рассеивающейся тьмы. Восходящее солнце окрасило правый край горизонта в
красный цвет. Мышонок знал, что дальше находится снова лес, а за ним -
бесконечные нивы и болота Ланкмара, за которыми лежит сам древний центр
мира, город Ланкмар, которого Мышонок никогда не видел, но сюзерен
которого теоретически правил и в здешних местах.
иззубренные башни - это была крепость герцога Джанарла. На похожем на
маску лице Мышонка появилось выражение настороженности. Он вспомнил об
отпечатке подошвы с гвоздями, об истоптанной земле, о следах копыт,
ведущих вниз по склону. Все указывало на то, что зверство учинил
ненавидящий волшебников герцог Джанарл, если бы не одно обстоятельство:
считая своего учителя непревзойденным чародеем. Мышонок никак не мог взять
в толк, как герцогу удалось свести на нет колдовство, достаточно сильное,
чтобы оглушить самого крепкого лесоруба - колдовство, много лет охранявшее
жилище Главаса Ро.
перчатку. Он схватил ее, вытащил из-под туники другую - покрытую пятнами и
кое-где вылинявшую от пота - и сравнил их. Перчатки были из одной пары.
отковырнул от дерева, за которое держался, большой кусок корявой коры и по
самое плечо запустил руку в открывшееся дупло. Пока он медленно,
напряженно и машинально проделывал все эти манипуляции, в голове у него
всплыли слова, которые однажды произнес с улыбкой Главас Ро за трапезой,
состоявшей из сваренной на воде овсянки:
отсветы пламени, - когда ты уставишься на что-нибудь и примешься раздувать
ноздри, ты становишься слишком похож на кота, чтобы я мог поверить, что ты
когда-нибудь станешь сторожевым псом истины. Ты довольно прилежный ученик,
но втайне предпочитаешь волшебной палочке меч. Тебя гораздо сильнее
искушают жаркие губы черной магии, чем тонкие целомудренные пальцы белой,
даже несмотря на то, что последняя привлекла к себе хорошенькую мышку -
нет, не надо спорить! Тебя сильнее привлекают обманчивые извивы левого
пути, чем прямизна правого. Боюсь, что в конце концов ты из Мышонка
превратишься в Мышелова. И не в белого, а серого - впрочем, это все лучше,
чем в черного. А теперь ступай, вымой миски и подыши с часок на
молоденькую травку от лихорадки, сегодня ночью что-то прохладно, да не
забудь поласковее поговорить с боярышником".
извлек из дупла покрывшийся зеленым мхом кожаный пояс с болтающимися на
нем заплесневелыми ножнами, из которых в свою очередь достал за обвитую
кожаным ремешком рукоятку длинный и тонкий бронзовый меч, весь в налетах
патины. Мышонок подставил зеленоватое лезвие с коричневыми кромками под
красный луч восходящего солнца и широко раскрыл глаза с сузившимися
зрачками.
людей на охоту.
бежал широко, но пенного скованно, словно пьяный, застегивая на ходу
замшелый пояс с мечом.
пятнами прогалину, подминая невысокие деревца своей мощной грудью и топча
их узкими раздвоенными копытами. Позади слышались звуки рога и хриплые
мужские голоса. Добежав до дальнего края прогалины, кабан обернулся. Он
едва держался на ногах, дыхание со свистом вырывалось у него из ноздрей.
Тусклые глазки животного остановились на выскочившем из леса всаднике. Он
повернулся к нему, и по какой-то причуде освещения шкура его сделалась
совсем черной. И тут зверь бросился в атаку. Но прежде чем его страшные
загнутые кверху клыки встретились с живой плотью, копье с массивным
наконечником ударилось ему в лопатку, согнулось, словно лук, и отскочило,
разбрызгивая по траве кровь.
окружили упавшего кабана частоколом копий, другие поспешили к всаднику,
одетому в богатый желто-коричневый наряд. Всадник рассмеялся, бросил
одному из егерей копье с залитым кровью наконечником и взял, у другого
отделанную серебром кожаную флягу с вином.
герцога, спрятанные под кустистыми бровями, потемнели. Он отхлебнул вина и
утер губы рукавом. Егеря осторожно смыкали стену из копий вокруг кабана,
который лежал неподвижно, чуть приподняв голову над землей, и лишь глазки
его бегали из стороны в сторону, да светло-алая кровь толчками брызгала из
лопатки. Стена копий уже готова была сомкнуться, но тут Джанарл дал знак
егерям остановиться.
предоставлялась возможность расправиться со зверем, но ты все увиливаешь.
Твоя покойница-мать, будь она проклята, уже успела бы разрезать на мелкие
кусочки и отведать сырое кабанье сердце.
как и егеря, и сидела в седле по-мужски; на боку у нее болтался меч, в
руке было зажато копье, и от этого она казалась совсем девчонкой,
узколицей и тонкорукой.
Джанарл. - Твоя омерзительная мамаша встретила бы кабана, стоя на земле, и
смеялась бы, если б его кровь брызнула ей в лицо. Послушай, этому кабану
уже крышка, поранить тебя он не может. Заколи его копьем, немедленно! Я
тебе приказываю!
зверю. Они хихикали ей прямо в лицо, а герцог лишь одобрительно ухмылялся.
Прикусив нижнюю губу, девушка колебалась; со страхом и восторгом смотрела
она на зверя, который, все так же чуть приподняв голову, уставился на нее.
фляги. - Давай, а не то я отстегаю тебя хлыстом прямо сейчас.
кабана, легким галопом поскакала к нему. Однако в последний момент копье
вильнуло и угодило острием в землю. Кабан не шелохнулся. Егеря сипло
загоготали.
Ты немедленно всадишь копье в эту тварь или попляшешь у меня снова - как
прошлой ночью, когда я заставил тебя выдать заклятие колдуна и сказать,
где отыскать его курятник. - Он нагнулся к ней и проговорил почти шепотом:
- Знаешь, котеночек, я давно уже подозреваю, что твоя мать при всей ее
лютости, как и ты, была влюблена в колдуна - правда, ее, наверно,
приворожили - и что ты - отродье этого сгоревшего чародея.
ее к себе.
А для начала заколи-ка этого кабанчика.
последнюю атаку, появился худощавый юноша, одетый во все серое. Словно
человек, находящийся под действием какого-то зелья или впавший в транс, он
шел прямо на Джанарла. Трое егерей, стоявших рядом с герцогом, вытащили
мечи и лениво двинулись ему навстречу.
назад клобуком, виднелись капли пота. Не спуская глаз с герцога, он
прищурился, как будто смотрел на слепящее солнце.
бросились к парню, один из них, увидев зеленоватый клинок, закричал:
но егерь с легкостью его парировал, так что клинок просвистел у него над
головой, а юноша потерял равновесие и чуть не упал. Шагнув вперед, егерь
молниеносно ударил по клинку парня около рукоятки, желая обезоружить его,
и бой, еще не начавшись, казалось уже завершился - но не совсем. Туман
внезапно исчез из глаз у юноши, он ощерился, как кот, с новой силой сжав в
руке меч, сделал быстрый выпад, крутанул кистью, и меч вылетел у
изумленного егеря из руки. Юноша сделал еще один выпад, целясь в сердце
его сотоварища, и тому удалось уклониться от удара, только упав на спину.
показывает клыки", но тут третий егерь, зайдя сзади, хватил юношу рукоятью
меча по затылку. Тот выронил меч, покачнулся и стал оседать, но первый
егерь, схватив его за ворот туники, толкнул на своих товарищей. Решив
позабавиться, те взяли его в толчки и принялись бить наотмашь по лицу и
телу спрятанными в ножны кинжалами, а когда юноша рухнул на землю,
продолжали пинать его ногами и терзать, словно свора собак.
на поляне, от герцога не ускользнул испуг девушки - она явно знала парня.
Теперь она сидела, подавшись вперед, губы ее подергивались. Дважды герцог
хотел было заговорить с нею, но передумывал. Лошадь Иврианы неспокойно
перебирала ногами и ржала. В конце концов девушка съежилась в седле, едва
сдерживая рыдания. Джанарл удовлетворенно хмыкнул и приказал:
испещрена красными пятнами.