Чтение 19–й страницы книги ~Космическое семейство Стоун~

- Прошу извинения, юнец. За работу.

Скобы были расположены по всему корпусу на расстоянии двадцати футов друг
от друга. За них закрепляли снасти во время ремонта, они же облегчали
наружный осмотр корпуса в доке. Теперь близнецы использовали их для
размещения велосипедов. Они извлекали велосипеды из трюма по полудюжине
зараз, нанизывая их в петлю троса наподобие выловленной рыбы. Каждую такую
связку прицепляли к одной скобе. Машины плавали за бортом, как шлюпки возле
океанского корабля.

Привязывая велосипеды, близнецы вскоре оказались за "горизонтом" на
светлой стороне корабля. Поллукс шел вперед, неся в левой руке шесть
велосипедов, и вдруг остановился.

- Эй, дедуля, вид-то какой!

- Не смотри на Солнце, - резко сказал Кастор.

- Не будь дураком. Насладись.

Перед ними висели два тонких полумесяца - Земля и Луна. "Стоун" медленно
удалялся от Земли по ее орбите и еще медленнее - от Солнца. Еще много недель
они будут видеть Землю как шар, как диск, прежде чем расстояние превратит ее
в яркую звезду. Сейчас она казалась почти такой же большой, как с Луны,
только теперь Луна сопровождала ее. Светлая сторона Земли была
зеленовато-бурой, густо покрытой ватой облаков. Темная сторона светилась
бриллиантами городов.

Но братья не обращали внимания на Землю - они смотрели на Луну. Поллукс
вздохнул.

- Красивая, правда?

- Что, юнец? Тоскуем по родине?

- Нет. Но она все равно красивая. Слушай, Кас, давай - сколько бы
кораблей у нас ни было, всегда будем регистрировать их в Луна-Сити. Это
будет наш порт.

- Годится. А городишко наш видишь?

- Кажется, да.

- Может, у тебя просто пятнышко на шлеме. Я не вижу. Давай работать.

Они увешали велосипедами все ближние к люку скобы и двинулись на корму,
но Поллукс сказал:

- Эй, стой-ка! Отец не велел заходить за шестьдесят пятый шпангоут.

- Чего там, за девяностым и то чисто. Двигатель у нас работал меньше пяти
минут.

- Зря ты так уверен. Нейтроны - шустрые ребята. И ты же знаешь, какой
отец педант.

- Это точно, - сказал вдруг третий голос. Близнецы не выпрыгнули из своих
башмаков только потому, что те были плотно застегнуты. Они обернулись и
увидели отца, который стоял, подбоченившись, возле пассажирского шлюза.

- Привет, папа, - поперхнувшись, сказал Поллукс.

- Ну и напугал ты нас, - пробормотал Кастор.

- Прошу прощения. Да вы не отвлекайтесь - я просто вышел полюбоваться
видом. - Он посмотрел на их работу.

- Превратили мой корабль в свалку металлолома.

- Надо же нам где-то работать. Да и кто нас видит?

- Здесь вам в затылок смотрит Всевышний. Но не думаю, что он против.

- Слушай, папа, ты вроде говорил, что не разрешаешь нам заниматься
сваркой в трюме?

- Да, я это вроде говорил - не разрешаю. Вспомните, что случилось на
"Конунге Кристиане".

- Тогда мы соорудим стенд и будем варить здесь. О'кей?

- О'кей. Но день слишком хорош, чтобы говорить о делах. - Роджер протянул
руки к звездам и посмотрел вокруг.

- Славное местечко. Полно жизненного пространства. Хорошая декорация.

- Это точно, но, если хочешь на что-нибудь посмотреть, перейди на
солнечную сторону.

- И правда. Помогите мне с тросами. - Все трое обогнули корпус и вышли на
солнечный свет. Капитан Стоун, уроженец Земли, посмотрел сначала на родную
планету.

- Похоже, большой шторм на Филиппинах.

Близнецы не ответили. Погода была для них явлением таинственным, и они
относились к ней неодобрительно. Отец повернулся к ним и тихо сказал:

- Я рад, что мы отправились путешествовать, ребята. А вы? - Еще бы! А как
же!

Они уже позабыли, какой холодной и неприветливой казалась им еще недавно
окружавшая их черная бездна. Теперь это был громадный дом, великолепно
обставленный, ну разве что не совсем обжитой. Их дом, в котором можно жить и
делать все, что хочешь.

Они долго еще стояли и наслаждались. Наконец капитан Стоун сказал:

- Ну, я уже достаточно нагрелся. Пошли в тень. - Он потряс головой, чтобы
стряхнуть каплю пота с кончика носа.

- Нам все равно надо работать.

- Я вам помогу - так дело пойдет быстрее.

"Перекати-Стоун" двигался к Марсу, а его экипаж вошел в ежедневный ритм.
Доктор Стоун ловко управлялась с готовкой в невесомости - она здорово
поднаторела в этом за год интернатуры в невесомой клинике околоземной
космической станции. Мид было до нее далеко, но надо уж очень постараться,
чтобы испортить завтрак. Отец наблюдал за ее гидропонными работами, помогая
углубить знания, которые она получила в лунной школе. Доктор Стоун делила с
бабушкой заботу о младшеньком, а на досуге потихоньку разбирала свои
многолетние записи к труду "О кумулятивных эффектах многоканальной
гипоксии".

Близнецы обнаружили, что математика может быть еще интереснее, чем они
думали, и гораздо труднее - она требовала смекалки даже больше, чем, по
мнению близнецов, у них было, а это немало значило. Так что приходилось
работать головой. Отец взялся за старые номера "Реактивного мира" и
штудировал справочник по управлению кораблем, но всегда находил время, чтобы
учить и высмеивать близнецов. Оказалось, что Поллукс не способен представить
себе график функции, читая уравнение.

- Не понимаю, - сказал отец. - У тебя же были хорошие отметки по
аналитической геометрии.

Поллукс покраснел.

- В чем дело? - спросил отец.

- Дело, папа, в том...

- Ну-ну.

- Ну, у меня были не совсем хорошие отметки.

- То есть как? У вас обоих был высший балл - я прекрасно помню.

- Ну, видишь ли... Мы в том семестре были очень заняты, и нам показалось,
что будет логично...

- Давай-давай выкладывай!

- Кастор сдавал за двоих геометрию, - сознался Поллукс, - а я сдавал за
двоих историю. Но учебник я прочел.

- Надо же! - вздохнул Роджер Стоун. - Ну, сейчас срок давности, пожалуй,
уже прошел. Теперь ты на себе ощущаешь, что подобные преступления несут
наказание в самих себе. Вот понадобилось, а ты ни бум-бум.

- Да, сэр.

- Придется накинуть тебе еще час в день - пока не сможешь четко
представить по уравнению четырехмерную гиперповерхность в неэвклидовом
континууме, даже стоя на голове под холодным душем.

- Да, сэр.

- Кастор, а ты какой предмет замотал? Тоже учебник прочел?

- Да, сэр. Историю средневековой Европы, сэр.

- Хмм... Виноваты вы оба одинаково, но меня не слишком волнует предмет,
который не требует логарифмической линейки и таблиц. Будешь помогать брату.

- Есть, сэр.

- Если время будет поджимать, я помогу вам с вашими поломанными
велосипедами, хотя и не следовало бы.

Близнецы рьяно взялись за дело. К концу второй недели отец объявил, что
доволен познаниями Поллукса в аналитической геометрии. Братья стали
подниматься все выше и выше, на вершины с разреженным воздухом: комплексная
логика матричной алгебры, блистающая ледяным одеянием... тензорное
исчисление, отпирающее врата атому... дикие и чудесные уравнения поля,
сделавшие человека царем Вселенной... сокрушительная, уму непостижимая
интуиция решения Форсайта, которое открыло двадцать первый век и позволило
человечеству сделать еще один великий шаг к звездам. К тому времени когда
Марс стал светиться в небе ярче, чем Земля, они ушли гораздо выше тех
областей, где отец мог следовать за ними, и продолжали познавать
неизвестное.

Обычно они учились по одной книге, плавая голова к голове по кубрику, и
одна пара ног указывала на небесный север, другая - на юг. Близнецы рано
приобрели привычку читать одну книгу одновременно, и в результате оба читали
текст вверх ногами так же легко, как и в нормальном положении. Однажды
читавший именно так Поллукс сказал брату:

- Знаешь, дедуля, вот я читаю и начинаю думать - не пойти ли нам в науку
вместо бизнеса. В конце концов, деньги - это еще не все.

- Да, - согласился Кастор, - есть еще акции, боны, патентные права, не
говоря уж о движимом и недвижимом имуществе.

- Я серьезно.

- Мы будем заниматься и тем и другим. Я дочитал страницу - щелкни
выключателем, когда и ты дочитаешь.

"Бог войны", орбита которого немного отличалась от стоуновской,
постепенно нагонял их и уже был виден невооруженным глазом, как звезда -
переменчивая звезда. Она мигала и каждые шестнадцать секунд вспыхивала ярким
светом. В целостат "Стоуна" было отчетливо видно, почему это происходит:
"Бог войны" все время кувыркался, производя полный оборот за тридцать две
секунды. Так он создавал, по принципу центрифуги, искусственную тяжесть,
оберегая нежные желудки своих земных пассажиров. Через каждые пол-оборота
солнечные лучи отражались от его блестящего корпуса как раз под таким углом,