Чтение 19–й страницы книги ~Черная леди~

- Он никогда не возьмет меня назад.

- Уже взял, - победно усмехнулась она.

- Но почему?
Она показала маленькую голограммку картины и спросила:

- Это вам ничего не напоминает?
Я вгляделся. Это был портрет таинственной незнакомки Аберкромби.

- Натуру я узнаю, - ответил я. - Но я не видел этой картины прежде.

- Никто на Дальнем Лондоне ее не видел, - она сделала паузу. -
Когда Аберкромби позвонил мне вчера и сообщил, что уволил вас, я,
конечно же, потребовала объяснить причину. Когда я узнала, что Венциа
обратился к вам с предложением, мне в голову пришло, что он не сделал бы
так, если бы не подозревал, что у вас есть - или вы можете достать -
что-нибудь нужное ему. Поэтому я потратила несколько часов, просмотрела
все электронные брошюр, которые мы еженедельно получаем для предстоящих
аукционов и частных торгов, и нашла вот это.
Она указала на голограмму.

- Это то, что ему нужно?

- Ему нужна только информация, а не картины, Достойная Леди, -
ответил я. - Он собирает сведения об этой женщине точно так же, как
Аберкромби коллекционирует ее портреты.

- Интересно, почему?

- Я не знаю, Достойная Леди.
Она помолчала, словно задумавшись над этим, потом пожала плечами.

- Как бы там ни было, этот портрет продает Валентин Хит,
коллекционер, с которым мы не раз имели дело. Он предпочитает продавать
нам напрямую, избегая хлопот и неопределенности аукционов, - она снова
помолчала. - Когда вы пришли, я как раз говорила Аберкромби, что мы
нашли еще один портрет его незнакомки, и если он хочет его приобрести,
то наше условие - снова взять вас на службу и письменно извиниться перед
вами, Клейборном и Домом Крстхъонн.

- Он гордый человек, - сказал я. - Он, наверное, не согласился на
ваши условия.

- Он еще и одержимый человек, - заметила она.

- Он согласился?
Она улыбнулась.

- Согласился. Вы снова у него на службе.

- Но я не хочу к нему возвращаться! - выпалил я, сам удивившись
собственной смелости.

- Это наверняка лучше, чем самоубийство.

- Самоубийство почетно, - сказал я. - А в работе на человека,
который меня презирает и считает лжецом, ничего почетного нет.

- Докажите ему, что он не прав.

- Но...

- Послушайте, Леонардо, - перебила она. - Гектор поддразнивает меня
за то, что я вечно вступаюсь за наших братьев-инопланетян, и кое в чем
он прав: я произношу речи и участвую в маршах, но ни разу не добилась
ничего реального. А сейчас у меня появилась возможность действительно
что-то сделать, и одновременно преподнести очень неприятному человеку
очень неприятный урок.
Она улыбнулась.

- И это тем приятнее, что вы - сотрудник Клейборна.

- А нельзя ли, чтоб работать к Аберкромби пошел кто-нибудь другой?
- спросил я. - Дело ведь не только в том, что мы друг друга не любим? Я
здесь, чтобы изучить вашу методологию и расширить свои представления о
различных школах искусств, но совершенно не занимаюсь этим с тех пор,
как начал на него работать.
Она покачала головой.

- Вас он уволил, и вас должен снова взять на работу. Кроме того, не
могу же я ратовать за всеобщее равенство, и не подтвердить свои слова
делом, когда наконец представилась возможность! - она сплела перед собой
руки. - Ну не хмурьтесь так, Леонардо. Я даже заставила его перечислить
крупную сумму в возмещение ущерба вашему Дому.

- Неужели?

- Еще бы. Никто не смеет обижать моих инопланетян.

- Безмерно благодарен вам, Достойная Леди, - искренне сказал я.

- Докажите это тем, что не убьете себя, - ответила Тай Чонг.

- Я уже обещал, что не совершу ритуал, пока нахожусь у вас на
службе, - заверил ее я.

- Вы все-таки собираетесь сделать это, когда уволитесь? - удивленно
переспросила она. - Несмотря на то, что он согласился взять вас назад?

- Не знаю, - ответил я. - Попрошу этического наставления у Матери
Узора.

- Но она наверняка запретит вам! Ваш Дом сейчас получает больше
денег, чем в самом начале!

- Эти деньги - плата за нечистую совесть, - ответил я.

- Чепуха! - фыркнула она. - Это деньги узколобого фанатика, который
платит за свою глупость.

- Я приму ваш совет во внимание, - уклончиво ответил я.

- Мы еще поговорим об этом позже, - пообещала она. Наступила
неловкая пауза.

- Мне кажется, мы все решили, Леонардо?

- Значит, сейчас я должен явиться к Аберкромби?
Она покачала головой.

- Нет. Я уже заказала вам билет на Шарлемань.

- На Шарлемань, Достойная Леди?

- Ваши чувства к мистеру Аберкромби для меня не секрет, - сказала
она. - И кому-то же надо удостоверить подлинность картины Валентина
Хита.
Она замялась.

- Я не смогла заказать для вас каюту первого класса. Вас туда
просто не пустят.

- Я не обижаюсь, Достойная Леди.

- Да, но я обижаюсь, - сказала она. - Чтобы как-то это
компенсировать, я заказала для вас первоклассные апартаменты в лучшем
отеле Шарлеманя.

- Шарлемань очень близко к центру Олигархии, - заметил я.

- Да, - кивнула она, вопросительно взглянув на меня.

- А моя специальность - произведения скопления Альбион, которое
расположено на краю Внутренней Границы. Лучше будет, если кто-нибудь
другой установит подлинность картины.

- Если верить Валентину, ей всего два года, - ответила она. - Пусть
он просто представит вам художника, и можете считать, что подлинность
картины уже установлена.

- Но я не знаю, как ее оценить, ни по уровню живописи, ни в
деньгах, Достойная Леди, - возразил я.

- Это не имеет значения. Сколько бы мы ни заплатили Валентину, мы
получим прибыль, перепродав ее Аберкромби.

- Если картине всего два года и вас не интересует ее стоимость,
зачем вообще посылать кого-нибудь для подтверждения подлинности? -
озадаченно спросил я.

- Причин две, - объяснила она. - Во-первых, я намереваюсь поставить
Аберкромби в счет каждую мелочь, на которую вы потратитесь в пути, и
хочу, чтобы вы хорошо провели время на Шарлемане. Считайте это
оплаченным отпуском.

- А во-вторых?

- Я мало знаю о женщине, изображенной на этих портретах, -
продолжала она. - Но судя по диапазону коллекции Аберкромби, она жила и
умерла очень давно - значит, у автора картины Хита должен быть какой-
нибудь исходный материал. Попробуйте узнать, какой именно. Если это
художественное произведение, может быть, оно продается, и тогда мы
приобретем его для Аберкромби.
Она помолчала.

- И еще, Леонардо? Если с вами снова свяжется Рубен Венциа, скажите
ему, что вы обдумали его предложение и согласны иметь с ним дело.

- Но это будет неэтично.

- Картину у Валентина Хита мы уже фактически приобрели. У Венциа
нет никакой возможности наложить на нее лапу. Но у него может быть
полезная для нас информация, и не стоит совсем терять с ним связь.
Я вдруг оценил иронию ситуации:

- А Малькольм Аберкромби? Он ведь меня вчера уволил именно за то,
что вы сегодня утром приказываете мне делать?

- Предоставьте Аберкромби мне, - сказала она хмуро и решительно.
Потом встала и провела меня до двери.

- Увидите, все обернется к лучшему.
На прощанье я получил кипу документов.

- Вот это, - указала она на один из них, - ваш пропуск с места
работы, с ним вас пустят во все общественные учреждения на Шарлемане.
Однако люди там весьма просвещенные, - добавила она, - так что вряд ли
его будут проверять.

- А это, - и она указала на другой документ, - ваш паспорт второго
класса, по которому вы сможете передвигаться в пределах пятисот световых
лет от Шарлеманя в течение тридцати дней. Это на случай, если художник
живет в каком-нибудь соседнем мире. И поскольку у нас на той системе нет
представительства, вот вам код кредитного счета, который я открыла в
местном отделении Опекунского Банка. Вас обслужат по голосограмме, с
вашей сетчаткой у сенсоров всегда возникает путаница. Можете снять со
счета до двадцати тысяч кредитов.
Она сделала паузу.

- Это на случай, если у Аберкромби вдруг не хватит совести
выполнить свои обязательства перед вами. Надеюсь, у вас есть номер его