движется. Мы можем совершить прогулку, раз вам этого хочется. Может быть,
мы поднимем его или еще кого-нибудь. Но далеко уходить не следует. Уже
далеко за полдень, а мы должны вернуться сюда до темноты.
любое другое время, - втолковывал я ему. - Едва ли после захода солнца
рептилии будут очень подвижны. Они ведь холоднокровные и впадают в спячку,
или предполагается, что впадают. В полдень они укрываются от жары, когда
палит солнце, и почти не движутся ночью, когда падает температура.
разбираешься. Что касается меня, то ночью я буду чувствовать себя удобнее
в лагере и с хорошо разожженным костром.
ночью, - сказала Райла, - по той причине, что мы не уверены даже в том,
что с заходом солнца температура заметно снизится. С другой стороны, есть
некоторые свидетельства, что динозавры, может быть, и не были
холоднокровны. Среди некоторых палеонтологов бытует убеждение, что они на
самом деле были теплокровны.
были. Я был знаком с некоторыми из этих доказательств, но они меня не
убедили. Однако говорить этого я не стал. Видимо, Райла соглашалась с
такой точкой зрения, а здесь было не место для академических дискуссий.
приближался ни чуточки, но и не удалялся, а все длился и длился. Все
вокруг замолкло, и в перерывах между этими вскриками ничего не было
слышно. Прежде мы не отдавали себе отчета, что слышим некоторый фоновый
шум, но теперь заметили отсутствие других звуков - хрюканья, птичьих
криков, различных писков.
созданиями. Теперь-то мы знаем, что это не так.
кто там ревет.
вершины, рев прекратился. Бинокль тоже ничем не помог; никого достаточно
крупного, чтобы производить весь этот шум, там не было.
животных. От нас улепетывали птицезавровые динозавры. Хрюкающая семейка
мелких рогатых монстров, двух футов в холке, вперевалочку уходила с клочка
земли, изрытого их рогами, где они искали корни и клубни. Змеи
выскальзывали у нас из-под ног. Мы потревожили пару гротескных неуклюжих
птиц величиной с куропатку или немного крупнее, и они протестующе замахали
крыльями. При этом они были очень смешны. Их очертания выглядели
карикатурно, а летали они не очень хорошо. Неподалеку мы увидели несколько
стоящих игуанодонов, высотой около шести футов. Я помнил, что они были
гораздо крупнее, более того, согласно ископаемой летописи, их еще не
должно было быть вообще. Они были вялыми, выглядели злобно, а когда
разевали пасть, то показывали прекрасные ряды зубов. Можно было и не
спрашивать, чем они питаются. Эти зубы никогда не имели дела с растениями.
К ним мы подобрались поближе. Бен и я держали ружья наготове. Мне пришлось
зарядить ружье. Но они ни на кого не обращали внимания. Они сонно взирали
на нас, сначала с подозрением, потом повернулись и, грузно ступая, ушли.
останавливаясь только для перезарядки. Однако крупнее игуанодонов она
ничего не нашла.
они выглядели как комары. Я поглядел в бинокль и, хотя они были слишком
далеко, ошибиться было невозможно.
На полпути мы наткнулись на небольшую группу птицезавровых ящеров. Они
заволновались при виде нас и начали поворачивать в сторону. Бен кинул мне
свое слоновое ружье:
эти страусы были уже далеко, драпая изо всех сил и раскачиваясь на ходу,
повел им вслед стволом. Его ружье скучно, зло кашлянуло, и один из
убегающих динозавров полетел вверх тормашками. Он упал на спину, и его
тонкие ноги, подергиваясь, торчали в воздухе.
и потянулся за ружьем.
пленке.
нож из чехла на поясе.
делал быстрые умелые надрезы, срезая ляжку.
оторвалась, но некоторые мускулы еще держали ее. Он дважды с плеча
рубанул, и от тела отделилась четверть.
впрок, оно только испортится.
и зажарим бекон.
этим?
время. Прямые потомки, если можно так сказать.
заблуждалась. Я ничего не сказал при разговоре о теплокровности и ради
спокойствия об этом тоже могу помалкивать.
телятину, но, с другой стороны, было и не похоже на нее. Оно имело
сладкий, сочный, свой собственный вкус. И мы его съели много.
возле него. Бен откупорил бутылку виски и плеснул нам в чашку с кофе.
достаточно, чтобы согреться и почувствовать себя счастливым. Согреть душу.
фильм у нас уже был, и все было прекрасно. Мы много не разговаривали.
После всех дневных треволнений мы слишком устали, чтобы разговаривать. В
подлеске вокруг нас слышался шелест и писк.
Они прячутся весь день.
останутся здесь, когда динозавры и все остальное в этом мире исчезнет.
Бен. - Я тебя разбужу... - он взглянул на запястье, - часа так в четыре.
Время не совпадает с нашим. Так или иначе, я подниму тебя около четырех.
была хорошая погода. Мы развернули спальные мешки и легли. Мне долго не
удавалось заснуть, как я ни старался. День был трудным. Бен какое-то время
посидел у огня, затем поднял тяжелое ружье и пошел на опушку леса.
думал я, гораздо больше млекопитающих, чем это принято считать?
в конце концов заснул, потому что в следующий момент понял, что Бен трясет
меня за плечо. Я отбросил одеяло и поднялся.
Может быть, теперь усну. Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей
постелью? Нет смысла распаковывать мою.
подошел к огню, который весело плясал. Видимо, Бен, прежде, чем разбудить
меня, подбросил в него хвороста.
чувствовалась свежесть перед рассветом. Где-то в стороне за рощей началось
попискивание. Я вообразил, что это птица или, скорее, птицы, так как
казалось, что источник звуков был не один.