сильно изношены. В дни, когда я стажировался у движенцев, среди них
развернулась целая дискуссия: не стоит ли вести перемещение Города на
четырех лебедках, расширяя фронт работ ремонтных бригад, или, напротив, на
шести, уменьшая износ? Сошлись, по-видимому, на том, чтобы оставить все
как есть; во всяком случае, никаких нововведений не последовало.
оказался осмотр канатов. Их осматривали постоянно - они были столь же
древними, как и лебедки, и лопались гораздо чаще, чем хотелось (хотелось
бы, конечно, чтобы они не лопались никогда). Каждый из шести канатов
неоднократно реставрировали, и каждая реставрация множила число истертых и
слабых жил. Перед каждым перемещением канаты приходилось проверять фут за
футом, чистить, смазывать и латать, сращивая мелкие обрывы и цементируя
потертости.
- сводились к одному и тому же: как наверстать отставание и приблизиться к
оптимуму, как усовершенствовать лебедки, как обновить канаты.
Гильдиеры-движенцы так и сыпали проектами и идеями, причем это было отнюдь
не пустым прожектерством, оторванным от грешной земли. Они не брезговали и
повседневными бытовыми заботами Города: только в дни моей практики
приступили к сооружению дополнительных баков для хранения запасов воды.
все ночи я проводил дома, с Викторией. Правда, я возвращался с работы
поздно потный и грязный, однако, пусть недолго, но мог наслаждаться и
благами семейной жизни и сознанием, что занимаюсь стоящим делом.
тащили канаты к отдаленным опорам, я осведомился у опекавшего меня
гильдиера про Джелмена Джейза.
помню, но могу выяснить, если хочешь.
уже целую вечность, и как было бы здорово обсудить свои впечатления с
кем-то, кто прошел через те же тернии, что и я! Ближе к вечеру мне
сказали, что одного из упомянутых учеников действительно звали Джейзом. Я,
конечно же, поинтересовался, где его найти.
быстро, и на следующие три мили меня передали меновщикам. Я выслушал
приказ не без горечи - я ведь уже разок столкнулся с меновщиками и не
забыл, что из этого вышло. К своему удивлению, я узнал, что мне предстоит
работать под началом Коллингса, и уж вовсе был поражен, когда выяснилось,
что он сам настоял на этом.
при встрече, - вот и подумал: надо бы доказать парню, что миссия меновщика
не только в том, чтобы усмирять взбунтовавшихся мартышек...
городских башен. Пригласив меня к себе, он вытащил длинный бумажный
свиток, на котором был вычерчен какой-то план.
карта местности, лежащей впереди, ее составили твои коллеги-разведчики. -
Коллингс показал мне, как наносятся горы, реки, долины, крутые откосы, -
короче, все сведения, жизненно важные для тех, кто выбирает, каким
маршрутом двигаться Городу в его бесконечной гонке за оптимумом. - Черными
квадратиками обозначены поселения. Вот это уже наша с тобой забота.
Сколькими языками ты владеешь?
пожалуй, объясниться по-французски, да и то с трудом.
языкам - главное оружие меновщика.
поскольку лиц испанского происхождения в Городе не оказалось, ему и его
коллегам пришлось выучить язык по книжке, отыскавшейся в городской
библиотеке. С задачей этой они кое-как справились, хотя то и дело
возникали осложнения, связанные с диалектами.
постоянно прибегают к наемному труду. Иногда кратковременной помощи
требуют мостостроители, но в общем и целом задачи меновщиков сводятся к
тому, чтобы нанимать рабочих для путевых бригад и еще обеспечивать так
называемое "освежение".
ищет поселения, где голодают и нищенствуют. К нашему счастью, мы идем
сейчас по бедным, слаборазвитым районам и можем рассчитывать на выгодные
сделки. Мы предлагаем туземцам пищу, технику для сельскохозяйственных
работ, лекарства, электроэнергию, а в обмен просим выделить мужчин,
способных к физическому труду, и одолжить несколько молодых женщин.
Женщины переселяются в Город на тридцать, иной раз на сорок миль - на
срок, достаточный для того, чтобы дать жизнь новым горожанам.
свежей крови мы бы вымерли за два-три поколения. Ведь в Городе рождаются
почти исключительно мальчики.
замужем?
Потом они, если хотят, могут вернуться домой.
Если мальчик, мать может забрать его с собой или оставить здесь, как
пожелает...
мать тоже была привезена в Город извне, а потом оставила его, не пожелав
взять меня с собой. Она меня бросила. Но осознание этого факта далось мне
без горечи.
Меня никогда не учили ездить верхом, и когда мы с Коллингсом впервые
отправились в путь, я шел с ним рядом, держась за стремя. Позже он выучил
меня основам верховой езды: ведь мне, пояснил он, все равно не обойтись
без этого, когда я попаду наконец в гильдию своего отца. Езда осваивалась
медленно - сперва я боялся лошади и никак не мог совладать с ней. Лишь
постепенно до меня дошло, что лошадку мне подобрали кроткую и послушную, я
обрел уверенность в себе, и она, словно почувствовав это, начала
повиноваться мне.
северо-востоку лежали две деревушки, и мы побывали в обеих. Нас встречали
с любопытством, но, по мнению Коллингса, ни в той ни в другой жители не
так уж и нуждались в товарах и услугах, какие Город мог им предложить, и в
переговоры мы не вступали. Да и надобности особой не возникало: наемными
рабочими Город был в настоящее время обеспечен, переселенных женщин пока
хватало.
удобств и ночевали, где придется. А вернувшись, узнали, что Совет
навигаторов дал добро на строительство моста. Если я правильно понял
Коллингса, Город мог выбрать один из двух маршрутов. Первый отклонялся от
прямой на северо-запад, шел в обход глубокой расселины, но затем выводил
на резко пересеченную местность с обнажениями скальных пород; второй вел
по более ровной местности, но требовал возведения моста через расселину.
Совет проголосовал за второй маршрут, и теперь все трудовые ресурсы
временно передавались в распоряжение гильдии мостостроителей.
Мальчускин и еще один путеец вместе со своими бригадами были освобождены
от обычных работ, им в помощь мобилизовали почти половину стражников, а
движенцы выделили контролеров за точностью укладки рельсов на мосту.
Ответственность за его конструкцию и надежность, естественно, лежала на
самих мостостроителях, и они запросили у меновщиков дополнительно
пятьдесят наемных рабочих. Коллингс с коллегами тут же покинули Город и
разъехались по деревням; а меня тем временем отправили на север в
распоряжение мостостроителя Леру, отца Виктории.
что возведение моста действительно представляет собой серьезную инженерную
задачу. Расселина была широкой - в месте, что выбрали для моста, ярдов
шестьдесят, - а грунт по краям выветрился и грозил осыпями. По дну
расселины бежала быстрая речка. В довершение всех бед северный край
расселины был футов на десять ниже южного, и, следовательно, с северной
стороны приходилось пристраивать наклонную эстакаду.
сооружение арочного или консольного моста не доставало времени, а
простейший метод - заложить расселину деревянными брусьями-подпорами -
исключался из-за непрочности грунта.
северной и южной стороне. Башни, свинченные из стальных труб, казались
неправдоподобно хрупкими. Один из монтажников сорвался с верхушки башни и
разбился насмерть. Работы даже не приостановились. Вскоре после этого мне
Дальский Алекс
Русанов Владислав
Круз Андрей
Шилова Юлия
Браун Дэн
Апраксина Татьяна