Чтение 19–й страницы книги ~Если это будет продолжаться...~

все шансы встретиться с ними в Высшем совете Ложи. Кстати, забудь это
слово - "пария". В нем заключается, как мы говорим, высокий негативный
индекс.

Он замолчал. Молчал и я. Мне нужно было время, чтобы разобраться в
собственных мыслях. Поймите меня правильно: легко быть свободным, когда
тебя воспитали свободным. А если ты воспитан рабом? Тигр, взращенный в
зверинце, убежав, вновь возвращается в темноту и безопасность клетки. А
если клетку убрать, он будет ходить вдоль несуществующей решетки, не смея
перейти невидимую линию, отделяющую его от свободы. Подозреваю, что я был
таким тигром и не мог перейти границу.

Мозг человека невероятно сложен. В нем есть отделения, о которых сам
его владелец не подозревает. Мне казалось, что я уже устроил в собственном
мозгу уборку и выкинул оттуда все суеверия, которые мне положено было в
себе таскать. Но, оказывается, моя "уборка" - не более, как заметание сора
под ковры. Настоящая же уборка завершится не раньше, чем через годы.
Только тогда чистый воздух заполнит все комнаты моего разума.

- Хорошо, - сказал я себе, - если я встречу одного из этих пар...
нет, одного из этих "товарищей", я буду с ним вежлив до тех пор, пока он
сам вежлив со мной!

И в тот момент я не чувствовал ханжества в таком мысленном условии.

Зеб лежал на койке и курил. Я знал и раньше, что он курит, и он знал,
что я не одобряю этой греховной привычки. Но это был не очень крупный
грех, и мне даже в голову не приходило донести на Зеба, когда мы жили с
ним во дворце. Я даже знал, что его обеспечивал контрабандными сигаретами
один из сержантов.

- А кто тебе здесь достает сигареты? - спросил я.

- Зачем просить других, когда можно купить их в лавке?

Он покрутил в пальцах эту отвратительную штуку и сказал:

- Мексиканские сигареты крепче тех, которыми я пользовался раньше. Я
подозреваю, что в них кладут настоящий табак вместо заменителей, к которым
я привык. Хочешь закурить?

- Нет уж, спасибо.

Он сухо усмехнулся.

- Давай, прочти мне обычную лекцию. Тебе самому станет легче.

- Послушай, Зеб, я тебя не критикую. Может быть, я и здесь
заблуждался.

- Ну уж нет. Это гадкая привычка, которая разрушает мне зубы, портит
дыхание и в конце концов убьет меня, породив во мне рак легких. - Он
глубоко затянулся, выпустил клуб дыма и был, по-видимому, вполне доволен
жизнью. - Но я не могу устоять против этой гадкой привычки. К тому же
господь бог не обращает на это никакого внимания.

- Не богохульствуй.

- А я и не богохульствую.

- Да? Ты нападаешь на одно из основных положений религии. Господь
всегда следит за нами.

- Кто тебе сказал?

На секунду я лишился дара речи.

- Это же... это же аксиома. Это...

- Я повторяю вопрос: "Кто тебе сказал об этом?" Допустим, что за мной
следит сам господь бог и накажет меня вечными муками ада за то, что я
курю. Но кто тебе сказал об этом? Джонни, ты уже достиг в своем воспитании
момента, когда ты понимаешь, что Пророка стоит скинуть и повесить на
высоком-высоком дереве. И в то же время ты пытаешься навязать мне
собственные религиозные убеждения. Поэтому я еще раз спрашиваю: "Кто тебе
сказал?" На каком холме ты стоял, когда с неба упала молния и просветила
тебя? Какой архангел принес тебе эту новость?

Я не смог ничего ответить.

- Я знал разных людей, - продолжал Зеб. - И хороших, и скромных, и
преданных. Но как ты назовешь человека, который уверяет, будто знает, о
чем думает сам господь бог? Человека, уверяющего, что он - его поверенный?
И это помогает ему чувствовать себя всемогущим и править мной и тобой.
Итак, появляется человек с громким голосом и средними умственными
способностями. Он слишком ленив, чтобы стать фермером, слишком глуп, чтобы
работать инженером, ненадежен, чтобы быть банкиром, но, братишка, он может
молиться! Он собирает вокруг себя других таких же. И вот родился Первый
Пророк.

Я готов был согласиться с Зебом, пока он не назвал Первого пророка. Я
уже пришел к внутреннему заключению, что наш теперешний пророк плох, но
это еще не поколебало основы моей веры, впитанной с молоком матери. Я
хотел реформировать церковь, но не хотел ее ломать.

- Что-то не так? - спросил Зеб, разглядывая с интересом мое лицо. - Я
опять тебя чем-то обидел?

- Нисколько, - ответил я тихо и принялся объяснять ему, что если
власть в стране держит в своих руках дьявольская банда, это еще не значит,
что неверна сама вера.

Зеб вздохнул, будто устал от нашего разговора.

- Повторяю, Джонни, что совсем не собираюсь спорить с тобой о
религии. По натуре я не агрессор - вспомни, что даже в подполье меня
пришлось тащить чуть ли не силой... - Он помолчал. - Ты полагаешь, что
доктрины - дело логики?

- Конечно, это завершенное логическое построение.

- Тогда фигура бога очень удобна. Ты можешь с его помощью доказать
все, что тебе хочется. Ты просто подбираешь выгодные тебе постулаты, а
затем уверяешь, что они тебе внушены свыше. И никто не может доказать, что
вы врешь.

- Ты хочешь сказать, что Первый Пророк не был назначен свыше?

- Я ничего не хочу сказать. Насколько я знаю, я сам и есть Первый
Пророк, прибывший вновь на землю для того, чтобы изгнать торгующих из
храма.

- Не смей... - начал я, но тут раздался стук в дверь. Я осекся и
сказал: "Войдите!"

Вошла сестра Магдалина.

Она кивнула Зебу, улыбнулась, глядя на мою глупую физиономию, и
сказала:

- Привет, Джон Лайл. Добро пожаловать.

Я впервые увидел ее без сутаны и капюшона. Она показалась мне
удивительно хорошенькой и совсем молоденькой.

- Сестра Магдалина!

- Нет. Сержант Эндрюс. Для друзей - Магги.

- Но почему вы здесь?

- Сейчас потому, что узнала за ужином о вашем приезде. Не найдя вас
нигде, я решила искать у Зеба. А вообще-то, я не могла вернуться во
дворец, а так как наш тамошний подпольный центр переполнен, меня перевели
сюда.

- Очень приятно видеть вас здесь!

- И мне тоже, Джон.

Она потрепала меня по щеке и снова улыбнулась. Потом села на кровать
к Зебу. Зеб зажег еще одну сигарету и протянул ей. Она взяла ее,
затянулась и выпустила дым так естественно, будто курила всю жизнь.

Никогда в жизни я не видел, чтобы женщина курила. Никогда. Я понимал,
что Зеб следит за мной, и тщательно делал вид, что меня это совсем не
шокирует. Вместо того, чтобы продолжать спор, я сказал:

- Как хорошо, что мы снова все встретились. Вот если бы еще...

- Знаю, - сказала Магги, - если бы Юдифь была с нами. Вы не получили
от нее писем?

- Разве это возможно?

- Я не помню номер почтового ящика, но вы можете заглянуть ко мне в
комнату. Будете писать, не запечатывайте. Мы проверяем письма, чтобы вы не
написали лишнего. Я сама написала ей на прошлой неделе, но еще не получила
ответа.

Я подумал, что надо извиниться и убежать писать письмо, но не сделал
этого. Уж очень было в самом деле приятно сидеть с ними обоими, и мне не
хотелось, чтобы этот вечер кончался. Я решил, что напишу перед сном, и тут
же, к собственному удивлению, подумал, что не удосужился вспомнить о Юдифи
с самого... самого Денвера, по крайней мере.

Но я не написал письма в тот вечер. Было уже больше одиннадцати,
Магги сказала, что завтра рано вставать, и тут вошел ординарец.

- Командующий просит легата Лайла немедленно прибыть к нему.

Я быстро причесался и поспешил к генералу, жалея, что одет не в
форму, а в гражданский костюм.

Дом Администрации был темен, и даже мистер Джайлс отсутствовал в этот
поздний час. Я нашел дверь в кабинет, постучал, вошел и, щелкнув
каблуками, сказал:

- Легат Лайл прибыл по вашему приказанию, сэр.

Пожилой человек, сидевший спиной ко мне за столом, обернулся, и у
меня дух перехватило от удивления.

- А, Джон Лайл, - сказал он, встал из-за стола и подошел ко мне,
протягивая руку. - Давно не виделись, не так ли?

Это был полковник Хаксли, начальник отдела прикладных чудес в Вест
Пойнте и единственный мой друг среди офицеров. Не раз по воскресеньям я
отсиживался у него дома, отдыхая от гнета мертвой дисциплины.

- Полковник... Я хотел сказать, генерал, сэр. Я думал, что вы умерли.

- Мертвый полковник становится живым генералом. Неплохо звучит. Нет,
Лайл, я только считаюсь мертвым. На самом деле ушел в подполье. Они всегда
так объявляют, если пропал офицер. Так лучше для общественного мнения. Ты
тоже мертв, разве ты не знаешь?

- Нет, не знаю. Впрочем, это не играет роли. Как хорошо, что вы с
нами, сэр.

- Хорошо.

- А как вы...