Чтение 19–й страницы книги ~Последний дар времени~

прочно связаны с тропиками. А между тем, сибирский тигр и снежный леопард
двадцать первого века - к двадцать третьему оба исчезли - в холодных
климатических зонах чувствовали себя неплохо.

Грибердсон решил сделать привал на несколько недель. Место для лагеря
было выбрано примерно там, где через одиннадцать тысяч лет предстояло
вырасти Мадриду. Англичанин не обратил внимания на протесты дикарей,
заявлявших, что он противоречит самому себе, так как обещал сделать
остановку только в теплых краях.

Но объяснить племени, что остановка сделана с целью изучить охотничьи
повадки львов в снегах и льдах, все же пришлось.

Кроме того, в шести милях от лагеря расположилось племя, которое
могло дать фон Биллману возможность изучить новый язык.

В те дни Лрагбад, подросток, прошел обряд посвящения кровью. Он вышел
против самца льва, пожиравшего свежезадранную лошадь, вооруженный
атлатлом, двумя копьями, каменным топором и ножом. Лев вел себя так,
словно не мог прийти в себя, потрясенный глупостью человека.
Действительно, кто еще мог быть столь неразумным, чтобы отважиться напасть
на льва во время обеда.

Но Лрагбад отважился. Он выглядел достаточно смелым юношей, хотя и не
говорил никому, какие чувства испытывал в действительности. В конце концов
лев решил отделаться от приплясывавшего и потрясавшего оружием идиота. Он
атаковал, а юноша, не желающий быть очередной добычей хищника, всадил с
помощью атлатла копье в плечо гигантской кошки. Лев запрыгал на трех
лапах, и Лрагбад метнул второе копье, которое глубоко вонзилось в грудь
зверя. Все же лев сумел добраться до него и вышибить каменный топор ударом
могучей лапы. Лрагбад ухватился за древко, торчащее из груди животного, и
уперся из всех сил. Лев тащил его некоторое время, затем рухнул. Из пасти
зверя хлынула кровь, и глаза его потускнели. Лрагбаду достались в награду
его голова и накидка из шкуры.

Все были счастливы, и воины в тот вечер угощались львиным мясом.
Грибердсон съел свою порцию сырой. С того дня он редко ел мясо, прошедшее
кулинарную обработку. Фон Биллман не упускал случая, чтобы подшутить над
этой новой странностью шефа, но Грибердсон отвечал, что и раньше
предпочитал сырое мясо.

- Но ведь это небезопасно, - заметил лингвист, - сырое мясо зачастую
содержит паразитов.

Грибердсон лишь улыбнулся, но жевать не прекратил.

- Поймите, ведь дело не в том, что в Риме надо быть римлянином, -
сказала Речел. - Даже эти дикари тщательно готовят мясо, и их беспокоит,
что вы едите его кровавым.

Грибердсон слизывал кровь с уголков рта.

Пламя осветило его красивое, резко очерченное лицо и отразилось в
глубине серых глаз.

Речел повернулась и отошла к пировавшим женщинам. По пути она подошла
к столику вождя, задала вопрос и оказалась втянутой в беседу.

Драммонд со странным выражением глядел на Грибердсона. Увидев, что
англичанин заметил его взгляд, он опустил глаза. Через три дня они снялись
с места и ушли. Попытки войти в контакт с соседним племенем закончились
неудачей. Племя тут же откочевало к северу.

На четвертую ночь после того, как они покинули будущий Мадрид, кто-то
просунул ствол ружья в шатер Грибердсона и фон Биллмана и начал стрелять
не целясь. После пятого выстрела ствол исчез и стрелявший убежал.

Если бы этот человек провел стволом по окружности, находившиеся в
шатре не уцелели бы. Тяжесть и скорость полета этих пуль столь велики, что
любое попадание было бы смертельным.

Но нападавший совершил ошибку: вместо того, чтобы стрелять в стену,
он разрядил ружье в дверной проем. Мушка сместилась лишь на несколько
дюймов. Этого было достаточно, чтобы пули миновали один из больших камней,
служивших подпорками внутри хижины. Рикошетом отлетев от валуна, они
пробили стену и ушли в темноту.

Оба жильца были невредимы, но оглушены выстрелами. Секунд двадцать
или около этого они сидели, не двигаясь, не слыша, как шлепает по камням
кожаная обувь преступника.

Затем Грибердсон прихватил ружье, выбил ударом плеча дверь и выскочил
наружу.

Выстрелы разбудили весь лагерь. Люди запаливали сучья в углях очагов
и выбегали из шатров с факелами.

Грибердсон, не медля ни секунды, приказал сделать перекличку. Таммаш
и Гламуг выстроили людей и каждому велели назвать имя.

Прежде чем закончилась перекличка, где-то в темноте выстрелило ружье.
Пуля оцарапала плечо Грибердсона. Он упал и откатился во тьму, куда не
доставал свет факела, затем встал и стал красться к ближайшим кустам.

Англичанин обладал большим опытом жизни в лесах. Зимой и летом он мог
ходить в зарослях совершенно бесшумно. Но человек, на которого он сейчас
охотился, родился в мире, где, чтобы не погибнуть, нужно было быть одним
целым с природой, он беззвучно растворился в глубине леса. Грибердсон все
же обнаружил его следы и пошел параллельным курсом. Начался снегопад, и он
подумал, что еще немного и следы занесет. К тому же он сам, если не
вернется сейчас в лагерь, может заблудиться или увязнуть в болоте.

Ветер усилился и снег летел большими хлопьями, когда Грибердсон
вернулся. Англичанин вновь приказал провести перекличку и терпеливо ждал в
стороне. Он искал Дубхаба и не находил его, но тот сам вышел из шатра,
сказав, что спрятался, когда из кустов стали стрелять.

Все были на месте - очевидно стрелявший сделал круг и,
воспользовавшись всеобщим переполохом, вернулся в лагерь На мгновение
Грибердсон почувствовал к нему уважение и улыбнулся.

- Зажгите побольше факелов, - приказал он. - Роберт, установите в
нашей хижине приборы и освещение. Мы проведем парафиновый тест.

Фон Биллман обратился к воташимгам на языке племени. Он сказал, что
когда человек стреляет из ружья, на его руках и одежде остаются мельчайшие
следы пороха. Эти следы можно обнаружить при помощи вещества, которое
называется парафин. И найти стрелявшего будет несложно, если обследовать
руки и одежду всех людей, за исключением тех, кто был на виду, когда
стреляли из кустов. Известив туземцев о предстоящем испытании, фон Биллман
обратился к Грибердсону:

- Мне никогда не приходилось слышать об этом тесте, Джон. Это что, из
вашей коллекции древностей?

- В свое время парафиновый тест применялся, и не без успеха, Роберт,
- сказал тот. - Но применялся он совсем по другому. Даже если бы у нас и
был парафин, мы ничего не смогли бы добиться в этих условиях. Но дело не в
этом. Я думаю, вор поверит, что мы способны его раскрыть.

Вдруг Дубхаб бросился бежать. Он миновал Гламуга, Таммаша и
Ангрогрима. Короткие ноги охотника бешено мелькали, а лицо перекосилось от
ужаса.

Рука Грибердсона шевельнулась, и в ней неожиданно оказался нож.
Англичанин бросил его. Нож мелькнул в свете факелов и вонзился в спину
дикаря.

Позднее Грибердсон говорил, что его не смутил такой исход дела. Он не
хотел затевать процесс, который мог слишком болезненно отразиться на семье
Дубхаба, да и не было причин заставлять человека страдать.

К тому же, если бы не удалось его поймать, он мог бы добраться до
ружья и воспользоваться им.

Для остальных ученых потрясение было велико, но оно было бы еще
больше, не имей они возможности привыкнуть к этому миру. В той эпохе, из
которой они пришли, правосудие осуществлялось порой необычайно медленно.

Все, что можно было сделать для того, чтобы соблюсти права обвиняемых
и обвинителей, делалось неукоснительно.

Более того, никто и нигде не подвергался наказанию за преступление
шестидесятидневной давности. Да и заключение применялось лишь к социально
опасным индивидуумам на время, которое требовалось для прохождения
терапии.

Грибердсон, прервав общее молчание, сказал:

- Не думаю, что нам удастся разыскать ружье.

- А больше вы ни о чем не думаете? - крикнула Речел. - Боже мой, да
вы только что закололи его, как скотину! У него не оставалось ни единого
шанса на спасение. Вы судили, приговорили и покарали его за две секунды.
Грибердсон не ответил. Он выдернул из трупа свой нож, вытер его, подошел к
Таммашу и Гламугу и коротко переговорил с ними.

Ангрогрим отволок тело Дубхаба к его шатру и бросил в нескольких
футах от входа. Амага, Абинал, Ламинак и Нелиска, бледные, с сухими
глазами, некоторое время смотрели на труп, затем ушли в шатер и завесили
полог.

К утру труп окоченел на морозе. Похороны заняли весь день. Дубхаб был
погребен под кучей камней, и женщины громким плачем проводили его в
загробный мир. То, что он совершил преступление, не имело значения, он был
из племени и поэтому имел право на почести, положенные храброму воину и
хорошему охотнику, каким он и был большую часть своей жизни. Когда
похороны закончились, Грибердсон узнал, какие обязанности возложил на свои
плечи убив Дубхаба. Теперь он отвечал за его семью и должен был
обеспечивать ее едой. Отношение Абинала к англичанину не изменилось, но
когда он вырастет, ему предстоит сделать выбор: простить Грибердсона или
убить его. Он знал об этом, и все остальные знали, но пока об этом
следовало забыть.

Амагу не беспокоило, кто будет о ней заботиться. Грибердсон обещал,
что будет защищать ее и приносить мясо. Но жить с ней как муж он не
станет.

Это заявление привело женщину в бешенство, поскольку совет решил, что
Грибердсон должен во всем заменить ей Дубхаба. Грибердсон же ответил, что
его это просто не интересует. Амага обо всем сообщила старейшинам, но
впервые за всю историю племя не стало наказывать нарушителя обычая.