виделись на празднике.
вас о большой опасности.
повышать голоса.
волков.
мимо.
встречаясь с людьми. Они слегка робеют, но если вы им понравитесь, они
объявятся.
механических волков.
пожалуйста, старайтесь не шуметь.
абсолютно спокойным. За последние два дня нам столько привелось увидеть,
что механические волки отнюдь не воспринимались как нечто из ряда вон
выходящее. Подумаешь, эка невидаль!
Крохотные лужайки, валуны - дикий, неприветливый, суровый край. Я невольно
вздрогнул.
лужайки, валуны и темные очертания холмов вдалеке.
замолчала.
своего положения. Ничто не нарушало ночного покоя; в воздухе не
чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка.
открытом месте показалась отвратительная тварь. Она поблескивала в лунном
свете и производила впечатление чудовищной силы и злобы.
она была явно не ниже теленка. Движения ее были быстрыми, ловкими и, я бы
даже сказал, немного нервными; но мощь, заключенную в ее металлическом
теле, можно было угадать за несколько сотен миль. Тварь кружила по поляне,
будто к чему-то принюхиваясь, а потом вдруг замерла и уставилась прямо на
нас. Застыв в напряженной позе, она рвалась к нам - словно кто-то
удерживал ее на поводке.
и тут я заметил, что их уже трое. Обследовав поляну, они устремились в
лес. Один из волков на бегу оскалил пасть - вернее, то, что называется
пастью у живых существ, - продемонстрировав скроенный ряд металлических
клыков. Зубы его клацнули, и нас бросило в дрожь.
момент я думал о ней не как о женщине, но как о человеке, в плоть которого
могут вонзиться металлические клыки. Прильнув друг к другу, мы наблюдали,
как волки рыщут среди деревьев, настороженно поводя носами и - не знаю,
может, мне померещилось? - пуская слюну. Постепенно я проникался
уверенностью, что им известно наше местонахождение.
ничего разглядеть. Их исчезновение ошеломило нас; мы лежали у входа в
пещеру, боясь открыть рот, боясь пошевелиться. Сколько продолжалось наше
оцепенение, я не знаю.
Что ж, пускай побегают.
сочувствовал ей: мое горло пересохло до такой степени, что непонятно было,
обрету ли я когда-нибудь дар речи.
По-моему, они догадывались, что мы где-то рядом.
опасность миновала. Почему бы нам не вернуться в пещеру?
пребывания в неподвижности затекли, и я потянулся всем телом. В пещере
было темно, хоть глаз выколи, но, ощупывая рукой стену, я с грехом пополам
добрался до сложенных в кучу мешков и сел, прислонившись к ним. Синтия
последовала моему примеру.
пещеры, и потому мы видели только белое пятно его лица - размытое пятно,
лишенное каких бы то ни было черт.
всячески оберегать.
назад, то ли я попросту не замечал их раньше, но теперь они окружали нас
со всех сторон.
понял, каких усилий стоило девушке совладать с испугом.
медленно, чтобы никого не перепугать.
боюсь призраков. Или ты называешь их по-другому?
вечерних сумерек. Честно говоря, я сам в некотором затруднении. Но они
предпочитают именоваться так.
следили, были роботами - механическими волками. А к кому отнести тебя?
переписчик душ.
кладбищенские?
что прежде. В былые дни у них было много работы.
развивать эту тему.
опускались на пол пещеры, постепенно приобретая все более четкие
очертания.
стороне.
сломя голову, чтобы нас не сцапали. Едва мы очутились на Земле, как нас
тут же попытались взять в оборот.
своей облакоподобной субстанции и не то чтобы затвердела, но стала
плотнее. Она осталась прозрачной, но размытость формы исчезла; силуэт
приобрел завершенность. Тень напоминала сейчас рисунок мелком на
грифельной доске.
представиться. Мое имя в далеком прошлом на планете Прерия наводило ужас
на ее обитателей. Странное название для планеты, не правда ли? Однако
объясняется оно очень просто: это была огромная планета, пожалуй, даже
больше Земли, территория суши на которой намного превосходила площадь
океана. На суше не было ни гор, ни возвышенностей, и на все четыре стороны
простиралась прерия. Там не было зимы, потому что тепло звезды, вокруг
которой обращалась планета, ветры распределяли равномерно по всей
поверхности. Так что мы, обитатели Прерии, наслаждались вечным летом.
Разумеется, мы были людьми. Наши предки покинули Землю с третьей волной
эмиграции. В поисках наилучшего места жительства они перелетали от планеты
к планете, пока не очутились на Прерии. Вероятно, наш образ жизни
покажется вам необычным. Мы не строили городов. Причину тому я, быть
может, открою вам позднее, ибо рассказывать придется долго. Мы стали
бродячими пастухами, и, на мой взгляд, это занятие куда достойнее любого
другого. На Прерии, кроме нас, обитали аборигены - гнусные, злобные
проныры. Они отказывались от всякого сотрудничества с нами и то и дело
вставляли нам палки в колеса. Помнится, я начал с того, что просил
позволения представиться, но забыл назвать свое имя. Это доброе земное
имечко, ибо мое семейство и весь мой клан бережно хранили наследие Земли,
и...
говоря, имя в самом деле неплохое. Я вмешался потому, что он наверняка не