Чтение 19–й страницы книги ~Камбер

стоял сейчас на коленях.

Мы стоим вне земли, время не касается нас...--вспомнил он.

Он знал, что это происходит именно так. Прежде он сам много раз бывал
внутри круга. Ему был внове магический ритуал. Вот уже много лет он был
тесно связан с семьей МакРори. Но никогда прежде Рис не наблюдал за
происходившим в круге извне. Ощущение было несколько неприятным. За стенами
часовни замок жил обычной ночной жизнью, но здесь, внутри, казалось, будто
все звуки застыли в воздухе. Магический круг, точно огромная губка, поглощал
звук и свет, притупляя восприятие.

Совершенно завороженный, он медленно поднялся на ноги--приближался
самый ответственный момент обращения Джавана. Рис знал, что находившимся
сейчас внутри круга нет нужды повторять четырехкратное обращение к Богу, как
они делали это раньше. Это был дополнительный обряд, приобщавший Джавана к
волшебству через капли его крови, упавшие в чашу, делавший его наследником
тех сил, против которых не мог противостоять ни один смертный. Выпив из
чаши, Джаван собирал в себя силы, которыми двенадцать лет назад Рис, Камбер
и Эвайн почти насильственно наделили его отца, наделялся волей Синила,
который теперь правил церемонией и был ее инициатором.

А если случится так, что Элрой умрет, не оставив наследника, Джаван
получит власть над этой силой, надев кольцо отца. Кольцо это все еще
покоилось на дне чаши, наполненной волшебством пепла и крови трех Халдейнов
и высшей магией.

Трижды отпил Джаван из чаши, и Синил вернул ее Йораму, затем положил
руки на голову сына. Когда королевская воля была исполнена, тело мальчика
напряглось.

В течение долгого времени никто в круге не шевелился, кроме легкой
тонкой фигурки Джавана, слабо пытавшегося бороться с вливавшейся в него
силой. Синил крепко прижал его к груди, торопливо гладил сына, пытаясь
успокоить, наконец поднял голову, и Йорам подхватил бившегося в судорогах
мальчика. Синил устало опустился на колени, опираясь руками о пол.

В то же мгновение Камбер подошел к линии круга, поднял меч и прорубил в
границе еще одни ворота. Как только это было сделано, Рис бросился внутрь,
на секунду задержался перед Джаваном, чтобы потрогать лоб впавшего в
беспамятство мальчика и проверить его состояние, и упал на колени подле
совершенно измотанного Cинила.

Поддерживая короля за плечи, Рис сжал его запястье, страшась того, что
обнаружит. Веки Синила едва приподнялись.

-- Ведь я сделал это, не так ли?--с трудом выговорил он, борясь с
приступом кашля.--Помоги, мне закончить, Рис. Раньше я никогда не просил
тебя о таких важных вещах.

Рису казалось, что в его объятиях тело Синила делается все легче и
податливее, он прекрасно знал: король расходует огромное количество энергии,
но уже ничто не может заставить его остановиться и спасти себе жизнь. Рис
нащупал на шее Синила пульс--угрожающе быстрые и слабые удары--и скользнул
рукой по затылку--Синила лихорадило, огонь его жизни горел слишком ярко,
такого старик не мог выдержать долго.

-- Знаю, друг мой,--пробормотал Рис, заключая Синила в объятья для
исцеления.--Позвольте мне сделать мою работу. Вы пройдете через то, что вам
необходимо, Обещаю. Расслабьтесь и позвольте мне принять вашу боль.

Синил полностью раскрылся, его защиты на этот раз исчезли быстрее.
Решительно и настойчиво Рис проник так глубоко, что исцеляющее прикосновение
соединило их, ослабляя боль Синила, и изгоняя усталость. Теперь у короля не
было дороги назад--он получал подкрепление сил за счет необратимых
разрушений.

Еще несколько минут целительная энергия разливалась в мозгу и в теле
Синила, ослабляя боль. Рис направлял потоки, не позволяя себе думать о том,
что будет после, он вообще не позволял себе думать. Когда Синила не станет,
появится уйма времени на раздумье...

С мечом Синила в руках Камбер ждал у открытых ворот и следил за
течением мыслей и чувств Риса, сочувствуя Целителю, сочувствуя Синилу,
который отлично знал цену за исполнение своих желаний.

Ничто не нарушало покоя в магическом круге. Даже дыхание Синила,
подчиненного Рису, не было слышно. Остальные вышли из круга и сидели с
детьми. До тех пор пока Рис не сможет вернуться к обязанностям смотрителя,
Йорам и Эвайн будут приглядывать за мальчиком. Время от времени Эвайн
посматривала на мужа, но и она, и Йорам оставались на месте, пока Рис не
вышел из контакта и не помог подняться Синилу, вновь дееспособному, но уже
отрешенному.

Эвайн и Йорам тоже встали, и сын Камбера взял спящего Риса Майкла на.
руки. Рис покинул круг, а Эвайн и Йорам вошли внутрь. Рис только задержался,
чтобы удостовериться, что его тезка будет способен понять, чего от него
хотят.

Когда он снова занял место между мальчиками, над которыми обряд был
совершен, Камбер слегка поклонился и вновь замкнул круг, затем положил
оружие у черты и, взяв со стола кинжал, медленно направился к Синилу, чтобы
встать справа от него.

Тихо разговаривая с младшим принцем, Йорам наполовину разбудил его.
Рису Майклу удалось встать при поддержке Йорама. Ни разу в течение ночи
Синил не был так бесстрастен, как теперь, и Камбер еще раз убедился, что
конец его близок, но король собрал все силы и сделает необходимое. Рис
блокировал последние сигналы опасности, чтобы он мог без помех закончить
начатое, и Синил был благодарен за это. Мягко улыбнувшись в знак согласия с
выбором короля, Камбер на мгновение положил руку на его плечо, и ему
открылись все чувства Синила.

Потом Эвайн заняла свое место позади Риса Майкла, держа в руках
кадильницу с курящимися благовониями, а Йорам принес чашу и лист пергамента,
третий по счету.

В последний раз знакомый ритуал шел своим чередом до тех пор, пока
Синил не перешел к самой ответственной части, Стоя перед алтарем с поднятой
в обеих руках чашей, он на мгновение замер, откинув голову назад и закрыв
глаза в молитве. Затем чаша стала опускаться, а король повернулся к Рису
Майклу.

Камбер, внимательно следивший за этим, заметил, как сын мгновенно
ответил отцу доверием и решительностью, составлявшими резкий контраст со
страхом остальных. Внезапно он понял, что именно в младшем сыне Синила,
плохо это или хорошо, заключается будущее Гвинедда, В минуты прозрения,
которые были так редки в его жизни, он увидел возмужавшего Риса Майкла,
сидевшего на троне Гвинедда, а рядом с ним--темноволосую девушку с
королевской короной на голове. В девушке было что-то знакомое, хотя Камбер
не мог понять, что. Кроме того, его внимание привлек возраст короля--тому
было на вид не больше пятнадцати-шестнадцати лет, однако он выглядел
достаточно взрослым, чтобы править, не оглядываясь на регентов, которые,
вероятно, извели его старших братьев.

Но что сталось со старшими братьями? Если предчувствие не обмануло
Камбера, Элрою и Джавану судьбой предназначено умереть молодыми и не
оставить после себя наследников. Если эти два короля умрут друг за другом,
что ждет Гвинедд впереди? Три монарших смерти за шесть лет!

Видение исчезло так же быстро, как и возникло. И глядя, как Синил
протягивает чашу Рису Майклу, Камбер размышлял, было ли оно лишь плодом его
фантазии или на самом деле вызвано даром предвидения. В это время принц
поднял руки и медленно опустил на отцовские. Несмотря на то, что мальчик
двигался неровно, как бы толчками,--жесты затормаживало действие снотворного
и контроль над его сознанием--в действиях чувствовалась не только воля
других, но и собственное желание маленького Риса. Когда чашу поднесли к его
губам, принц наклонился и без колебания выпил содержимое. Тремя глотками он
осушил чашу, и кольцо с легким звоном покатилось по гладкому дну.

Мальчик стоял, уронив руки и немного покачиваясь, в то время как его
отец отдал чашу и подошел вплотную. Камбер почувствовал, как в воздухе между
отцом и сыном возникло напряженное поле, едва не разрядившееся вспышкой,
когда Синил коснулся головы сына. В воздухе вокруг них послышался треск
искр. Камбер заморгал и провел рукой по глазам, пытаясь прояснить
затуманенный взор. Это не помогло.

Удивление читалось на лицах Эвайн и Йорама, при виде происходящего
между Синилом и сыном они невольно отступили назад. Впрочем, и Камберу
хотелось отойти подальше. Он не мог решить, что стало причиной такого
поворота событий, но как бы там ни было, ему стало не по себе от участия в
них. Поддаваясь внутреннему побуждению, он шагнул прочь, не потому, что так
было нужно, а потому, что он так выбрал. Он пятился, пока мог без ощущения
неудобства переносить влияние энергии Синила и его сына.

Скоро все кончилось. Он увидел, как закачался Рис Майкл, когда контакт
был прерван, и Синил убрал руки с его головы. Тут же Йорам поспешил
подхватить ребенка, и тот упал в крепкие руки священника. Синил, совершенно
истощенный, простер трясущиеся руки к Камберу.

-- Алистер, ты нужен мне!

Слабый, но решительный голос разорвал тишину круга, и не успел Синил
моргнуть, как Камбер оказался подле него. Когда король поворачивал голову,
чтобы посмотреть на Камбера, ноги его подогнулись, и он удивился, почему
вдруг тело отказывается подчиняться его воле, Камбер помог Синилу опуститься
на пол и знаком велел Эвайн положить голову слабеющего короля себе на
колени, а сам вновь поднялся и направился в северо-восточный сектор за
мечом. Рис ждал вне круга, а Йорам с истощенным Рисом Майклом на руках
подошел как раз тогда, когда Камбер, поцеловав священное оружие и коснувшись
им пола, прорезал ворота.

Рис немедленно бросился к Синилу, а Йорам положил бесчувственного
мальчика рядом со старшими братьями. Камбер оставался у границы круга с
мечом в руках.

-- Йорам, нам потребуются священные масла и дароносица. Масла вон там,
слева от алтаря.--Он повернулся лицом к центру круга.--Эвайн, позаботься о
близнецах. Рис справится один.

Эвайн без возражений покинула круг и присела возле спящих детей. Йорам