Чтение 19–й страницы книги ~Московский клуб~

- Поверьте, полковник, я испытываю точно такие же чувства от нашего сотрудничества. Мне приятно думать, что в Поднебесной продолжают рождаться достойные и умные люди.

- Достойные люди рождаются не только в Поднебесной, - вернул комплимент Тао. - Даже в варварской стране китаец остается китайцем. Главное, что мы объединены великой целью, в этом наша сила.

- Превосходные слова, полковник. Мы стояли у истоков человеческой цивилизации. Мы познали величие, испытали трудности и больше не позволим поколебать Поднебесную.

- Народную республику, - поправил бандита разведчик.

Все-таки в таком контексте уместнее использовать это название. Господин Пу не был коммунистом, но он прекрасно ориентировался в реалиях:

- Совершенно верно, полковник, - Народную республику. - Чуть помолчал и уже другим, более деловым тоном поинтересовался: - Могу ли я задать вам вопрос?

- Разумеется, господин Пу.

- Вы сказали, что хотели бы вырвать Петру Кронцл из лап похитителей.

- Хочу.

- Но ведь не для того, чтобы отдать Железному Рому?

Разведчик улыбнулся.

- В настоящее время наш союз с Фадеевым равноправен: если СБА узнает, откуда Ром взял деньги на покупку "МосТех", разразится крупный скандал. "Фадеев Групп", так же, как в свое время "NDC", распродадут по частям. На Поднебесную наложат новые санкции, причем на этот раз, я уверен, штатники и индусы добьются куда более жестких мер. Таким образом, раскрытие информации не выгодно ни нам, ни Рому.

- И вы не можете на него давить.

- Увы. - Тао помолчал. - Есть и вторая сторона медали. Если "МосТех" действительно разработал то, что мы думаем, влияние Фадеева усилится многократно. С его умом и силой он способен объединить все Анклавы.

- Но ведь разработка будет и у нас. Таковы условия сделки?

- Главная ценность разработки в том, чтобы она была только у нас, - вздохнул полковник. - В этом случае никто не сможет устоять перед Поднебесной.

- Понимаю. - Господин Пу посмотрел в непроницаемые глаза полковника. - Но почему в таком случае власть, о которой вы говорили, не могут получить русские из "МосТех"? Ведь это их разработка.

- Если безрукий найдет пистолет, он все равно не сможет защититься от нападения, - заметил Тао. - "МосТех" переживает не самый лучший период, ее фонды истощены, мы полагаем, все они были пущены именно на эту разработку. Фактически в настоящее время "МосТех" живет только за счет России: корпорация обслуживает их атомные станции, ракеты и полярные нефтяные скважины. Если "МосТех" объявит о разработке, конкуренты коршунами набросятся на акции и разорвут корпорацию в клочья. "Фадеев Групп" - иное дело, это крупнейшая финансовая корпорация, у нее интересы по всему миру, по всем Анклавам. Железный Ром разработкой воспользуется как надо, хватка у этого варвара мертвая.

- И пока вы с ним равноправные партнеры.

- Теперь вы понимаете, господин Пу, для чего нам Петра?

- Я с самого начала не сомневался в вашем ответе, - с уважением склонил голову бандит. - Учитывая обстоятельства, Фадеев должен твердо знать, кто его настоящие друзья.

- И выполнять их маленькие просьбы, - закончил разведчик.

В свое время генерал Ляо рассматривал вариант захвата внучки Железного Рома, но отказался от него в силу рискованности предприятия: если бы операция сорвалась, Фадееву ничего не стоило бы отказаться от сделки. Тао же не видел ничего дурного в том, чтобы воспользоваться ситуацией.

- Последний вопрос, полковник, - негромко произнес господин Пу. - Разве парни из "МосТех" не могут спрятать разработку в случае покупки корпорации Ромом?

- Не могут, - покачал головой Тао. - Положение обязывает корпорации дублировать всю информацию в базы СБА, которая, в свою очередь, гарантирует полную тайну данных. Это сделано в том числе и для того, чтобы избежать махинаций.

- То есть, если Фадеев купит "МосТех", парни будут обязаны передать ему разработку?

- Или они навсегда отправятся в Африку.

После того как удовлетворивший любопытство бандит удалился, полковник некоторое время провел в кресле, вновь и вновь прокручивая в голове то, что узнал о канторах от господина Пу и из досье, после чего поднялся, прошелся по комнате и потянулся. С удовольствием почувствовал, как напряглись мышцы, чуть быстрее потекла кровь по жилам, захотелось спарринга, прямо сейчас: в боевую стойку, опытного соперника и чтобы бой до изнеможения. И никаких защитных шлемов и шитков, никаких перчаток - до крови, с синяками и ссадинами! Полковник был хорошим бойцом, не лучшим, но не плохим, даже по меркам инструкторов спецназа военной разведки. И занимался он боевыми искусствами не по долгу службы, а от души, искренне считая, что только с помощью древних техник может быть достигнута гармония между человеком и современным миром.

- Тао! - Вызов пришел на "балалайку". - Любимый, я соскучилась.

Перед глазами появился нежный овал женского лица, миндалевидные глаза, модная короткая прическа, припухлые губы. Лань, красавица Лань, последнее увлечение полковника.

- Принять вызов, - распорядился Тао и уже для подруги: - Я тоже соскучился, котенок.

- Я хотела искупаться и подумала о тебе. - Камера отъехала чуть назад. Оказалось, что девушка сидит на бортике небольшого бассейна, едва прикрытая полотенцем. - Хочешь посмотреть?

- Подожди, я перейду в кресло, - улыбнулся полковник.

Он перевел соединение на стационарный коммуникатор, подключил к нему свою "балалайку", включил режим максимальной защиты, опустился в кресло напротив монитора и почтительно произнес:

- Здравствуйте, товарищ Ляо.

Передача на основной коммуникатор шла своим чередом, великолепная Лань плескалась в бассейне, и именно ее увидел бы любой, подключившийся к линии ломщик. Или не ломщик, а машинист любопытного господина Пу. Не важно. Важно то, что вычленить из этой передачи настоящий сигнал не смог бы никто, а если бы и выделил, то потребовались бы десятилетия на расшифровку.

- У тебя усталый вид, - негромко проговорил старик. - Когда ты спал в последний раз?

- Я прекрасно отдохнул во время путешествия на цеппелине.

- Твоя голова должна оставаться ясной, тогда решения будут правильными.

- Да, товарищ Ляо. Именно поэтому мне не удается поспать: операция, к моему глубочайшему сожалению, разворачивается не так, как было задумано.

- Сунь-цзы сказал: трудное в борьбе на войне - превратить бедствие в выгоду, - после короткой паузы изрек генерал. - У тебя возникли непредвиденные трудности, ты пропустил неожиданный удар, но даже из этого мы можем извлечь выгоду.

- Что вы имеете в виду? - удивленно спросил Тао.

- Запись боя, которую ты прислал, - скупо ответил старик. - Кто еще видел ее, кроме тебя?

- Господин Пу.

- И Гуй Вэй, который участвовал в схватке, - мягко закончил Ляо. - Хорошо. Чем меньше, тем лучше.

- Были еще граверы, - напомнил полковник.

- Они показались мне слишком напуганными, чтобы болтать лишнее.

- Не могу не согласиться, - склонил голову Тао. Полковник понимал, что присланная им запись вызовет интерес в Пекине, уж больно необычным показался Тао человек в наномаске. Но, судя по всему, был произведен настоящий фурор: генерал Ляо не тот человек, который тратит свое время на ерунду.

- Ты задумывался над тем, что видел?

- Мне показалось, мы имеем дело с новым поколением генавров или трансеров, - осторожно ответил полковник.

- Почему ты так решил?

- Человек в наномаске двигался слишком быстро. У Вэя были надежные телохранители, прекрасно обученные и тренированные для действий в группе. Но в "Подпрограмме" они выглядели беспомощными детьми. Противник был и быстрее, и сильнее. Никто из существующих бойцов не смог бы в одиночку справиться с тремя охранниками Вэя и дважды увернуться от очереди из "дрели". Я знаю, реакция пряток позволяет им уклоняться от выстрелов, но не произведенных с такого близкого расстояния.

- Ты прав, Тао, это был не прятка. - Генерал Ляо вновь выдержал паузу и теперь говорил с предельной серьезностью. Тоном, каким посвящают в настоящие тайны. - Не генавр. Точнее, я хочу, чтобы твои предположения не оправдались и этот боец не оказался новой разработкой Мутабор.

Полковник почтительно молчал.

- Возможно, ты наткнулся на след, который мы потеряли очень давно.

- На след врага?

- Старого и очень страшного врага, - подтвердил старик. - Который ненавидит нас, ненавидит Народную республику и воспользуется малейшей возможностью, чтобы нанести нам вред.

- Один-единственный варвар вряд ли способен поколебать устои Поднебесной.

- К сожалению, этот способен.

Тао вздрогнул. Его поразило, как была произнесена эта фраза: в голосе Ляо отчетливо читалась угрюмая обреченность, словно генерал... Боялся? Не опасался, а откровенно боялся "старого и очень страшного врага", но ведь это нонсенс! Бред! Ведь речь идет не о том, что была обнаружена активность штатников или индусов, о том, что русские запустили ракеты на Пекин. Мы говорим о встрече со странным воином! О каких устоях идет речь? Впервые в жизни полковник позволил себе усомниться в словах старика.

- Один-единственный варвар? Допускаю, что он хороший боец, он прекрасно двигается и очень силен...

- Ты ничего не понял, - вздохнул старик. - Человек в наномаске - след. Слуга нашего врага, слуга Чудовища. Тень мастера. Его кулак. Это старая история, Тао. Время пришло, и, когда ты вернешься в Поднебесную, я поведаю ее тебе, а пока поверь мне на слово: ты напал на след очень, ОЧЕНЬ опасного человека. С одной стороны, это хорошо: мы давно ищем его. С другой стороны, я не хочу рисковать тобой и операцией.

Генерал выбрал именно такую последовательность: "тобой и операцией", показывая, что ценит своего помощника выше, чем успех весьма важной для Народной республики операции. Тао почувствовал прилив мальчишеской гордости.

- Мы знаем, что человек в наномаске пришел в "Подпрограмму" по приказу Всадника. Получается, Всадник и есть наш враг?

- Необязательно. У Чудовища много слуг, и Всадник может быть одним из них. - Ляо прищурился: - Всадник вез для нас "поплавки"?

- Да.

- Потерял, но обещал привезти новые?

- Да.

Несколько секунд генерал молчал, пытаясь согласовать эту информацию с той, которой располагал. До Тао долетало лишь тихое бормотание:

- Но зачем ему этот ход? Вывести нас из игры? Или он знает об операции и сам тянется к призу... Тогда мы под ударом... С другой стороны, это доказывает, что приз существует...

Впервые за многолетнее знакомство полковник видел старика в такой растерянности. Всегда спокойный и невозмутимый, Ляо явно не знал, что предпринять, как правильно повести себя в изменившейся ситуации, какой приказ отдать.

- Я должен подумать, - произнес, наконец, генерал. - Пока могу лишь посоветовать быть осторожным, усилить меры безопасности. Честно говоря, Тао, я предложил бы тебе немедленно покинуть Москву, но догадываюсь, что ты откажешься.

- Я обязан довести операцию до конца.

- Это правильные слова, - кивнул Ляо. - А параллельно проведи дополнительное расследование. Постарайся мягко, ОЧЕНЬ мягко, разузнать о человеке в наномаске. Наведи о нем справки. Учитывая обстоятельства, твой интерес будет вполне объясним. Но ни в коем случае не заходи слишком далеко. Пока не заходи. Почувствуешь опасность - сразу же отступай. Если логово Чудовища действительно находится в Москве, ты с ним не справишься. Ты не укроешься ни в Шанхайчике, ни в Запретном Саду. Тебя не смогут защитить все воины Триады.

Се Сяньцзи, гравер, вспомнил полковник. Его достали в весьма защищенном доме, находящемся в хорошо охраняемом районе Шанхайчика. Господин Пу был удивлен и рассержен, потребовал приложить все усилия, дабы отыскать преступника, но расследование зашло в тупик. Одна из версий гласила, что неизвестный разбил бронированное стекло голыми руками. Теперь, посмотрев запись боя и поговорив с генералом, Тао не видел в этом безумном предположении ничего странного.

- Я буду осторожен, товарищ Ляо.

* * *

АНКЛАВ: МОСКВА

ТЕРРИТОРИЯ: ВОСТОЧНЫЙ РУКАВ

ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ

География любого Анклава мира похожа до невозможности. Большую часть занимают корпорации: деловые, научные и промышленные зоны, жилые массивы, парки. Все остальные земли поделены на территории, сформированные по этническому, религиозному или какому-либо еще устойчивому признаку: китайские кварталы, африканские, исламские... Каждая территория - обособленный мирок, в котором живут по собственным законам. Границы территорий определены четко: с площадями в Анклавах напряженно, поэтому по мере увеличения населения приходится расти вверх, превращая бетонные коробки в жалкое подобие корпоративных небоскребов. Есть смешанные районы вроде Болота, в которых индус-ювелир мирно уживается с турком-портным, зато встретить в Урусе китайский ресторан - нонсенс. Чужаков ведь нигде не любят.

Но иногда между территориями, особенно между теми, жители которых без восторга относятся к соседям, возникали нейтральные зоны. Как правило, наименее приспособленные для проживания, заполненные отходами и населенные настоящими париями, теми, кого даже в гостеприимном Болоте постараются пристрелить как можно быстрее. Бродяги, доживающие своей век наркоманы, носители ВИЧ или ветряной проказы - такая публика есть в любом мегаполисе, любом Анклаве. В Рио места их обитания по традиции называли "фавелами", во Франкфурте - "полигонами", в Москве - "рукавами". Самый большой в Анклаве - Восточный Рукав лежал между Рязанкой и Омарским проспектом, отделяя психов Мутабор от неспокойного Уруса. Одним концом Рукав упирался во МКАД, другим - в Третье кольцо, состоял преимущественно из полуразрушенных промышленных построек, помоек, свалок и мусорных куч. И именно на этой территории Посредник назначил встречу Роману Фадееву.

- Непривычно?

Резкая вонь Рукава проникала даже через фильтры дорогого респиратора, Фадеев поправил маску и покосился на Эмиру Го:

- Смеешься?

- Выражаю сочувствие.

Пару мгновений Роман изучал глаза женщины, после чего пожал плечами:

- Мне приходилось бывать в местах и похуже.

К счастью, сильно углубляться в помойку не пришлось: менеджеры Ассоциации прекрасно понимали, что в лапы озлобленных обитателей Рукава Фадеев не поедет, и назначили встречу неподалеку от пересечения Рязанки с Грайвороновской. Одинокий мобиль, как и было договорено, остановился у приметного, лишенного крыши здания, и спутники вышли из машины.

- Почему ты без оружия?

Эмира удивленно посмотрела на Романа:

- Шутишь?

- Но ведь они еще не приехали. - Фадеев подозрительно огляделся. - А здесь, насколько я знаю, живет немало всякого отребья.

- Боишься остаться без мобиля?

- Боюсь не спасти Петру. Если со мной что-нибудь случится...

- Не случится. - Го демонстративно - и каким-то мужским жестом - положила руки в карманы брюк. - Люди Посредника прикрывают нас со всех сторон и не подпустят местных ублюдков ближе, чем на двести метров.

- Но я никого не вижу.

- И не должен видеть. Только помни, что, если вдруг вспылишь и бросишься на Посредника с кулаками, тебе прострелят колено. Или еще что-нибудь.

Роман хмыкнул, помолчал, задумчиво глядя на освещенную фарами мобиля мусорную кучу, и поинтересовался:

- А если бы мы устроили засаду? Подключили бы СБА, выманили Посредника на переговоры и взяли бы?

- Нет смысла.

- Почему?

- Потому что Посредник не знает главного: где Петра. Он всего лишь исполнитель. Хороший, высокого ранга, но исполнитель. Детали операции знают только в центре, и вся связь идет через него. Посредник знает, что должен предложить, с какими требованиями можно согласиться, а с какими - нет. Его дело - переговоры, если они завершатся благополучно, Посредник сообщит в центр, оттуда поступает сигнал похитителям - и Петра вернется домой.

- Я могу выставлять условия? - Фадеев услышал интересное слово в объяснениях капитана Го.

- Они у тебя есть?

- А что, просто выслушать предложение и согласиться?

- Если есть условия, то не стесняйся их выдвигать, прежде подумай, насколько они выполнимы и насколько тебе необходимо их выполнение. Болтать просто так не следует ни в коем случае.

- Я не собираюсь болтать, - отрезал Роман. - Но я должен быть уверен...

Договорить он не успел. Замолчал, увидев появившуюся со стороны Рукава массивную машину.

- Он?

- Он. - Эмира торопливо послала на свой мобиль приказ погасить фары. - Кто здесь может быть еще?

Сам Посредник освещение не включал, видимо, движением его машины управлял навигационный компьютер, а потому определить марку мобиля не представлялось возможным: большой внедорожник, вот и все. Он остановился метрах в тридцати от Фадеева и Го, постоял, видимо, посланник Ассоциации получал от охранников подтверждение безопасности, подъехал еще на пяток метров, остановился окончательно, и из салона вышел высокий худой человек, облаченный в длинный, до пят плащ. Лицо Посредника скрывала наномаска, голову - капюшон.

- Роман.

Посланник Ассоциации не спрашивал, просто назвал имя. Фадеев сглотнул:

- Да.

- Подойдите.

Фадеев и Го послушно приблизились.

- Наша встреча не займет много времени, - произнес Посредник. Судя по приглушенному голосу, под наномаской находился еще и респиратор. - Я должен подтвердить, что нужный вам комплект биоресурсов находится у нас.

Роман не удержал себя в руках: жадно, как голодающий кусок хлеба, схватил протянутый футляр, трясущимися руками вставил извлеченную из него "балалайку" в коммуникатор, замер, глядя на маленький экран, и хрипло бросил:

- Она. Это чип Петры.

Эмира тихонько вздохнула: капитану не понравилось поведение Фадеева, но она сочла за благо промолчать.

- В таком случае вы можете приступать к трансфертам, - предложил Посредник. - Инструкции по переводу денег у вас есть. Как только мы получим последнюю сумму, комплект будет отгружен со склада.

- Каким образом? - быстро спросила Го. Не то, чтобы Эмиру действительно волновали подробности, но она решила дать время Роману собраться с мыслями и обдумать условия. Если они у него есть.

- Мы поместим комплект в мобиль и оставим в каком-нибудь районе Анклава. Сообщим вам, и, пока вы не приедете, за мобилем будут наблюдать наши люди. - Посредник помолчал. - Такова стандартная процедура.

- Схема доставки меня устраивает. - Фадеев снял респиратор и говорил четко, властно, свысока разглядывая наномаску похитителя. - Но ваше подтверждение меня не устраивает: последние записи из "балалайки" удалены. Я не знаю, жива Петра или нет.

- Мы не торгуем воздухом. Если бы операция по доставке комплекта биоресурсов на склад не удалась...

- Не смейте меня перебивать!

А вот теперь Эмира поняла, почему Романа называли Железным - даже она почувствовала желание замереть и извиниться. И почтительно выслушать то, что он хочет сказать. Странно, но именно здесь, в вонючем Восточном Рукаве, Фадеев наконец-то взял себя в руки и стал вести себя в привычном ключе.

- Я хочу точно знать, что с Петрой все в порядке. Мне нужна видеозапись с подтверждением времени и даты. Пусть Петра произнесет несколько слов, пусть скажет, что она цела и невредима. Только после этого я отправлю деньги.

- Мне нужно время, - после паузы произнес Посредник. Спорить с Романом он явно не собирался.

- Сколько?

- Четыре часа.

- У вас они есть, - холодно кивнул Фадеев. - Приступайте.

Эмира с трудом сдержала восхищенный возглас: таким тоном отдают приказ садовнику, а не разговаривают с похитителями единственной внучки.

- Встретимся через четыре часа, - буркнул Посредник. - Где именно, я сообщу позже.

* * *

АНКЛАВ: МОСКВА

ТЕРРИТОРИЯ: УРУС

БАЗА КАНТОРЫ ЗУЗИНИДЗЕ

ИНОГДА НУЖНО ОСТАНОВИТЬСЯ И ПОБЫТЬ НАЕДИНЕ С САМИМ СОБОЙ

Она не заметила, как уснула.

В камеру Петра пришла оглушенная, не до конца принявшая происходящее. И даже когда захлопнулась тяжелая дверь, оставив ее в полном одиночестве, девушка еще не до конца уверилась, что это происходит с ней. Похотливый хирург и грубый охранник казались персонажами дурного розыгрыша, а может, в ее "балалайку" качнули новую виртуальную игру? А может... Но дверь захлопнулась, прошло пять минут, десять, пятнадцать - и ничего не менялось: комната без окон, неприятный запах от тарелки с кашей и из "туалетной" дыры, серые стены. Это не игра. Не шутка. Это правда. Петра прилегла на кровать и заплакала. Тихо, едва слышно, испуганно, как щенок, оставшийся в одиночестве под дождем. И ее слезы, словно капельки дождя, падали на матрац. И рядом не было никого. Ни охранников, ни прислуги...

Рядом не было Деда. Умного, сильного, уверенного в себе Деда, способного справиться с любой бедой. Дед был ее крепостью, ее защитой, ее маяком. Только в его присутствии Петра вела себя, как послушная девочка из закрытой школы, только в его присутствии она не смела курить и тщательно следила за речью, избегая грубых и неприличных слов. Не потому, что он держал ее в строгости, а потому, что ему было бы неприятно. Дед был самым лучшим в ее жизни, на него всегда можно было положиться, ему можно было пожаловаться, поплакаться в жилетку, рассказать обо всем на свете. И она плакалась, и звонила ему с проблемами, и даже в разгар самых сложных переговоров он не просил Петру перезвонить, а терпеливо выслушивал, успокаивал, советовал. Дед был всем. И вот его нет рядом. Она в беде, а его нет.

И негромкий плач сменился дикой истерикой. Выкрикивая бессвязные фразы, ругательства, перемешанные с горькими стонами и мольбами о помощи, Петра впечатала в стену миску с серой кашей, перевернула кровать и, оторвав металлическую спинку, долго-долго колотила ею в дверь.