нотки озабоченности в голосе.
волны тех частот, которые не воспринимаются человеком непосредственно, но
переводит их в перефазированные термины, усваиваемые человеком.
Одновременно он питается субъективными и объективными впечатлениями о
вселенной. Таким образом вы, если можно так выразиться, будете
воспринимать - когда наденете маску, а я подключу ее - инструментальную
запись вселенной, визуальную, звуковую и так далее - с тем же успехом, с
каким будет складываться ваше, человеческое впечатление.
впечатления от синтесизера будут у вас скорее всего неприятными. И все же
я склонен полагать, что он позволит вам более жестко почувствовать, что
есть галактика, чем если бы вы вернулись из звездного путешествия.
плыли молчаливо и спокойно, их общий кильватер, казалось, таял в
величественном и спокойном движении моря. Мало-помалу колонна редела,
потому что более сильные быстрее плыли вперед, а более слабые отставали.
Один за другим эти ослабевшие животные - с неизбежностью - шли ко дну, и
все же, пока их лоснящиеся головки не исчезали окончательно с поверхности
воды, они продолжали упрямо стремиться вперед, уставившись выпученными
глазами за далекий и пустынный горизонт.
бы потерпеть неудачу, спросив себя: какова природа той цели, что толкает
их на подобные жертвоприношения?
закрывая глаза, оставляя свободной только нижнюю часть головы. Фарро снова
ощутил прикосновение бессмысленного страха.
него.
буду теперь видеть и чувствовать то же, что и вы.
непрозрачное, плотное ничто, теплое, словно плоть. Из спирали,
материализуясь, вырвалась пригоршня пузырьков, темных, как полигедронные
виноградины, множащихся и множащихся, будто их выдували из неисчерпаемой
мыльной пены. Огоньки сверкали на их поверхностях, дрожали, менялись,
образовывали различные комбинации, создавая, вращаясь, туманную паутину,
которая начала мало-помалу скрадывать происходящее.
копий на микроскопических наковальнях мироздания. Вы присутствуете при
зарождении новой жизни. Момент ее появления был неуловим. Еще мгновение -
и Фарро почувствовал, что внутри пелены что-то таится, ее полупрозрачность
помутнела, поверхность стала принимать очертания, ряд случайностей придал
ей более определенные контуры. Но прекрасным это зрелище пробыло недолго.
любви, так и знания - глаз, пытающийся увидеть сквозь опущенные веки. Оно
сражалось на грани ужаса, ни на мгновение не оставаясь бездеятельным
наоборот, страдая от травмы, нанесенной переходом от небытия к бытию,
билось, карабкалось, чтобы вновь не скатиться в бесконечную пропасть
бессмыслия.
голос Янданаггера. - Это - чистилище, которого должен страшиться любой из
нас, только оно находится не после смерти, а еще до зарождения жизни. Дух
теперь нас оживляющий, появился еще миллиарды лет назад, и проделал весь
этот путь, чтобы иметь возможность воплотиться в теле. Пожалуй, можно
сказать, что это - нечто вроде искупления вины.
наполняя его самого. Он страдал с ним вместе, потому что ясно, что тот
тоже страдал. Давления мучили его, неизлечимые давления времени и
биохимических процессов, боль от которых заставляла учиться менять форму.
В корчах он превращался из червяка в слизняка, отращивал хвост и жабры.
Рыбоподобный - а вот уже и не рыбоподобный, он с трудом влачился по
ступеням эволюции, мышеподобный, свиноподобный, обезьяноподобный и наконец
человекоподобный.
мы прошли через эти стадии.
превратился в ребенка, ребенок мог стать лишь человеком, понукаемый
тысячами новых стимулов. И все эти стимулы - животные, растения или
минералы - тоже были живыми, хотя и на свой собственный лад. Они
соревновались. Они навязывали постоянные потребности человеческому
существу; многие из них, полуосознанно, внедрялись в его плоть и
укоренялись там, образуя свои собственные жизненные циклы; другие
бессмысленные, были подобны волнам, беспрестанно омывающим его мозг и
тело. Его трудно было воспринимать как существо, скорее - как точку
фокусировки сил, постоянно угрожающих разложением.
Фарро почувствовал себя человеком. Он знал, что все, происходившее с тем
человеком, происходило с ним самим, он страдал и корчился, будучи
зародышем, ощущал соленость воды в собственной крови, лучи, без задержки,
пронизывали костный мозг. И все же разум его был свободнее, чем тогда, в
стадии внутриутробного существования, борясь с судорожными приступами
страха, когда окружающее начало меняться, глаза разума приподняли свои
веки.
оторваться от своей родимой планеты, - прокомментировал Галактический
Министр.
Фарро. Оно предстало перед его глазами голубовато-серым: не просто ничем,
а сложнейшей паутиной сил, вибрирующим сочетанием напряжений и полей,
внутри которых звезды и планеты напоминали росинки, повисшие на сотканной
рауком сети. Здесь не было жизни, а лишь одно взаимодействие плоскостей и
напряжений окружали человека со всех сторон, и даже сам человек был только
их составной частью. Но, как бы там ни было, его восприятие поднялось на
новый уровень, свет разума стал более уверенным.
Галактики, и вновь начали меняться, расплываться, сокращаться пропорции
того, что его окружало. По-началу чрево представлялось ему всем, всей
необозримой вселенной с присущими ей законами и таящимися в ее чреве
опасностями, теперь же целая галактика сделалась для него меньшей, чем
чрево - аквариумом для золотых рыбок, вместимостью в пинту, в котором
плавают крохотные рыбки, даже не подозревавшие о разнице между водой и
воздухом. И нет моста через бездны между галактиками: там лишь небытие,
лишь небытие - неотъемлемое качество того, что Снаружи. Но человеку
никогда не приходилось знакомиться с небытием раньше. Свобода - не то
состояние, которое было бы ему известно, потому что для него не было места
в его наполненном самим собой существовании.
желтого края Галактики. Что-то, но разглядеть его было трудно, но оно было
там. Снаружи, бодрствующее когтистое существо с чувствами, хотя и
неодушевленными. Оно воспринималось наполовину зрением, наполовину слухом:
тлеющей, протяжной серией хлопков, напоминающих звук лопающихся артерий.
Оно было громадным. Фарро закричал во тьме своей маски, ощутив всю его
масштабность и яркость.
галактики, словно вокруг аквариума с золотыми рыбками, его распластавшиеся
крылья летучей мыши ощупывали добычу.
снимает с него маску. - Простите меня.
ладонях. Пытаясь начисто стереть омерзительное ощущение, возникшее после
того, как он соприкоснулся с маской. Это существо извне Галактики -
казалось, оно проникло в него, отыскало себе постоянное местечко внутри
его разума.
закоулки тела. Облизнув губы, он сказал:
лицу с этим!
некоторые вопросы более ясными для вас, что раньше мне бы не удалось.
Итак, во-первых, Землю никто не заманивает в Федерацию. Я знаю, каким
образом вы смотрите на ситуацию своими рожденными на Земле глазами. И
перед вашими глазами, несмотря на очевидное положение, стоит воображаемое
первенство в Галактике, вы полагаете, что Земля располагает чем-то
жизненно-необходимым. Вы считаете, что должен иметься какой-то фактор,
из-за которого мы нуждаемся в земной помощи - и этот фактор нами до сих
пор не обнародован, не так ли?
поднимались в лифте на самую вершину здания.
Флинт Эрик
Мережковский Дмитрий
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Посняков Андрей