существовать лишь благодаря шаткому равновесию биохимических ингредиентов.
сил и даже получать от этого выгоду. Как это ему удается? "У Лантано, -
подумал он, - есть право пользоваться чем-то таким, что нам недоступно. Я
бы очень хотел узнать, как он этого достигает, я бы тоже хотел этому
научиться".
документальные фильмы, сделанные в 1982 году, и могу закончить просмотр. -
Он поднялся, собрал кассеты. - А усвоил я вот что: сегодня утром я услышал
и увидел материалы, представленные двадцатидвухлетним йенсенистом. И
почувствовал страх. А потом просмотрел эти два варианта, и понял, что...
конкуренцию Дэвиду Лантано.
значит.
йенсенистам, включая самом Броза, предстоит это узнать.
закрепленный на его костюме, представлявшем собой нечто среднее между
униформой подводника и одеждой геолога, подсказал Николасу Сент-Джеймсу,
который продолжал усердно работать портативной землеройкой, что он
находится совсем близко от поверхности земли.
Потому что понимал - через пятнадцать минут он доберется до поверхности, и
его засекут.
мягко говоря, не радовала.
собранные из тысяч предельно точных микрокомпонентов, снабженных обратной
связью, системами поддержки, сверхчувствительными датчиками и, по сути
дела, вечными источниками энергии, делающими их совершенно автономными. И
вся эта мощь направлена будет на то, чтобы выявить основной признак жизни
- тепло.
объектом внимания; такова была ситуация на поверхности земли, и он должен
быть к этому готов, потому что придется хитрить и спасаться бегством.
Сражаться он не может. Победить никаких шансов нет. Или убежать,
ускользнуть, или погибнуть. И спасаться бегством ему придется с той самой
минуты, как он выйдет на поверхность. И хотя пока еще он находился в
душном, темном тоннеле и вдыхал консервированный воздух, ухватившись из
последних сил за ввинченные в стенку тоннеля крюки, он подумал, что,
вероятно, уже опоздал.
износившейся, перегретой землеройки, готовой в любой момент выйти из
строя. Или его дыхание. Или - какое кощунственное, порочное отношение к
самому источнику жизни - тепло его тела могло включить самоходную мину (он
видел их по телевизору), и мина уже снялась с места, где, никому не
видимая под слоем земли, дожидалась свою жертву. И вот она уже пробирается
через развалины, покрывающие Землю как мусор, оставленный после ночной
вакханалии психопатов-гигантов. И ползет, чтобы встретиться с ним именно в
том месте, где он выйдет на поверхность. Верх совершенства, подумалось
ему, в достижении единства времени и места, в сближении меня и ее. В
совмещении координат и усилий его - и мины.
когда только вошел в тоннель, который тут же наглухо заделали снизу.
сюда!
хотел бы, чтобы Нюнс меня остановил, подумал он. Откуда я мог знать, что
мне будет так страшно?
спровоцировал бы психотическую паранойю. Например, ощущение, что за тобой
наблюдают. Это, решил он, наиболее неприятное из всех пережитых им
когда-либо чувств, даже страх не так гадок: чувство уязвимости при
всеобщем внимании полностью подавляет человека и совершенно непереносимо.
и грунт расступались перед ней, превращаясь в пыль или энергию под
воздействием огня или того, что она с ним делала, из задней части
землеройки высыпалась только зола - вот во что землеройка превращала все,
что встречалось у нее на пути. Все остальное потреблялось ее механизмом и,
таким образом, тоннель за его спиной не заполнялся отходами.
членами комитета в "Том Микс", ожил:
целый час, а вы все молчите.
это выражение не новость, а избранный Президент, даже если это всего лишь
Президент подземного убежища, не употребляет на публике подобные
выражения. Он продолжал рыть. Телефон молчал. Они поняли его без слов.
обрушилась вниз, ударила его по лицу, и хотя он был в защитных очках и
маске, а голова была защищена мощным шлемом, он съежился. Солнечный свет.
Такой яркий, что он почувствовал к нему отвращение. Он посмотрел вверх.
Солнечный свет. Смена дня и ночи. Опять. Как пятнадцать лет назад. Если бы
я умел молиться, я бы помолился. Помолился богу Солнца о том, чтобы вид
бога Солнца, древнейшего из богов, не стал предвестником смерти. И чтобы я
прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как день сменяется ночью. И все не
закончилось бы одним жадным, мимолетным взглядом.
шлеме продолжала гореть, хотя при дневном свете казалась тусклой. Он
яростно встряхнул радиотелефон, в этот момент ему казалось важнее суметь
возвратиться обратно в убежище, чем двигаться вперед. О Боже, подумал он,
моя жена, мой брат, мой народ. _Я _о_т_р_е_з_а_н _о_т _н_и_х_.
испытывал панический ужас жука, лежащего на спине и беспомощно
размахивающего лапками. Он выбросил из тоннеля несколько горстей земли и
камней. От его движений мелкие камешки и песок посыпались вниз, а он,
наконец, заставил себя на четвереньках выбраться из тоннеля и вцепиться в
липкую, плоскую, бескрайнюю поверхность земли. И он приник к ней, вжался в
нее, словно хотел оставить на ней отпечаток всего тела. Я оставлю свой
след, мелькнула у него дикая мысль. Вмятина размером с человека. Она
сохранится даже тогда, когда меня уже не будет в живых.
никаких сомнений не было. Скалы и увядшая, коричневая, безнадежно больная
трава ясно указывали на это. Потом посмотрел вверх и увидел, что небо
оказалось серым, а вовсе не голубым. Пыль, подумал он. Пыль, это из-за
войны, ее частицы так и не осели полностью. Он почувствовал разочарование.
челюстях что-то белое, он проводил его взглядом; как вид они не отличались
особым интеллектом, но, по крайней мере, не сдались. И остались жить
здесь. Пятнадцать лет тому назад они не убежали, а встретили Судный день
лицом к лицу и по-прежнему живут здесь. И подтверждение тому - этот
муравей, являвшийся для него символом всех муравьев, как будто они
встретились где-то там, где время уже не существует.
доносившихся из крошечною аппарата, слышались волнение и восторг.
как-то грустно.
голосов.
- развалины Чейенна, несколько зданий уцелело, но остальные сильно
разрушены. Развалины эти виднеются вдали, почти на горизонте, поближе -
обломки зданий...
вдалеке он увидел что-то очень похожее на деревья.
Небраской находится большая военная база; как мы и планировали, я начну
двигаться на северо-восток.
дельцы с черного рынка якобы живут в развалинах зданий, подвалах и старых
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Березин Федор
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Андреев Николай