доставать бутылку. Солнце село, и ярко-красное небо на горизонте незаметно
переходило в серые облака, а потом в темный мрак над головой.
бизнес, слитые воедино. Деньги и искусство - они не смешиваются, но мы их
смешиваем уже давным-давно. Я занимался этим делом еще тогда, когда на мне
были короткие штанишки, и вот теперь, в период ранней зрелости, когда мне
сорок пять, я покончил с кино. Потому что без этого шедевра "Клаймэктик"
пойдет ко дну, а вместе с ней ко дну пойду и я. А знаешь почему?
богатую событиями жизнь я сделал семьдесят три картины, и каждая из них
была забыта, едва она сошла с экрана. Если я, уйду из "Клаймэктика", мне
конец, потому что в мире множество продюсеров и режиссеров, которые лучше
меня, и они претендуют на ту же работу, на какую буду претендовать я.
взором посмотрел на море, улыбнулся и икнул. Барни одобрительно кивнул и
снова приложился к бутылке.
никому не говорил, потому что я напился на твою дневную зарплату, а ты,
наверно, понимаешь только одно слово из десяти. Знаешь ли ты, кто я? Я -
посредственность. А ты имеешь представление, какое ужасное признание я
сделал? Если ты ни на что не способен, ты быстро узнаешь об этом, и тебя
отовсюду гонят, и ты идешь работать заправщиком на автостанцию. Если ты
гений, ты тоже знаешь это, и твоя жизнь сделана. А вот если ты
посредственность, ты никогда не можешь до конца этому поверить, сваливаешь
все на обстоятельства и пытаешься сделать еще одну картину, пока не
отснимешь семьдесят третью бездарную ленту. А вот семьдесят четвертой не
бывать. Но самое смешное заключается в том, что этот семьдесят четвертый
действительно мог стать хорошим фильмом. И уж по крайней мере, клянусь
богом, он не был бы похож на остальные. Все погибло. Картина умерла, не
успевши родиться, бедная картина попала в царство кинематографического
забвения. Картина умерла, нет картины...
ваших, как вы их называете, саг...
горло, и запел громовым голосом, сливающимся с шумом прибоя:
Аэлла умер. Как жаль, что мир не удалось сделать это!
глаз, он достаточно четко видел вторым. Оттар возвышался над ним, гигант
на заре существования мира, в кожаной одежде, с развевающимися волосами.
Последние багровые отсветы заката легли на его лицо. Сага была для него
жизнью, искусство и жизнь сливались в одно целое. Песня была битвой, а
битва - песней.
тихо охнул.
древнего моря с человеком, который умер тысячу лет назад, эта идея никогда
не пришла бы ему в голову. Почему бы нет? Вся история со съемкой этой
картины - безумие, так почему не добавить к ней еще один, последний штрих?
В его руках была свобода и власть - и ведь все равно картина погибла, хуже
не будет. Почему же нет?
пытаясь поднять с земли неподвижную громаду викинга.
остался сидеть. - Ну тогда пошли за виски.
то и дело опирался на своего спутника, который даже не замечал этого.
кинолаборатории.
Сначала покажите вчерашнюю порцию, а потом то, что было снято сегодня.
повсюду было разбросано на редкость много всякого хлама, о который Барни
то и дело спотыкался; затем возникла проблема, как найти нужный ключ из
множества ключей в связке. Когда Барни вернулся обратно с бутылкой виски в
руках, складной экран был уже установлен и парусиновые кресла расставлены.
Они с Оттаром поудобнее устроились в креслах, поставили перед собой
бутылку, проектор зажужжал, и они начали смотреть фильм в этом
удивительном кинотеатре с крышей из открытого неба и ярких звезд.
как картину, его неразвитый ум не связывал движущиеся изображения с
действительностью. Он не был, однако, полным профаном в изобразительном
искусстве, ему были знакомы как три измерения в резьбе по дереву, так и
плоскостное изображение - рисунки, и когда на экране появилось изображение
берега и его хижины, он вскрикнул от изумления.
экрану, чтобы посмотреть на экстры. Даже те, кто не присутствовал при
сражении, были достаточно наслышаны о нападении викингов, и когда на
экране возник корабль, послышался шепот и вздохи, то и дело прерываемые
гневным ревом Оттара. Когда корабль нападающих пристал к берегу и началась
битва, воцарилась полная тишина. Угол съемки был великолепен, кадры
четкие, детали настолько ясны, что было почти невыносимо смотреть. Даже
Барни, который все время был на берегу, почувствовал, как у него по спине
забегали мурашки, когда на экране появилось лицо залитого кровью викинга,
бегущего вверх по холму прямо на камеру, все ближе и ближе.
экран и сорвал его, запутался в белой ткани, споткнулся и покатился вниз
по склону, в ярости разрывая материю и ломая металлическую раму. Поднялся
крик, одна из девушек принесла небольшой прожектор и осветила викинга.
Подбежавший к Оттару Лик сумел наконец успокоить его, а подоспевшие
помощники вытащили викинга из-под обломков экрана. Пока продолжалась
неразбериха, лагерь осветился автомобильными фарами, и через минуту машина
"Скорой помощи" с надписью "Госпиталь графства Лос-Анджелес" на белом
борту въехала в свет прожектора.
- У вас, киношников, действительно большие павильоны для съемок, вот уж
никогда бы не подумал, что все это можно уместить на одной сцене.
Хоук.
лучшие пожелания, скажи, я надеюсь, что он быстро поправится, и все в
таком духе.
прошла к машине, приложив платок к лицу, и вскарабкалась в нее.
По-прежнему стояла тишина, многим было неприятно встречаться с Барни
взглядом. Он улыбнулся про себя широкой таинственной улыбкой и приветливо
махнул рукой.
экран и давайте досмотрим экстры до конца.
экраном, освещенный со всех сторон, и, приложив руку к глазам, стал
вглядываться в темноту.
послышались утвердительные возгласы. - Отлично, сейчас проведем пробу.
Установите-ка вон там прожектора.
сверхурочные, но я хочу снять эту пробу немедленно. Как вам всем, наверно,
уже известно, поскольку слухи распространяются у нас чертовски быстро,
Раф. Хоук сломал ногу и сниматься не может. Значит, мы остались без
главного героя. Может быть, некоторым это покажется катастрофой, но это
неверно, потому что мы сняли не так уж много метража, который теперь
придется выбросить. Но нам нужен главный герой, и именно этим мы сейчас и
займемся, так как я хочу сделать пробу парня, которого все вы хорошо
Березин Федор
Корнев Павел
Василенко Иван
Круз Андрей
Шилова Юлия