Чтение 19–й страницы книги ~В конце времен~

- Много птичек! - заметил Доминик, подскакивая к шкафу и выглядывая в окно. Подлетевший коршун среагировал мгновенно и набросился на царевича, намереваясь пронзить ему глаза. И если бы не меч, который Доминик держал перед собой, добился бы своего.

Царевич отскочил, когда ему в лицо полетела самостоятельно разрубившаяся пополам птица.

- Госссс... - пробормотал он, сглотнув от испуга. - Что за манеры бросаться на холодное оружие с голыми когтями?

Убитый коршун был выброшен на улицу. На этот раз в окно высунулся сам Кащей.

- Есть еще желающие вылететь? - спросил он.

Коршуны, в большинстве своем контуженные, уже не пытались подняться в воздух, а бессильно лежали на траве. Вожак о чем-то думал с высоты своего положения и в бой не вступал из принципа: "подчиненных много, а я один". Оставшиеся целыми и невредимыми коршуны летали вокруг да около, но атаковать не пытались: понимая, что троица оказалась крепким орешком и, чтобы победить ее, придется приложить немало усилий.

Кащей нацелился на них.

- Значит, нет? Зря, я только-только вошел во вкус!

Коршуны бросились врассыпную и, развернувшись по большой кривой, налетели на Кащея со всех сторон.

Кащей открыл безжалостный огонь, не давая ни одному из атакующих подойти ближе, чем на два метра. И пока коршуны догадались отлететь в недосягаемое для выстрелов место, в живых осталось около десятка птиц. Остальных зверски разметало на части, как и их сородичей, и неторопливо засыпало опускающимися по замысловатой траектории перышками.

Кащей нацелился на вожака, но услышал звуки горна, сопровождающегося лаем собак, и увидел, как на дороге появился большой вооруженный отряд всадников. Три флага вишневого цвета развевались на ветру, горнисты трубили нечто боевое, а собаки, бежавшие впереди, с громким лаем набросились на убитых и полуживых птиц, стали грызть, кусать и вырывать их друг у друга, не желая делиться добычей со своими собратьями.

- Нас спасут или добьют? - Ларриан задал вопрос, интересующий всех присутствующих в комнате.

Всадники остановились перед зданием, и, если бы не лай собачьей своры, насмерть схватившейся за добычу, наступила бы полная тишина. Вперед выехал человек в собольей шапке и хлестанул плетью по собакам. Здоровяк из толпы грозно гаркнул, псы перестали грызться и вернулись к хозяевам, унося с собой и поспешно заглатывая на ходу прихваченные куски мяса.

- Не уверен! - расплывчато ответил Кащей.

- В чем? - не сообразил советник.

- В том, что ты сказал.

- Хочешь сказать, что нас не убьют, но и не спасут?

- Угадал. Но и это бабушка надвое сказала.

- Не хочу в плен! - категорично заявил царевич. - Мне и так хорошо.

- Тогда будем биться до последнего! - сказал Кащей.- Последним назначаю вон того человека в собольей шапочке. Пижон: в такое время и в шапке ходить! Мозги расплавятся!

- Или засохнут и покроются морщинами, - добавил царевич. Кащей изумленно приподнял брови: Доминик и сам не понял, что только что сказал. Но сказал он оригинальную вещь, после которой стало ясно, почему многие люди даже в жару ходили в шапочках и с париками: надеялись, что из-за жары в усыхающих мозгах появятся лишние извилины, и мысли станут чуточку - или не чуточку - умнее.

Вожак-коршун плавно опустился и сел на плечо хлестнувшего собак человека. Тот провел указательным пальцем у коршуна под клювом.

- Вот нам и ответ! - сказал советник, подсчитывая количество всадников, пришедших по души путешественников. Получалось около полусотни.

Человек поглядел на троицу, выглядывавшую через большую дыру в стенке шкафа, образовавшуюся после выстрела из микроарбалета, и прокричал:

- Эй, там! Выходите, вы окружены!

- А не пошел бы ты куда подальше? - выкрикнул советник.

- Не поскакал бы я куда подальше, - поправил его человек. - Выходите, у вас ровно две минуты на раздумья! После этого мы натравим собак, и они разорвут вас в клочья! Клянусь, что вам не понравится, когда псы возьмутся за вас и растерзают, как и этих бедных птичек. - Он нагнулся и безбоязненно отобрал у собаки сломанное крыло коршуна. - Хотите оставить после себя вот такой след на земле?

Кащей отодвинул шкаф и высунулся в окно, наставив на человека микроарбалет.

- Никому не двигаться! - прокричал он. - Мы окружены - не промахнемся!

Всадники нацелились на него из луков.

- Момент! - человек приподнял руку. - Без приказа не стрелять! Они в шоке, и до их мозгов еще не дошло, что им никуда не сбежать!

- Представься, правящий бал аноним! - потребовал советник. - Я хочу знать, что мне угрожает не безымянная шавка, способная лаять из-за угла!

Человек подумал и согласно кивнул. Предложение было вполне разумным, поскольку его имя, в отличие от его вида, было хорошо известно большинству людей в царстве.

- Я - первый помощник графа, Люциан! Слышали обо мне?

- В первый раз! - отозвался Кащей, нацелив на него микроарбалет. -Добро пожаловать на огонек, Люциан! Тебе прицельный или так, навскидку?

- Время уходит! - предупредил Люциан, кивком указывая на собак. - Мои питомцы ждут не дождутся, чтобы наброситься на вас и разорвать в клочья.

- Вот и ладушки! - довольно улыбнулся Кащей. - Мы ничего вам не скажем, а вы сами и подавно ничего не узнаете. Натравите на нас собак - ничего не узнаете! Вы в ловушке, господа!

- Слушай, умник разлюбезный, а ты сам не желаешь представиться досточтимым собеседникам? - сменил тему нахмурившийся Люциан: он ощутил, что неуклонно теряет контроль над ситуацией. Загнанные в угол люди, вместо того, чтобы истерично кидаться камнями или высокопарно твердить о том, что им не страшен серый волк... куча врагов, огрызались в ответ, как будто окружили не их, а они. - Я тоже не люблю разговаривать с анонимными шавками!

- Учти, ты сам напросился, - ответил Кащей. - Меня зовут Рыныч, Змейго Рыныч! Я - агент СОБ, широко известной в узких кругах секретной организации, занимающейся наведением порядка на подчиненной территории!

- По простому говоря, - усмехнулся Люциан, которому аббревиатура СОБ не сказала ровным счетом ничего, - ты - представитель уборщиков и дворников, каждое утро сметающих набравшийся за прошлый день мусор?

- Людской мусор, - уточнил Кащей, - вроде вас. Кто первый желает попасть в корзину, господа?

- Я сейчас в него выстрелю! - прорычал кто-то из всадников.

- Погоди, Мартиньяк, - остановил его Люциан. - Сначала я их морально растопчу, разорву и придушу, а потом стреляй, пока стрелы не закончатся, я разрешаю!

- Слышишь, Змейго, а как звать твоих помощников по ремеслу, а? Пусть они тоже назовутся! А то как-то не резон болтать с одним дворником и кучей шавок вокруг него. Имена, господа! Я должен знать, что написать на ваших могилках!

- Ты по себе-то не суди! - воскликнул советник. - Сам-то назвался, а других не упомянул. Или у вас на всех одно имя для удобства? Пока всех поименно запомнишь, сто лет пройдет, а так скомандовал: "Люциан, вперед!", и всем ясно, что обратились именно к нему. Давай, каждого представь, да по имени-отчеству называй, потому что культурные люди обращаются к собеседнику только так и никак иначе!

- Размечтался, добрый... э-э-э... - запнулся Люциан, - ты, кажись, уже не молодец, но еще и не старец! Кто ты есть, среднее звено? Старчемолодец, или молодостарец?

- Я, Ларриан - человек в полном расцвете сил! - ответил советник. - А вот ты у нас кто по возрасту?

- Он - из поздних тепличных сортов! - встрял царевич. - Видишь, в тепле держит голову, думает, там умные мысли вырастут.

- Дайте мне лук! - потребовал Люциан.

- А как же моральное убийство? - удивился Мартиньяк. - Уже состоялось?

- В какой-то мере! - прорычал Люциан, не уточняя, кто кого. - Но этого юнца я хочу убить сначала по-настоящему и уже потом добить морально! С молодежью по-другому никак. Она моральные убийства не признает, до нее просто не доходит, что это - смертельное оскорбление, а не простой обмен нелюбезностями.

- Ну ладно, - сказал царевич, - вы пока между собой договоритесь, что пойдет первым номером в программе нашего уничтожения, а что вторым. А мы вечерком заглянем и спросим, как успехи?

- Куда это ты намылился? - Люциан прицелился в него из переданного Мартиньяком лука.

- Как куда? - удивился царевич. - Молодое поколение, между прочим, хорошо воспитано и прекрасно понимает, что когда разговаривают старшие, то лучше не мешать. И вообще, уйти подальше, дабы не смущать своим любопытством и глупыми вопросами.

- Никуда вы отсюда не уйдете! - резко сказал Люциан.

Советник удрученно покачал головой и сказал:

- Не люблю, когда говорят банальности.

- Это не банальность, это сказка на ночь, - ответил Доминик.

- Рановато еще для сказок на ночь!

- Как сказать, - заметил советник. - Некоторые сказочники начинают издалека. Так сказать, подготавливают слушателя к будущим историям, приближают атмосферу, чтобы сказка не особенно отличалась от были. Скажем, рассказывают страшную сказку о злых разбойниках как почти реальный случай из жизни, историю реального человека, попавшего в похожую ситуацию. Или там, если надо кого из слушателей женить, так целый год будут рассказывать сказки о хорошей жизни женатых людей. А потом человек поймет, что всё совсем не так, но будет поздно.

- Предлагаешь мне остаться навеки холостым?

- Парень, ты только скажи, - сказал Люциан, поправляя лук, - так я тебя мигом избавлю от будущей жены. Точнее, твою будущую жену от тебя. Но ты в любом случае останешься холостым, это я гарантирую.

- Нет, это я так, к слову, - заметил Ларриан. - Ты сам сюда помчался, сам отсюда и уедешь.

- Но сам-то ты женат!

- А меня никто не предупреждал!

- И что теперь?

- Теперь? - удивился советник. - Теперь поздно об этом думать!

- Никак не пойму, что они тут за клоунаду развели, - пробурчал себе под нос Люциан. - Слышь, юноша, так я в тебя стреляю?

- Я против!

- Тогда выходите оттуда! - вскипел Люциан. - А не то велю поджечь этот дом, и вы сгорите там, как рождественские свечки.

- Могу я высказать свое мнение? - Кащей пробился к окну, оставив советника слева, а Доминика справа, и прокричал: - Люциан, а какого черта мы тебе вообще сдались? Мы тут сидим, никого не трогаем, спасаем свои жизни от стаи то ли волков, то ли коршунов - никак не могу понять до сих пор, кто они на самом деле и кем притворяются, и тут налетаете вы и с ходу ломаете нам весь праздник! Вам делать больше нечего? Идите и охотьтесь где-нибудь в другом месте, и не на людей, а на кого-нибудь другого!

- На кого-нибудь другого не получится! - крикнул в ответ Люциан. - Другие давным-давно пойманы и съедены!

- Не мои проблемы!

- Мне нужен сундук! - рявкнул Люциан. - Отдадите его, и я подумаю над тем, стоит сохранять вам жизнь или не стоит?

- Змейго, - сказал царевич, повернув голову к Кащею, - этот сундук уже стоит мне поперек горла!

- Достань его оттуда, - посоветовал Кащей, - и мы швырнем его этим искателям сокровищ.

- Знал бы, что такая ерунда начнется, заранее изготовил бы с полсотни неоткрывающихся сундуков и возил бы их за собой по белу свету! - Ларриан сел на стул и попытался прислониться к спинке. Стул опасно заскрипел и зашатался. Советник мгновенно выпрямил спину и застыл, боясь, что стул окажется слишком хлипким и развалится под его весом. - Час от часу не легче!

- Я поджигаю! - прокричал Люциан. - Считаю до трех, и если на счет три из окна не вылетит сундук, то в окна влетят сорок зажженных стрел!

- Если вы не уберетесь отсюда, пока я не досчитаю до трех, - заявил Кащей, - то вы останетесь здесь на веки вечные!

- Рыныч, говори честно, облегчи душу перед смертью: где сундук?

- Какой сундук? - Кащей прицелился в землю перед солдатами. Те не теряли времени даром и уже поджигали стрелы, обмотанные горючей паклей. В былое мирное и ночное время это напомнило бы концерт популярной группы и мириады огоньков из зажигалок.

- Тот, который украл у графа подлец и приличная сволочь Марк!

- Извини, я не расслышал, - усмехнулся Кащей, - приличная или неприличная?

- Разносторонняя!

- А с чего ты взял, что он у меня?

- Потому что мне сказали о том, что он в сопровождении двух путников приехал сюда буквально на днях, и вас как раз трое!

- Так вы теперь охотитесь за всеми, кто соображает на троих в старых и заброшенных домах? - язвительно сказал Кащей. - Кстати, а нельзя ли поподробнее о том, когда именно они сюда прибыли? Видишь ли, они успели отсюда уйти, и мне тоже интересно...

- Нельзя! - отрезал Люциан и повернулся к войску. - Стреляйте, потом в золе покопаемся и точно узнаем, правду они говорили или нет.

- Мы так не договаривались! - воскликнул советник.

- Как не договаривались? - удивился Люциан. - Я на человеческом языке сказал, что если вы не отдадите нам сундук и не выйдете отсюда, то мы сожжем дом.

- Мы не давали своего согласия!

- Это мелочи, главное, что мы согласны, и нас большинство! Еще чуть-чуть, и стрелы сгорят. Огонь!

И стрелы полетели в дом, вонзаясь в бревна.

Советник и царевич при звуках команды отпрянули от окна. Доминик успел вовремя: горящая стрела пролетела в считаных сантиметрах от его лица. Задержись он на одну секунду, и его путешествие в поисках личного счастья можно было бы считать законченным на самой грустной и печальной ноте.

Присевший Кащей дождался, пока стрелы просвистят над головой. Встал в полный рост и выпустил во всадников полную обойму разрывных стрел. Земля под ними вздыбилась, поднявшейся пылью заволокло всё вокруг. Перепуганные собаки и лошади с не менее перепуганными стрелками бросились врассыпную.

Ларриан и Доминик оторвали прибитую дверцу шкафа и открыли двери.

- Пошли отсюда! - сказал советник. - Эти идиоты даже не подумали о том, что мы можем выбраться с другой стороны!

Еще-одна горящая стрела пронзила дверцу: кто-то из войска быстро пришел в себя. Ларриан вздрогнул и, разозлившись, швырнул в окно и дверцу и стрелу.

- Хорошего помаленьку! - сказал Кащей, закрывая за собой дверь.

Дом быстро загорелся и теперь полыхал пока еще небольшими очагами, медленно, но уверенно расползающимися по стенам, полам и потолкам. Стены из сухой древесины быстро занялись, и ничто не могло помешать молодому пламени разрастаться и набирать мощь.

Советник забежал в комнату с противоположной стороны и застыл у окна, не зная, что делать дальше. Кащей и Доминик остановились рядом.

Метрах в десяти от дома росла одинокая березка, и дотянуться до нее не представлялось возможным. Первый порыв сбежать из здания оказался хорошим, но невыполнимым: с тем же успехом можно было попросту выпрыгнуть из окна, надеясь на то, что удастся притормозить в воздухе перед самым приземлением.

- Что дальше? - поинтересовался царевич. - Прыгаем и убиваемся или остаемся и тоже убиваемся?

- Что тебе больше всего по вкусу? - спросил Кащей, выхватывая меч-кладенец. - А то у меня есть еще один вариант!

Царевич отскочил в сторону.

- Змейго! - воскликнул он, вытянув перед собой руки и замахав ладонями. - Я не это имел в виду, не надо меня убивать!

- Ты о чем? - не понял Кащей. - Что-то тебя не на те мысли потянуло. Думай о жизни, а не о смерти!

- Обычно я не задаю глупых вопросов, но что ты хочешь сделать? - Ларриан тоже решил, что прыгать он всё-таки не будет, что бы ни случилось. В крайнем случае, задохнуться в дыму, но не прыгать. Вот если бы с этой стороны был бассейн, как во дворце, то царевич давно бы выпрыгнул первым, а он прыгнул бы вторым. Доминик обожал прыгать с балкона в глубокий бассейн каждое утро, пока царь не проснулся: увидел бы, как его тогда еще малолетний сын прыгает с десятиметровой высоты - давно бы инфаркт заработал. - Рубить под собой бревна и так спускаться?

- Ларриан, ты перенервничал, - Кащей вырезал мечом дыру в полу. Доски упали и рассыпались, а по краям дыры заплясали языки пламени. Повалил серый дым: на втором этаже горел потолок.

- Выхода нет! - сказал Кащей, расширяя дыру, чтобы огоньки не перекинулись на одежду. Если плащ загорится - что вряд ли, конечно, но не исключено, - то хранившиеся в карманных подпространствах бесчисленные вещи вывалятся на пол, и здание окажется битком набито всякой всячиной, взрывоопасной в том числе. Он поблагодарил Бога, что когда-то не решился запрятать в кармашек межконтинентальную ракету "Витязь" с ядерными боеголовками вместе с перевозившим ее "Ураганом" - в подпространстве они поместились бы без проблем, но в случае чего его плащ мог превратиться в эпицентр ядерного взрыва, и тогда мало не покажется никому. Многим вообще ничего не покажется, потому что они просто не успеют ничего понять и отреагировать, как превратятся в радиоактивный пепел. Но всё-таки было бы неплохо иметь в кармане хотя бы зенитную установку "Град-2200", стрелявшую управляемыми сгустками плазмы, в просторечии именуемыми шаровыми молниями, и внушающую ужас разрушительной силой. Жаль, раньше не было в ней необходимости: заклинания показывали не менее впечатляющие результаты, а теперь поздно фантазировать и мечтать на эту тему.

Он спустился последним. Советник уже с нетерпением ждал, когда он прорежет дыру на первый этаж. Царевич пытался прорезать дыру своим мечом, быстро теряющим привлекательность в его глазах. Меч, которым он гордился и который достался ему с большим трудом после нескольких лет упорных тренировок, не мог за один раз пробить пятнадцатисантиметровую толщу полов, как это сделал меч-кладенец.

Кащей не заставил себя долго ждать.

- Хороший меч! - похвалил он оружие царевича. - Не порти его рубкой полов, он не для того создан.

- Но твой меч, он режет доски как масло!

- Еще бы! - с гордостью за создателей кладенца ответил Кащей. - Он и камень режет так, что тебе и не снилось! Это редкий меч, таких сейчас не сделают. Отодвинься к стене, а то задену ненароком.

Прыгать на первый этаж оказалось куда легче, чем с третьего на второй, а перебираться через окно на улицу - и подавно. Ларриан перемахнул через подоконник так, что даже Кащею стало завидно, не говоря уже о царевиче.

Огонь распространялся по дому со скоростью эпидемии чумы, чему сильно помогал ветер, и из окон третьего этажа вырвались длинные языки пламени, жадно лизавшие стены. Дым поднимался к небесам, а в небесах летали выжившие коршуны.

Троица бросилась к лесу, надеясь затеряться среди деревьев. Кащей подумал, что история имеет привычку повторяться, но теперь виновником торжества стал не только царевич, а вместо разбойников их преследуют объединенные силы всадников, коршунов и злых до чертиков собак. Те, что выжили, были вне себя от страха, злости и смятения и не могли определить, какое чувство в них сильнее.

Коршуны, завидев убегающих людей, пронзительно заклекотали, и через считаные секунды всадники перестали анализировать собственное состояние и направили лошадей вокруг здания.

- Они убегают! - прокричал первый выскочивший за дом, пришпоривая коня и бросаясь вслед за беглецами. Кащей обернулся и выстрелил из микроарбалета, стрела ушла в землю. Всадник уже знал о последствиях после выстрела из этого компактного оружия. За мгновение до того, как земля вздыбилась, ударил лошадь шпорами. Лошадь рванулась вперед от боли, и огромный фонтан земли устремился в воздух за спиной наездника.

Из-за дома выскочил изрядно поредевший и потрепанный отряд с Люцианом во главе, свора гавкающих собак, и в небе вслед за беглецами устремились коршуны. Самые быстрые и ловкие преследователи оказались на нужном месте как раз в тот момент, когда взмывшие высоко вверх комья земли устремились обратно.

Погоня приостановилась, застигнутая врасплох дождем из земли и камней. Собаки с визгом бросились врассыпную, приобретая новый условный рефлекс, всадники сделали то же самое, непроизвольно прикрывая головы руками. Люциан подумал прокричать что-нибудь угрожающее, но когда на его голову удачно спикировал и рассыпался большой ком чернозема, у него вырвались слова из совершенно другого лексикона.

Ларриан бежал первым: профессионал - он был во всем профессионалом. Следом бежал Доминик, поражаясь тому, что так мало знал о советнике и его способностях, несмотря на то что наблюдал за ним практически с самого рождения. Или был под его постоянным наблюдением, что тоже недалеко от истины. Замыкал демарш отстреливающийся Кащей.

Последняя обойма взрывающихся стрел была израсходована на создание трудно преодолимых препятствий всадникам и особенно собакам, один вид которых говорил Кащею, что если вступить с ними в рукопашную, то фаворитом битвы окажутся именно собаки. Выйти против них можно разве что со шпагоплетью.

"Стоп! - подумал Кащей. - И правда, чего это я тут трачу невосполнимый запас стрел, когда... - он выстрелил из микроарбалета в последний раз и запустил им самим в голову коршуна-вожака. Столкновение получилось славным, жаль, что никто не обратил на это никакого внимания. Все были заняты собственными проблемами: погоней, бегством, преодолением и созданием непреодолимых преград. - ...когда я могу использовать шпагоплеть!"

Гостиный дом превратился в пылающий факел. Крыша постепенно сдавала позиции и проваливалась, усиленный сквозняком огонь с воем вырывался из окон, кое-где падали первые потолочные балки.

Коршун спикировал прямо на Кащея и больно вцепился в голову когтями. Кащей дернулся, вырываясь, схватил не успевшего увернуться налетчика за лапы и, раскрутив его, отшвырнул в сторону приближавшихся птиц. Сбитые собратом коршуны потеряли еще несколько секунд, и это позволило троице забежать в густой лес.

Кащей взмахнул шпагоплетью, срубая деревья за собой - поэтическое "сжигая мосты", к сожалению, никак не подходило для этого момента, но сейчас было далеко не до поэтических действий. Он рубил их на разной высоте, начиная с верхушек и переходя к корням.

Толстые бревна, шелестя листвой и ломая ветки, колоннами кренились и падали, заграждая дорогу. Шпагоплеть вытянулась метров на пятнадцать, и широкая полоса леса на глазах превращалась в непреодолимую баррикаду. Ни коршуны, ни собаки, ни тем более всадники не рисковали броситься в погоню напрямую.

Разъяренная толпа ринулась в обход на значительном удалении от места вырубки леса. Всадникам не улыбалось попасть под невиданное доселе оружие, и они предпочли использовать лук и стрелы, а в ближний бой пустить коршунов и собак.

Люциан впервые задумался над тем, что беглецы могли говорить правду: уж больно... ("вот уж точно, как ударило, аж звездочки в глазах заплясали!") ...больно они юркие и огрызающиеся. Прямо не забитые навалившимися на них трудностями местные жители, а иностранцы, которым глубоко до свечки, что за ними гонится самый лучший и беспощадный отряд царства: вроде как сами такие, не на тех напали. Но теперь он не собирался отпускать их живыми в любом случае: вооруженное сопротивление не должно остаться безнаказанным.

К нему подскочил всадник, первым бросившийся в погоню.

- Докладывай!

- Один из беглецов - человек в плаще с черепушкой! - Люциан позабыл про головную боль.

- Кто сказал?!

- Я успел увидеть, пока он не стал стрелять из своей штучки!

- Чтоб меня... - Люциан пронзительно свистнул, и летавший над лесом вожак-коршун сел ему на плечо. - Значит, так! Сообщай по цепочке, что в царстве объявился Кащей Бессмертный! Если через час граф об этом не узнает - лично тебя придушу! Ясно?

Вожак замахал крыльями, взлетел высоко в небо и заклекотал. Коршун, находившийся в отдалении на много километров, запомнил то, что ему сообщили, и передал новость следующему коршуну по цепочке.

Там у графа был недооборотень, который остался человеком, но понимал их речь. И он доложит хозяину о новостях не позднее чем через час.

- Неужели он на самом деле существует? - спросил всадник.

Люциан посмотрел на скошенные деревья: после того, как ему напомнили об этом имени, крошение деревьев в капусту представало перед ним в новом свете. Именно так и говорилось в сказках о способностях Кащея. Вот почему он и не собирался сдаваться: окруживший его отряд оказался слишком мелким для злодейской Кащеевой души. И чтобы остановить его, требовались куда более многочисленные силы.

- А я-то думал, наш граф на самом деле сходит с ума, - пробормотал Люциан. - Объяви: Кащей должен быть живым! Что хотите делайте, но его не должны убить!!! Его попутчики - мелочь, их можете не ловить, пусть бегут. Ночью их настигнут волки. Или убейте, мне без разницы. Но Кащея - живым и только живым!

- Так точно! - Всадник бросился вдогонку за ускакавшими в лес коллегами предупредить об изменениях в планах.

Люциан посмотрел на небо: коршун превратился в крохотную точку у горизонта. Когда граф узнает последние новости, то должен будет выслать большое подкрепление для поимки Кащея.

"И зачем ему дался живой враг? - думал он. - Зачем он себе жизнь усложняет? Убили бы, и дело с концом! Раньше-то он никого не оставлял в живых. Стареет, добреет... Надо бы ему намекнуть про поиски верного преемника вроде меня".

Гостиный дом начал разваливаться.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Домик Яги резво бежал по дороге, старательно перепрыгивая через небольшие лужи и вынужденно топая по большим. Прошедший полчаса назад ливень основательно намочил землю, и домик оставлял за собой отчетливые следы, тут же заполнявшиеся водой.