подавленность, но теперь, расстроенный своей неспособностью общаться с
миссис Ундервуд, он начал понимать значение этого слова и вздохнул. Она
все время неправильно истолковывала его намерения. Согласно его
первоначальным расчетам, они должны были в этот момент находиться на
кушетке, обмениваясь поцелуями и так далее, заверяя друг друга в вечной
любви. Он был крайне обескуражен, но решил попытаться снова.
Разве у вас есть возражения? Я уверен, что в ваше время люди только этим и
занимались. Я знаю. Все, что я изучал, доказывает, что занятие любовью
было главной приметой века!
брака. - Ее тон смягчился, в нем прорезались наставнические нотки. - Та
любовь, о которой вы говорите, освящена обществом только тогда, если двое
участвующих в ней людей женаты. Я верю, что вы не чудовище, как мне
сначала показалось. Вы в своем роде вели себя почти по-джентльменски, и,
следовательно, напрашивается вывод, что вы введены в заблуждение. Если
хотите научиться соответствующему поведению, я не буду мешать вам -
наоборот, сделаю все, что смогу, чтобы научить цивилизованным манерам.
смысл ее последнего заявления.
засмеялась. - Люди, уже женатые, должны оставаться женатыми на тех людях,
с которыми они... э... уже женаты. На ком вы женаты?
На моей матери, конечно, Железной Орхидее. Она была первой, по-моему,
будучи близко, под рукой. Вторая (если, все-таки, не первая) миссис
Кристия, Вечная Содержанка. И миледи Шарлотина. И Вертер де Гете, но с ним
я бывал очень мало, насколько помню. И чаще всего на Лорде Джеггеде, моем
старом друге. И, возможно, на сотне других людей в промежутках.
бросила на него странный взгляд. - Вы меня правильно поняли, мистер
Корнелиан, когда я говорила о замужестве? Ваша мать? Друг мужчина? О Боже!
не так ли? - Он сделал паузу, пытаясь вспомнить более прямую фразу. -
Сексуальная любовь, - сказал он.
шепотом выговорила:
больше слышать. Оставьте меня, прошу вас.
сделал... э... ванную для вас, обманывал и лгал из-за вас. - Он сделал
паузу, затем, как бы извиняясь, продолжил: - Обещаю, что если я потерял
уважение своих друзей, то постараюсь вернуть его каким-то образом. Что еще
я должен сделать, миссис Амелия Ундервуд?
мой долг помочь вам. Вы просили у меня помощи - и я должна оказать ее,
иначе будет не по-христиански. Но, по правде, это геркулесова задача. Я
жила в Индии, посещала Африку... Мало уголков найдется в Империи, где бы я
в свое время не побывала. Мой отец был миссионером, посвятившим свою жизнь
обучению дикарей христианской добродетели. Следовательно...
Добродетель? Вот оно. Вы научите меня добродетели, миссис Амелия Ундервуд?
грани обморока.
Корнелиан, а я как следует обдумаю ситуацию.
научусь добродетели... я смогу стать вашим любовником?
пригодилась сейчас.
подшутить над моим положением, хотя у меня есть подозрение... Все же пока
не будет доказательств противоположного...
поправить юбку таким образом, чтобы ее край не приоткрывал лодыжку.
повернулся, чтобы отвесить низкий галантный поклон. Миссис Ундервуд
смотрела на него ничего не выражающим взглядом, качая головой из стороны в
сторону.
посмотрела.
Ухаживание, надо признать, оказалось более трудным, более сложным делом,
чем ему представлялось, зато, по крайней мере, он скоро проникнет в тайну
загадочной добродетели. Итак, он хоть что-то приобрел с появлением миссис
Ундервуд.
прозвучавшим прямо в ухе:
Я вижу, ты у себя.
немедленно рассказать другу все, что произошло между ним и его любимой
леди. Кроме того, неплохо бы спросить совета у Лорда Джеггеда по поводу
дальнейших действий, ведь фактически, вспомнил Джерек, все это было идеей
именно Лорда Джеггеда...
прислонившегося к стволу фикуса. Одетый в голубой туман, обволакивающий
тело и поднимающийся над головой в виде своеобразного капюшона, полностью
скрывающего ноги, Джеггед держал в руке надкусанный фрукт, не испытывая к
нему, похоже, особого интереса.
твоя гостья?
кажется, считала меня несимпатичным. Но, по-моему, я все же сломал ее
сопротивление в конце концов. Недолго осталось ждать, когда шторы
поднимутся для основного акта.
интерес.
считали. Совершенно различные. Очень интересно.
Джеггед. Вы ведь знаете.
обнажая в улыбке острые золотые зубы.
трагический оттенок, ей, конечно, придется научиться любить меня. Иначе
все станет фарсом, плохой комедией, не стоящей никаких стараний!
странной.
ритуалу, который называется женитьбой, потом, без сомнения, признается мне
в любви, и все начнется по-серьезному.
неделю. - Он вспомнил, что хотел задать еще вопрос: - А как миледи
Шарлотина восприняла мое, гм, преступление?
после себя маленькие облачка голубого тумана. - Она поклялась... как же
это... в вечной мести тебе. Сейчас она обдумывает самую лучшую форму
мести. Какие возможности! Ты даже представить не можешь некоторые из них!
Воздаяние, мой дорогой Джерек, настигнет тебя в самый драматический
момент! И оно будет жестоким! Оно будет соответствовать твое вине.