и подождать. Зачем - он так и не понял, но собрался исполнить волю
учителя. В конце концов надо было оставаться воином, а значит, нельзя
бояться; тем более, что бояться было некого. И он принялся ждать.
менялось, только вокруг нее лес жил своей нормальной лесной жизнью.
Затихая к ночи, прекратился ветер, давая отдых измученным за день густым
кронам; затихли птицы.
Огромная площадка пня уютно грела тело - и он уснул, а когда проснулся,
поляна была погружена в густой молочный туман. Где-то в кронах еще сонных
дубов высвистывал последние ноты своей предрассветной песни соловей. И
хотя на западе еще слабо просматривались точечки по-утреннему мутных
звезд, на востоке небо приобрело серо-голубой оттенок и томилось в
ожидании первых розовых лучей.
стену, собирался небольшими клубящимися волнами и откатывался назад в
траву, где превращался в серебристую пыль мельчайших первых капель росы,
оседающих на тонких зеленых стебельках.
сообразив, что не может понять, кто говорит с ним: мужчина или женщина,
стар этот человек или молод.
исходил звук.
снизу. Но почему-то Мак-Лауд не испугался. Он поймал себя на странной
мысли, что все происходит так, как должно происходить, а значит, бояться
нечего. И вообще все, что происходит с человеком - это как восход,
одинаковый и разный одновременно, но всегда неожиданный, и поэтому страх
бессмыслен и празден.
увидеть испанца. - Зачем прятаться?
видно. Я здесь, но невидим. Извини, если это невежливо, но я хочу просто
поговорить с тобой.
разговаривать с... - он старательно подбирал слова, стараясь не обидеть
собеседника, - не видя, с кем разговариваю.
то смотри в туман. Он иногда бывает похож на то, что тебе хотелось бы
увидеть.
Ты просто думай. То, что хочешь сказать, проговори про себя, а я услышу.
Ладно?
меня не видишь. Может быть, меня вообще нет.
пристал? Я ничего не могу сказать, потому что у меня нет названия. На
твоем языке меня просто нет, так что можешь звать меня, как захочешь.
Господу и смущал его своими речами.
помолчав, спросил: - А ты что, смущен?
дурацкие...
дело, тем более, что это не имеет никакого отношения к тому, о чем я хочу
с тобой поговорить.
или в его собственной голове. Откуда у Конана возникла такая странная
мысль, он сам, наверное, ответить бы не смог.
два странника, которые встретились на дороге. Расскажи мне о себе. Кто ты
и зачем оказался здесь. Расскажи...
заметил Конан.
изучаю всех людей, всех государств и народностей. И поэтому я сейчас
разговариваю с тобой.
говорить загадками!
вашей земле никто обо мне ничего не знает.
вражеского государства, которое хочет захватить Шотландию, но боится
признаться в этом. Ты, конечно, солжешь...
междоусобную ерунду. Меня здесь вообще нет, и мне нечего делить с вашим
народом!
Конан.
думаешь, точно так же, как и я думаю тебя. Понятно?
почему-то успокоился окончательно.
Конан спросил:
лучше ты мне, что тебе здесь нужно, что ты здесь делаешь?
а потом ушел. Поэтому я и принял тебя за него. Так что я сижу здесь,
смотрю... Только ничего не вижу. Ты вот пришел, то есть, извини, не
пришел, то есть... Ну, ты понял.
о конкретных вещах, и я решил...
Только тебя...
Разве это не чудо, что этот пень теплый и на ощупь напоминает шерстяное
одеяло, разве не чудо, что он греет и защищает тебя от холода и холодного
тумана и прохлада не может пересечь его границ? Разве не чудо, что ты
здесь уже почти сутки и тебе не хочется ни есть, ни пить?
стало стыдно, что все это увидел кто-то без тела и из другого мира, а он,
сидя собственной задницей на этом чуде, ничего не заметил.
стол и трон короля Артура, который был воином, рыцарем без страха и
упрека, без ненависти. Ты понял, почему так рассказывают?
поляны. Птичьи голоса стихли, расплавленные жестоким солнцем, и только
звон вибрирующих солнечных лучей наполнял лес. Взгляд Конана упал на
землю. Под стеблями высокой травы ползали муравьи. Там, в тени, они не
страдали от испепеляющего жара полуденного солнца. Занятые своими
муравьиными делами, они не обращали внимания на то, что над ними травяной
купол, который помогает им выжить.
мышиных нор и человеческих домов, мелькали какие-то странные животные,
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Акунин Борис
Белов Вольф
Сертаков Виталий
Суворов Виктор