Чтение 19–й страницы книги ~Цвет Волшебства~

Капюшон его балахона за что-то зацепился и оторвался. Дежурящий возле
лестницы мускулистый дриад широко расставил руки и деревянно усмехнулся
летящему в его сторону человечку. Не замедляя бега, Ринсвинд снова нырнул,
чуть не задев подбородком свои колени. Кулак величиной с колоду просвистел у
него над самым ухом.

Потом на дороге у волшебника выросла целая роща древесных людей. Ринсвинд
круто развернулся, увильнул от очередного замаха озадаченного охранника и
помчался обратно к кругу, миновав по пути преследовавших его дриад и
расшвыряв их в стороны, точно кегли.

Но впереди его ждали новые противники. Они проталкивались сквозь толпу
женщин, в сосредоточенном предвкушении лупя кулаками по жестким ладоням.

- Стой, самозваный волшебник, - скомандовала Друэлле, выступая вперед.

У нее за спиной продолжали свое вращение зачарованные танцоры. Фокус
круга переместился в коридор, который заливал яркий фиолетовый свет.

Терпение у Ринсвинда лопнуло.

- Может, хватит, а? - прорычал он. - Давай разберемся раз и навсегда. Я
настоящий волшебник.

Он раздраженно топнул ногой.

- Неужели? - отозвалась дриада. - Тогда покажи нам, как ты творишь чары.

- Э-э... - начал Ринсвинд.

Дело было в том, что с тех пор, как у него в мозгу засело древнее и
таинственное заклинание, он не мог запомнить даже самый простейший заговор
для выведения тараканов или почесывания поясницы без помощи рук. Маги в
Незримом Университете объясняли это тем, что невольное запоминание заклинило
все его чароудерживающие клетки. Ринсвинд в мрачные минуты своей жизни
выдвинул собственное объяснение, почему даже мелкие заговоры отказываются
задерживаться в его голове дольше чем на несколько секунд.

Он решил, что они просто боятся.

- Э-э... - повторил он.

- Не напрягайся так, с нас хватит самого незначительного волшебства, -
съязвила Друэлле, наблюдая, как его губы кривятся в пароксизме страха и
беспокойства. Повинуясь ее знаку, пара дриадов подступила ближе.

Заклинание воспользовалось моментом и вскочило во временно покинутое
Ринсвиндом седло его сознания. Устроившись там поудобнее, оно вызывающе
оскалилось.

- Я знаю одно заклинание, - устало сказал он.

- Неужели? Так произнеси его, - предложила Друэлле.

Ринсвинд несколько сомневался в том, что он посмеет это сделать.
Заклинание пыталось завладеть его языком. Он мужественно сопротивлялся.

- Ты шкажава, што можешь читать мои мышви, - невнятно проговорил он. -
Пво-читай их.

Она шагнула вперед, насмешливо глядя ему в глаза.

Улыбка замерла на ее губах, и она отшатнулась, закрываясь руками. Из ее
горла вырвался звук, исполненный беспредельного ужаса.

Ринсвинд оглянулся вокруг. Остальные дриады тоже отступили. Что он
сотворил? По-видимому, нечто ужасное.

Однако волшебник из личного опыта знал, что это преимущество временное -
очень скоро вселенная восстановит утраченное равновесие и снова начнет
измываться над ним. Недолго думая, он попятился, проскочил между
составляющими магический круг дриадами и обернулся, чтобы посмотреть, что
Друэлле будет делать дальше.

- Взять его! - закричала она. - Отведите его подальше от Дерева и убейте!

Ринсвинд метнулся прочь.

Через фокус круга.

Вспыхнул ослепительный свет.

Наступила внезапная тьма.

Расплывчатая ринсвиндообразная фиолетовая тень сжалась в точку и, мигнув,
исчезла.

Исчезло вообще все.

Хрун-Варвар бесшумно крался по коридорам. Свет, падающий сверху, был
настолько фиолетовым, что казался почти черным. Легкое замешательство
прошло. В святилище правила магия, и это все объясняло.

Это объясняло, почему он, проезжая через мрачный лес, вдруг увидел у
обочины сундук, крышка которого была зазывно приоткрыта и выставляла напоказ
большое количество золота. Когда же Хрун соскочил с лошади, чтобы забрать
сокровища, сундук неожиданно выпустил из себя ноги и порысил в лес, чтобы
через пару сотен ярдов остановиться снова.

Погоня длилась несколько часов, но в конце концов Хрун потерял ящик в
этих освещенных дьявольским светом туннелях.

В целом, неприятная резьба на стенах и время от времени попадающиеся на
пути расчлененные скелеты ничуть не путали Хруна. Отчасти это объяснялось
тем, что он не мог похвастаться особой сообразительностью, да и воображение
у него отсутствовало начисто. Кроме того, странные барельефы и опасные
туннели были для него в порядке вещей. Он провел в подобных передрягах
значительную часть своей жизни, отыскивая золото, демонов или страдающих
девственниц и освобождая оных от хозяев, жизни и по меньшей мере от одной из
причин их страданий.

Полюбуйтесь, как мягко Хрун прыгает мимо подозрительного входа в туннель.
Даже в фиолетовом свете его кожа отливает медью. Его особу украшает большое
количество золота в форме ножных и ручных браслетов, но в основном он
обнажен, если не считать набедренной повязки из шкуры леопарда. Эту шкуру он
раздобыл в насыщенных испарениями лесах Говондаленда, прикончив ее владельца
голыми зубами.

В правой руке Хрун сжимал магический черный меч по имени Кринг, который
был выкован из молнии и обладал душой, но терпеть не мог ножен. Хрун украл
этот меч всего три дня назад из неприступного дворца архимандрита Б'Итуни и
уже жалел об этом. Кринг начинал действовать ему на нервы.

- Говорю тебе, он свернул в последний проход справа, - прошипел Кринг
голосом, похожим на скрежет клинка о камень.

- Замолчи!

- Я только сказал, что...

- Заткнись!

А в это время Двацветок...

Заблудился. Впрочем, это он и сам понял. То ли здание было гораздо
больше, чем казалось с виду, то ли он забрался в какое-то громадное
подземелье, хотя ни по каким ступенькам вроде бы не спускался... То ли
внутренние размеры храма не подчинялись чуть ли не самому основному правилу
архитектуры - судя по всему, изнутри храм был больше, чем снаружи. И к чему
эти странные светильники? Они имели форму восьмигранных кристаллов,
закрепленных через равные промежутки на стенах и потолке. Неприятное
свечение, исходящее от них, не столько озаряло, сколько подчеркивало
темноту.

"А тот, кто вырезал на стене эти барельефы, - подумал добросердечный
Двацветок, - вероятно, слишком много пил. Годами".

С другой стороны, это было захватывающее место. Такое впечатление, будто
строители храма буквально повернулись на цифре восемь. Пол представлял собой
сплошную мозаику из восьмиугольных плиток, стены и потолки коридора были
переломлены так, что, если сосчитать все плоскости, у коридора получалось
восемь граней. Даже камни, выглядывающие из-под штукатурки, были
восьмигранными.

- Мне это не нравится, - заметил чертик-живописец из своей коробки,
висящей у Двацветка на шее.

- Почему? - осведомился турист.

- Здесь жутко.

- Но ты же демон. Откуда тебе знать, что жутко, а что - нет? Что такое
"жутко" для демона?

- Ну, - осторожно сказал чертик, боязливо оглядываясь по сторонам и
переминаясь с когтя на коготь. - Вещи. Всякие штуки.

Двацветок смерил его строгим взглядом.

- Какие вещи?

Демон нервно кашлянул (демоны не дышат; тем не менее в жизни каждого
разумного существа, дышит оно или нет, наступает момент, когда оно нервно
кашляет).

- О, вещи, - с несчастным видом сказал он. - Дурные вещи. Вещи, о которых
не говорят, - вот что я пытаюсь донести до тебя, хозяин.

- Жаль, Ринсвинд куда-то запропастился, - устало покачал головой
Двацветок. - Он бы что-нибудь придумал.

- Это он-то? - презрительно переспросил чертик. - Он бы и не сунулся
сюда. Волшебники на дух не переносят число восемь. Он виновато прихлопнул
лапой рот. Двацветок посмотрел на потолок.

- Что это было? - осведомился он. - Ты что-нибудь слышал?

- Я? Слышал? Нет! Ничего! - отказался демон и, юркнув в коробку,
захлопнул дверь.

Двацветок постучал по ней. Дверка приоткрылась.

- Как будто камень покатился, - сообщил турист.

Дверь с грохотом хлопнула. Двацветок пожал плечами.

- Наверное, здание разваливается на куски, - сказал он сам себе и,
поднявшись на ноги, крикнул: - Эй, есть здесь кто-нибудь?

ЕСТЬ, Есть, есть, ответили темные туннели.

- Э-ге-гей! - попробовал он. ЭЙ, Эй, эй.

- Я точно знаю, что здесь кто-то есть, я только что слышал, как вы
играете в кости! КОСТИ, Кости, кости.

- Послушайте, я всего лишь... Двацветок резко замолчал. Причиной этому
была яркая светящаяся точка, внезапно возникшая в нескольких футах от его
глаз. Она быстро росла и через пару секунд превратилась в крохотную,
многокрасочную человеческую фигурку. На этой стадии она начала издавать
звук, или, скорее, Двацветок услышал звук, который она издавала все это
время. Он был похож на осколок крика, растянутый на одно долгое мгновение.