продолжал граф Форкосиган. - Мы можем представить дело так, словно Майлз
отправлен в неофициальную внутреннюю ссылку и это своего рода понижение и
немилость. Надеюсь, такой наш шаг заставит замолчать моих многочисленных
противников, которые не прочь извлечь из всей этой заварухи свою выгоду.
Никто не посмеет сказать, будто мы смотрим сквозь пальцы на факт мятежа.
Пусть даже и неофициальная, и внутренняя.
последнему средству.
отточенное лезвие. - Безопасность сможет использовать его способности. Они
подходят ей больше, чем другим подразделениям.
Гораздо меньше тех, кому можно доверить его честь.
возможно, из осторожности, решил переменить тему. Повернувшись к Майлзу,
он произнес с тревогой:
скользили и разъезжались в пластиковых чехлах.
Кайрил? - спросил граф. - Мать сказала, ты редко звонил ей.
там ужасный, местность - голая, треть обитателей, включая моего
непосредственного командира, большую часть времени мертвецки пьяны.
Средний коэффициент умственного развития соответствует средней температуре
в градусах Цельсия, на пятьсот километров в любом направлении ни одной
женщины, командующий базой - псих с манией убийства. Если не считать
этого, все было прекрасно.
про себя Форкосиган-старший.
отправили в это райское местечко?
капитанского поста на крейсере "Генерал Форкрафт". В то время моя звезда,
мягко говоря, несколько закатилась.
лагере "Вечная Мерзлота" каждый находил свой способ выживания. И мне
кажется, ты справился куда лучше меня.
позднее, сэр.
лучший из всех возможных правильных поступков. Дня через три ты бы
придумал лучшую тактику, но у тебя не было времени на размышления. Я
всегда старался не обсуждать действия своих подчиненных во время боя.
стало легко на сердце.
Имперского военного госпиталя, но лазарет оказался прямо под рукой: всего
тремя этажами ниже. Заведение было небольшим, но прекрасно оборудованным:
два приемных покоя, отдельные палаты, камеры для больных заключенных и
охраняемых свидетелей, операционная и запертая дверь с устрашающей
табличкой "Лаборатория медикаментозного допроса". Иллиан, должно быть,
предупредил об их приходе, потому что санитар уже поджидал у входа. Вскоре
появился запыхавшийся военврач. Не взглянув на Майлза, он поспешно оправил
форму и подчеркнуто четко отдал честь графу Форкосигану.
перемены ролей Майлз почувствовал себя неловко. Была ли причиной власти
отца над людьми аура прошлого? Витавший над его головой ореол полководца,
человека, уже вошедшего в историю? Или то был магнетизм сильной личности,
заставлявший мужественных людей склоняться перед ним и беспрекословно
повиноваться каждому его слову? Майлз явственно ощущал это "нечто",
исходившее от отца, но с ним самим все было по-другому. Совсем по-другому.
лорда-регента было его обыкновение каждый день, что бы то ни было, на два
часа удаляться в свою резиденцию. И только Майлз знал, чем занимался в эти
часы великий человек в зеленой военной форме. Проглотив за пять минут
сандвич, все оставшееся время он проводил на полу рядом со своим не
способным ходить сыном, - играл, разговаривал, читал ему вслух. Когда
Майлз бился в истерике, отказываясь подвергаться очередному мучительному
курсу терапии, и от него отступался Ботари и даже мать, отец был
единственным, у кого хватало твердости настоять на десяти дополнительных
сеансах растяжения, кто мог уговорить сына согласиться на очередную пытку,
будь то подкожные впрыскивания или обжигающая вены холодом хемотерапия.
вассалов неумением терпеть и держать себя в руках. Ты фор, лорд Майлз.
воспоминаний... Неудивительно, что Метцов не очень-то напугал меня,
подумал Майлз. Когда, простившись с сыном, Форкосиган покинул лазарет, у
Майлза было чувство, что с ним ушла жизнь.
штаб-квартире Имперской безопасности не слишком утруждают себя работой. В
лазарете было тихо, как в могиле, только изредка появлялись штабные
служащие, чтобы выпросить у мягкосердечного санитара таблетки от головной
боли, простуды или похмелья, да однажды вечером несколько техников три
часа сновали вокруг лаборатории, выполняя какое-то спешное задание.
Воспаление легких было захвачено вовремя, дело шло на поправку, и Майлз
скучал, претерпевая шестидневный курс лечения антибиотиками и строя
грандиозные планы. Как хорошо будет отдохнуть дома, когда закончится
наконец его лазаретная жизнь. Но когда она закончится?
очередном ее посещении. - Если я не арестован, почему мне нельзя отдохнуть
дома? Если арестован, почему мне никто не скажет об этом? Я чувствую себя
как в тюрьме.
Беты согрел его сердце. Сегодня крашеные волосы матери были заколоты на
затылке и свободно ниспадали на спину, на теплую коричневую блузу,
отделанную серебром. Бледное, с серыми глазами, лицо матери было
по-настоящему умным, и поэтому редко кто замечал, что она некрасива.
Двадцать один год она прожила в качестве жены фора, подруги Великого
Человека, и до сих пор проста и естественна и напрочь лишена высокомерия.
мать? Капитан Корделия Нейсмит из Бетанского Астроэкспедиционного корпуса
занималась опасным делом, совершая вслепую п-в-переходы - ради
человечества, ради чистой науки, ради развития экономики Колонии Бета,
ради... Что, собственно, двигало ею? Она командовала исследовательским
кораблем с шестьюдесятью членами экипажа, оторванная от дома, от всего,
что несло помощь в трудную минуту и утешение. Хотя, если подумать, в том,
чем она занималась, были свои преимущества. К примеру, в таком отдалении
от родной планеты цепь субординации разрывалась, и выполнение приказов ее
командования зависело от умения читать между строк и даже добавлять свое.
Умение интерпретировать приказы - великая вещь, и Корделия Нейсмит была
мастером по этой части.
наблюдатель мог заметить, как далека она от него - с ее храбростью и
здравомыслием, с ее врожденной способностью ни от кого не зависеть и
страхом дать почувствовать другому зависимость от нее самой. В ее системе
ценностей, кажется, вовсе отсутствовало понятие иерархии, так много
значившее на Барраяре. Капитан Корделия Нейсмит и адмирал Эйрел Форкосиган
- это была воистину пара. Но следовать по стопам матери - все равно что
ступать по раскаленным угольям.
весело, как в камере-одиночке. Может, они все-таки решили, что я мятежник?
в отставку - я имею в виду твоего лейтенанта Бонна и прочих. Не то чтобы
вынужденную, но без выходного пособия, пенсии и членства в Императорском
легионе, чем вы, барраярцы, так гордитесь...
что с Метцовым и новобранцами?