предчувствуя скорый конец охоты, волк крался следом совершенно беззвучно.
оказались даже ближе, чем он предполагал. Осталось лишь поднять ружье,
прицелиться и нажать курок. Подстреленная антилопа взвилась в воздух и
тяжело рухнула наземь, а остальные сорвались с места и унеслись прочь
паническим галопом, в первый раз притормозив и оглянувшись лишь через
триста-четыреста ярдов. Но как только Бун вылез из овражка наверх,
антилопы пустились вскачь с новой силой.
плечо и двинулся назад к бивуаку, волк побежал рядом, всем своим видом
выражая удовлетворение: потрудились, мол, на славу.
и расправил, чтобы рассортировать на ней мясо. Выпотрошив добычу, отложил
печень, а прочие внутренности отволок прочь, к останкам бизона. Волк не
заставил себя просить и принялся пожирать, что предложено. Печень Бун
разрезал на ломтики и, как уже повелось, нанизав на палочки, стал жарить
над углями. Потом разделал тушу, оставил себе филейную часть и один из
окороков, а остальное выбросил подальше. Волк тут же забыл про
внутренности и принялся за более приятную пищу.
откладывая, стал готовить запас на следующие дни. Готовил и сознавал, что
так продолжаться не может. Долго ли продержишься на том, что удалось
подстрелить? Да и такая жизнь была ограничена четырьмя патронами, что
остались в обойме. Прежде чем будет израсходован последний патрон,
необходимо найти другой способ, чтобы кормиться. Нужна древесина для лука,
нужны жилы деля тетивы, прямые сучки для стрел, камни для наконечников и
еще камни, чтобы вытесать нож, потому что дешевая игрушка под названием
"нож" при тех нагрузках, какие ей выпали, вскоре сломается.
крайней мере, ему был известен принцип, и как-нибудь он справится. Даже
если первый лук получится плохоньким, все равно это будет оружие, которое,
пусть с грехом пополам, продержится до тех пор, пока он методом проб и
ошибок не наловчится делать настоящие луки.
древесины и подходящих камней. Можжевеловую рощу, снабжавшую его дровами
для костра, после непродолжительного раздумья он отверг в принципе.
Можжевельник - дерево, мягко говоря, никудышное, и вряд ли во всей роще
сыщется хоть одно растение, пригодное по прочности для лука.
волка. Он всматривался во все глаза, пытаясь опознать среди них знакомого,
и потерпел фиаско: все три выглядели одинаковыми. К закату от мяса,
предложенного волкам, не осталось и воспоминания, и они как сквозь землю
провалились - все трое.
и уселся по ту сторону костра.
ты присоединишься ко мне. Учти, поход обещает быть трудным. Взять с собой
воду я не смогу, не в чем. Хотя мяса возьму достаточно и обязуюсь
поделиться с тобой...
того, что я сказал..." И тем не менее разговаривать с волком казалось
безопаснее, чем молчать. И вообще приятно, что есть к кому обратиться,
лучше к зверю, чем в пустоту. Волк - существо тоже живое, и места у огня
хватит на двоих.
пристально и приветливо, как человек подкладывает дров в костер. Потом он
опять заснул, а волк сторожил его.
обязательно вернусь. Пожалуйста, дождитесь меня. Со мной может быть волк.
Если он явится сюда, не причиняйте ему зло. Он мой друг."
шли на запад, к дальнему холму, на котором Бун приметил неровные пятна -
предположительно древесные заросли. Если идти ходко, до холма казалось не
более дня пути.
понял, что засветло до цели не добраться. Он устал, очень хотелось пить.
По дороге им не попалось ни одного источника. Он утешал себя тем, что
вода, наверное, найдется на холме - а уж до утра он худо-бедно перебьется.
Спустившись в очередное сухое русло, он прошел по оврагу до крутого
поворота, где высокие откосы образовали как бы естественную нишу, и,
подобрав опавшие с тополей ветки, разложил костер.
проглотил, и сам поужинал, расположившись у костра. Мясо было нежным, не
чета бизоньему, и жевалось без труда. Волк откровенно ждал добавки. Бун
кинул еще кусок.
получил большую порцию.
вытянулся по другую сторону костра. Проснулся Бун лишь перед самым
рассветом. Костер погас, но он не потрудился разжигать огонь сызнова.
Покормил волка, поел сам. Солнце еще не взошло, а они уже тронулись
дальше. Намеченного холма удалось достичь еще до полудня, и они начали
подъем. Холм оказался много выше того, близ которого приземлился времялет
Инид. Подъем был долгим и утомительным.
влажной мордой, с нее даже капало.
Вода! - повторил Бун и, высунув язык, попробовал показать, что лакает.
оглядываясь на человека. "Неужели, спрашивал себя Бун, - волк мог
сообразить, чего я хочу? Безумие надеяться, что да, и все же: я поделился
с ним мясом - так, может, ему захотелось поделиться водой?.."
теперь, когда вода была заведомо где-то близко, желание пить стало
невыносимым. Рот и горло пересохли до одеревенения, глотательные движения
причиняли боль.
всех сил, но подъем был крутым, а высушенная солнцем трава - предательски
скользкой. Он опустился на четвереньки, впиваясь в грунт ногтями, едва не
рыдая от нестерпимой жажды.
известняк лежит поверх пласта песчаника, простирающегося на многие мили
вплоть до того стартового холма. Для изготовления инструмента известняк
тоже не годится, но могут встретиться сланцевые и даже кварцевые
прослойки.
чахлые низкорослые кедры. Он карабкался по крутому желобу, ведущему к
самому скальному подножию. Из-под ног срывались, катились вниз шалые
камушки. Волк куда-то запропастился, зато явственно чудился плеск бегущей
воды.
Что-то схватило его за правую ногу, ее пронизала жгучая боль, такая
острая, что Бун задохнулся и покрылся потом. Боль пронзила все тело, он
содрогнулся от подступающей рвоты, но горло было слишком сухим, и рвота не
состоялась.
попытался сесть. Ничего не вышло: что бы ни зажало ему ногу, он был
накрепко пришпилен к земле, распластан на склоне. Тогда он попробовал
извернуться и хотя бы рассмотреть, что с ногой, но при первом же движении
сердце захолонуло от боли, и он, обессилев, опять рухнул навзничь. Собрав
силы буквально по капельке, он проделал то же самое снова - предельно
медленно и осторожно. На этот раз ему удалось наклонить голову так, чтоб
увидеть собственное тело. Нога застряла в узкой расщелине. По-видимому, в
известняке была трещина, едва прикрытая слетевшими со скалы камешками, и
он наступил на эту ловушку и провалился почти до колена.
однако он сумел отогнать ее. Все, что от меня требуется, внушал он себе, -
это бережно-бережно высвободить ногу из каменных клещей. Он чуть-чуть
напряг мышцы - они работали. Нога отзывалась на команды, хоть и
протестовала. Скорее всего растяжение или вывих, на перелом не похоже.
Может, еще кожу ссадил, не более того.
уперся всеми четырьмя лапами и уставился на человека поскуливая.
я отсюда выберусь. Только соображу как...
ни предпринимал, нога оставалась стиснутой в расщелине. Задача осложнялась
неловкой позой, в какой его распластало на склоне. А едва он пробовал
изменить позу на более удобную, тело отзывалось такой агонией, что
результатом всех усилий оказывались только немощь и холодный пот. В конце
концов он сдался, совершенно измученный, и решил немного передохнуть.
сгустились до почти полной тьмы. Волк опять сгинул куда-то. В полном
одиночестве Бун сперва пытался осторожно высвободить ногу, сдвигая по доле
дюйма, а когда это не помогло, рванулся изо всех сил. Боль обожгла его
сабельным ударом, но он, стиснув зубы, рванулся еще раз. Нога не
высвободилась. Пробовать в третий раз он не стал. Окончательно изнуренный,
он расслышал, теперь вполне отчетливо, звук бегущей воды. Пронзительная
Акунин Борис
Корнев Павел
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Корнев Павел