вас использовать. Против Кедры или против Захарии. Я пока еще не решила.
Потом подумаю. Не сейчас. Сейчас я думаю о Захарии. И о Харкерах. Я
ненавижу Харкеров, Сэм. Всех Харкеров. Даже себя ненавижу, потому что я
наполовину Харкер. Да, думаю, я использую вас против Захарии. - Она
наклонилась вперед, задев лицо Сэма зелено-золотыми волосами и глядя ему в
глаза из-под густых ресниц.
вас отравить. Как вы думаете, Сэм, что больнее всего ранит его? Теперь,
когда Кедра знает, что вы живы - и молоды... Молоды? - В кратковременном
раздумье брови ее сдвинулись. Но эта тема требовала умственных усилий, а
она на них не была способна. Мозг ее сейчас мог работать лишь на самом
примитивном уровне, автоматически, без сознательных усилий.
не наскучите Кедре, теперь, когда вы снова живы. А Кедра не сможет
получить вас: она не знает, где вы. Вы можете спрятаться, Сэм?
Куда-нибудь, где вас не найдут люди Кедры? О, пожалуйста, Сэм, спрячьтесь!
Ради Сари. Сари будет так счастлива!
смеха Сари. Ароматный ветерок дул ему в лицо, когда он шел по решетчатому
залу. Лифт ждал там, где он его оставил. Когда он вышел внизу из лифта,
никого вокруг не было. Он прошел над потоком и вышел на улицу.
куда угодно. Происшествие имело все свойства сна, и ему пришлось убеждать
себя в его реальности. Но сознание счастливой возможности не оставляло
его.
- Сари. И за нею скрывается еще более глубокая слабость, если Сари
действительно Харкер. Она явно ненормальна. Наркомания и незрелость лишь
частично объясняют неуравновешенность, которая составляет самую суть ее
существа. Это открывало новые горизонты перед мыслью Сэма. Значит даже
бессмертные уязвимы, даже в их наследственности есть слабые места.
Оба пути требуют дополнительного изучения. Этим можно заняться позже.
больше он склонялся к тому, чтобы посетить колонию, где правит Робин Хейл.
побыстрее.
находиться и на дне моря.
неба. Вначале империумный купол башни и миля воды над ним. Затем самолет с
его стенами из металла и пластика. Затем большие шлюзы колонии с
приспособлениями для борьбы с инфекцией - ультрафиолетовым облучением,
распылителями кислоты и т.д. - и вот он стоит на почве Венеры, над головой
его прозрачный империумной купол отбрасывает радужные отражения, когда его
освещает выходящее из-под толстого слоя облаков солнце. Воздух тот же
самый. В атмосфере Венеры мало кислорода и много двуокиси углерода, она
пригодна для дыхания, но не очень приятна. Здесь, под куполом, ингредиенты
тщательно сбалансированы. Конечно, это необходимо, как кажется необходимым
и купол для защиты от плодовитого безумия, заполнявшего поверхность
Венеры, - флора и фауна тянулась к свету, убийственно и братоубийственно
пуская корни, рассеивая семена, производя детенышей в окружающей среде,
настолько плодородной, что она сама выводила себя из равновесия.
Она была переоборудована и тоже покрыта империумом - большим куполом в
четверть мили в диаметре. Тут и там располагались небольшие домики без
всяких попыток планировки. Дома были всех форм, размеров и цветов. У
архитекторов в связи с отсутствием ветра и осадков были развязаны руки.
Единственным ограничением оставалась естественная сила тяготения, но
парагравитационные щиты делали возможной даже Пизанскую башню. Впрочем, в
материалах или конструкциях не было ничего экстравагантного. Не было
излишеств. На всей колонии лежал чуть заметный отпечаток потертости.
Возможно. В больших гидропонных бассейнах росли сады, несколько мелких
резервуаров содержали стерилизованную почву. Люди неторопливо работали.
Похоже на сиесту.
Слабая агорафобия преследовала его. Всю жизнь он провел под непрозрачным
куполом, зная о лежащей сверху толще воды. Теперь сквозь прозрачный купол
пробивались лучи солнца, и это освещение не было искусственным, хотя
казалось плохой имитацией ламп дневного света в башнях. Мозг Сэма
напряженно работал. Он тщательно рассматривал все увиденное, оценивал,
классифицировал факты и впечатления в ожидании момента, когда все это
понадобится. На время он отодвинул в сторону Сари и Харкеров. Пусть эти
идеи созревают. Самый важный вопрос теперь - кто предстанет перед Робином
Хейлом: Сэм Рид или его сын? Он не считал, что обязан чем-то Хейлу. Сэм
никогда не мыслил такими категориями. Единственное, что его занимало, -
выгодно ли это Сэму Риду, а колония вся еще казалась многообещающей.
взглянула на него, когда он проходил мимо. Любопытно было видеть, какое
действие производит даже рассеянный солнечный свет на лица жителей
поверхности. Кожа ее была кремовой, а не молочно-белой, как у Сари. У
девушки короткие каштановые волосы, глаза карие, отличающиеся от глаз
жителей башни. Империумный купол тоже закрывал ее всю жизнь, но через него
пробивался свет солнца, а к воротам рвались джунгли - голодные живые
джунгли, а не мертвый вес морской воды. По ее глазам было видно, что она
сознает это.
никогда не была.
дальше с беспокойными мыслями в голове. Она родилась здесь. Ей не больше
двадцати лет. Хорошенькая, но не совсем в его вкусе. И тут ему в голову
пришла мысль, что если в ней хоть частично есть качества, которые нравятся
ему в женщинах, он может подождать ее дочери или внучки - если достаточно
тщательно подобрать родителей. Бессмертный может выращивать людей, как
смертный выводит породу элегантных кошек или быстрых лошадей. Он подумал,
сколько бессмертных действительно занимаются этим, создавая себе гарем не
только в пространстве, но и во времени. Должно быть, это прекрасно.
после того как Сэм сообщил свое вымышленное имя, дверь открылась и он
вошел в кабинет Робина Хейла.
Сэму потребовалась вся воля, чтобы его встретить уверенно.
мало изменился. Или нет, изменился, но настолько мало, что глазу трудно
уловить. Голос говорил об этом. По-прежнему худой, загорелый, спокойный,
человек, привыкший к терпению из-за лет, оставленных позади, и столетий,
лежащих впереди. Изменение было временным, но не менее реальным. НЕ было
спокойного энтузиазма в голосе и манерах, который помнил Сэм. То, к чему
он стремился с такой надеждой, когда они расстались, теперь осуществилось,
но окончилось неудачей. Впрочем, это такой кратковременный эпизод в долгой
жизни Хейла. Робин Хейл помнил дни вольного товарищества, долгие военные
годы, времена нескольких поколений назад, когда последние остатки
человечества были вольны населять моря, смотреть в лицо опасности. Тогда
это было делом, а не разбойничьей романтикой. Вольные товарищи вели
кочевую жизнь, они были последними кочевниками перед тем, как человечество
ушло в убежище башен, в подводную оцепенелость. Башни стали могилой, или
маткой, или и тем и другим для людей Венеры, которые начали свою жизнь как
дикие кочевники на Земле.
спокойным задумчивым взглядом, который Сэму трудно было выдержать. Неужели
бессмертный знает ответ, умеет увидеть правду, несмотря на всю маскировку?
Возможно. Но к нему это не относится. Он еще не стал бессмертным в таком
смысле, как эти. Он не привык к взгляду долгоживущего, не знал еще жизнь
так, как они.
с колонией моя мать сменила фамилию.
Если Хейл скажет: "Да. Вы Сэм Рид", - по крайней мере исчезнет
неопределенность. Но он не сказал этого. Впрочем, это не означало, что он
не узнал Сэма Рида.
много врагов, особенно после скандала.
головой, слегка улыбнувшись. Сэм знал, что означает эта улыбка. Невозможно
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Гуль Роман Борисович