в темный провал низвергался маленький водопад, над которым
висела странная серая радуга.
воде. От нее - к следующей, и дальше, и дальше... И каждый следующий глоток был
все более горек, все более солон. Когда он оказался перед водопадиком, его
губы, язык, нёбо уже ничего не ощущали, но он погрузил голову в падающую воду.
спасло его. Яд, в который он сунулся, буквально выбил из магистра дух, и едва
он смог вдохнуть свежего воздуха, как его скрутили резкие спазмы, а затем
вырвало проглоченной водой и желчью.
темного провала, в котором пропадала падающая со скалы вода. Когда же он
приподнял голову, снова послышался Голос:
удалось ему далеко не сразу. Но наконец он выпрямился и на дрожащих,
подкашивающихся ногах направился к выходу из котловины. Волоча за собой свой
посох, он добрался до первого встреченного им ручейка и устало присел у светлой
струи. Солнце все так же стояло в зените, но магистру показалось, что жара
несколько спала. Неожиданно он понял, что прохладой тянет именно от ручейка. Он
обмакнул кончики пальцев в ручей и удивленно посмотрел на них. Вода в ручье
была пронзительно холодна. Лисий Хвост недоверчиво наклонился над ручьем,
ощущая на разгоряченной коже лица прохладную влагу. Он недоверчиво коснулся
губами текучей воды, и она обожгла их снежным холодом, сладкой свежестью,
упоительным запахом родниковой воды.
мог напиться. А вода, казалось, разливалась по всему его телу, вливая новые
силы, смывая слабость, растерянность, отчаяние.
его взором возникла мать. Она улыбалась ему, а по ее щекам текли слезы... Лисий
Хвост глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
пещеры перед белой глыбой сталагмита. Рядом лежала его хламида, а на ней
покоился магистерский посох.
пола украшению пещеры. Потом он медленно надел свою хламиду и натянул на голову
капюшон, зябко передернув плечами. Он молча постоял, словно собираясь с силами,
а затем, ухватив свой посох, двинулся в сторону последнего, еще не пройденного
им подземного хода.
были выложены бесформенными, частью оплавленными, частью колотыми, кусками
темно-синего стекла. Такой же темно-синий стеклянный песок с вкраплениями
довольно крупных обломков оплавленного стекла устилал и пол коридора. И стены,
и пол подземного коридора испускали сумеречный синий свет, который искрился и
переливался. При ходьбе вокруг магистра начинали суетиться тысячи
поблескивающих темно-синим световых зайчиков.
настоящий лабиринт. От основного коридора в разные стороны отходили боковые
ходы самого разного размера. Они ветвились и сплетались самым замысловатым
образом, запутывая попавшего в них и постоянно возвращая его почти к самому
началу лабиринта. При этом темные тоннели имели поразительную, явно наведенную
притягательность - ноги, казалось сами топали именно в эти подземные дебри.
наведенных чарах. Он достаточно свободно и быстро, задумываясь лишь на
несколько секунд, выбирал правильную дорогу. Скоро его походка приобрела
привычную размашистость, а посох уверенно вонзался в повизгивающий синий песок.
Через пару часов ходьбы магистр понял, что приближается к концу лабиринта.
Каково же было его удивление, когда, повернув за очередной угол, он уперся в
массивную дверь, полностью перекрывающую короткий низкий коридор.
замков и запоров, как внешних, так внутренних и врезанных, и к своему
удивлению, не обнаружил их. Тогда он неуверенно толкнул дверь, и та с тихим
повизгиванием отворилась.
Прежде всего, она была обставлена мебелью, более всего подходившей для...
кукольного домика. Там был небольшой аккуратный столик, возле которого стояли
столь же небольшие креслица, у стены примостился соответствующий буфет, над
столиком висела хрустальная люстра, пол был застелен явно дорогим, может быть,
даже персидским ковром, на стенах висели небольшие картины. А за столом, в
креслицах, вольготно развалились два... существа. Размером они были с большую
детскую куклу, одеты как два близнеца - в одинаковые кожаные жилеты поверх
шелковых рубашек, заправленных в широкие зеленые шаровары. На ногах у них были
надеты громоздкие кожаные ботинки, украшенные отливающими бронзой пряжками.
Несмотря на то что в камине ярко пылали дрова, на головах у хозяев красовались
шотландские береты с пряжками, весьма похожими на ботиночные.
тонкий носище, опускавшийся почти до заостренного подбородка. По обе стороны от
этого замечательного выступа располагались огромные немигающие глазищи темного,
практически черного цвета. Его щеки настолько ввалились, что личико приобрело
форму топорика.
яблочка, между которыми совершенно пропадала пуговка крошечного курносого
носика. Его маленькие глазки настолько терялись на щекастом лице, что угадать
их местоположение можно было только по яркому блеску.
и лежала расчерченная квадратами доска со странными фигурками. Оба были заняты
какой-то незнакомой магистру игрой и не обращали на вошедшего никакого
внимания.
бросил рядом с доской кость. Она катилась по полированной столешнице, и магистр
с удивлением отметил, что на ней не видно очков. Но когда она остановилась, на
ее верхней грани ярко вспыхнула зеленая точка.
передвинул одну из стоящих на доске фигурок, а потом пробурчал:
она катилась, оба не отрывали от нее глаз, но стоило ей несколько замедлить
бег, как длинноносый буркнул:
остановилась, и на ней засверкали три зеленые точечки. Длинноносый незаметно,
носом, фыркнул на кость, и две точки сразу исчезли, после чего он снова
буркнул:
повторил: - Действительно - один!.. - Тут он снова поднял физиономию и
подозрительно уставился на своего партнера. Несколько секунд он молча ел его
глазами, а потом уверенно заявил: - Ты на нее нафырчал!..
давай...
Лондон Джек
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий