памятник. Какими рассудочными были они в создании этой фабрики убийств.
Это в первую очередь квинтэссенция.
свидетельствуют об их культурных горизонтах?
окружает. Но я знаю эту психику. Я знаю больше любого человека, потому что
я единственный из людей сталкивался с неизвестным видом разумных существ.
Убей чужого - это закон вселенной. И если не убьешь их, то хоть придуши
немного.
инстинктивной враждебности против...
незнакомый звездолет, мы бы поставили его на карантин, посадили бы экипаж
за решетку и допрашивали его до тех пор, пока бы они не померли. Может
быть мы бы нарушили душевный покой, но от этого пострадали бы только наша
изысканность и самолюбование. Мы делаем вид, что слишком воспитаны, чтобы
ненавидеть других, но доброта наша вытекает из слабостей. Возьмем, к
примеру, гидрян. Некая влиятельная фракция в Совете Земли настаивала на
том, чтобы прежде чем мы вышлем к ним эмиссара для знакомства, рассеять
слой облаков, которые окружают их планету, и дать им дополнительное
солнце...
приняли слишком хорошо. Меня. - Неожиданно что-то пришло Мюллеру в голову.
- Вы имели дело с гидрянами за последние девять лет? Были какие-нибудь
контакты? Война?
этих сукиных сынов? Господь свидетель, что я не имел бы ничего против,
хотя это вовсе не их вина в том, что они натворили со мной. Просто они
реагировали своим, типично нефобическим способом. Нед, мы с ними не
воевали?
исчерпывающе о новых событиях в остальных областях. Меня, по сути дела,
Земля не интересует. Долго вы собираетесь оставаться на Лемносе?
не приступали к исследованиям в лабиринте. И в дополнение еще эта внешняя
территория. Мы хотим скорректировать наши исследования с работами
предшествующих археологов и...
собираются навестить центр лабиринта?
Сейчас мы еще не строим никаких планов. Все это зависит от тебя. Мы не
хотим быть помехой. Так что если тебе не хочется, чтобы мы тут работали...
через пятьдесят - шестьдесят меня уже не будет в живых, тогда пусть и
копаются. Но пока я здесь, я не хочу видеть никаких посетителей. Они могут
работать в нескольких внешних зонах. Но если кто-нибудь из них ступит
ногой в зоны "А", "Б" или "Ц", я убью его. Я способен на это Нед.
захочется поболтать со мной - приходи, но если я при этом скажу: "Нед,
убирайся к дьяволу!" - немедленно уходи. Ясно?
несколько шагов к нему.
Могу я подойти к тебе немного поближе?
предпочитаю, чтобы ты не приближался.
Скажем, меня гложет проказа, приятель. Если уж ты извращенец и испытываешь
тягу к прокаженным, то я тебе очень сочувствую, но не подходи ко мне
слишком близко. Меня попросту из себя выводит вид кого-либо, страдающего
из-за меня.
тебе хлопот. Я просто предлагаю тебе дружбу и помощь. Может быть, я это
делаю способом, который тебя раздражает... скажи, тогда. Я попробую
как-нибудь по другому. У меня нет никаких причин к тому, чтобы ухудшать
твое положение.
меня?
моей стороны вполне естественно, что я хочу составить тебе компанию по
крайней мере сейчас. Или это тоже глупо звучит?
ты со своими естественными христианскими побуждениями шел бы куда
подальше. Ты можешь только растравить рану, напоминая мне о том, чего для
меня больше не существует или чего я не знаю. - Мюллер, холодный теперь и
далекий, смотрел мимо Раулинса туда, где на стенах дрожали тени от
животных. Ему хотелось есть и как раз приближалось время охоты для ужина.
Он резко закончил: - Сынок, мое терпение вроде бы подходит к концу. Самое
время тебе убираться.
корабля вел его назад тем же самым путем, причем порой в самых опасных
местах на эти указания накладывался голос Бордмана.
терпит тебя. Как ты себя чувствуешь?
каждый раз, как ты оттуда отправляешься...
мне он нравится.
его в пропасть, если бы он ступил на нее в непредусмотренное время.
Какой-то некрупный, невероятно зубастый зверек запищал, словно смеялся над
ним. По ту сторону плиты он ткнул стену в соответствующем месте, и стена
разошлась. Он вошел в зону "Б". Поглядев наверх, на притолоку, он заметил
в углублении глаз, который вне сомнения был видеофоном. Он улыбнулся ему
на тот случай, если Мюллер следит за его уходом.
В подобных условиях я поступил точно также. Мюллер, благодаря гидрянам,
получил духовное увечье, причем в эпоху, когда любое увечье воспринимается
как достойный сожаления пережиток прошлого. С точки зрения эстетики
считалось преступлением отсутствие конечностей, глаза или носа, но эти
недостатки можно легко исправить, хотя бы из заботы о ближних.
Демонстрация своего уродства перед человечеством - антисоциальный
поступок, вне сомнения.
Такому оставалось лишь отъединиться от общества. Кто-то слабый избрал бы
смерть. Мюллер предпочел изгнание.
Ведь он чуть ли не минуту воспринимал эманацию незащищенных обнаженных
эмоций, действующих без слов. Эта волна, бьющая из глубин человеческой
души, пробуждала страх, угнетение.
непроизвольно излучалась его личность: ревущий поток дичайшего отчаянья,
река печали и сожалений, вся грязь души. И он не мог сдержать это. В то
короткое время Раулинс буквально был залит этим водопадом эмоций, а сперва
и позже его охватывала лишь жалость.
печалью, он транслировал не больше и не меньше, а лишь сознание тех
наказаний, какие изобрел Космос для живущих в нем. В те мгновенья Раулинс
ощущал себя настроенным на каждый из диссонансов мироздания - упущенные
возможности, растоптанная любовь, торопливые слова, неоправданные
сожаления, голод, чванство и жажда, стилет зависти, яд разочарований,
смертоносные клыки времени, гибель на зиму крохотных насекомых, слезы
отчаяния, слезы созданий божьих. В те мгновенья он познал старение,
Каменистый Артем
Доставалов Александр
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Мурич Виктор