свежий ветер. Вода была искрящейся, голубой, испещренной белыми пятнами. В
открытом море отдыхала стая громко гоготавших лебедей. Казалось, море
припорошило снегом, не вовремя принесенным из высоких широт.
на гладком песке. Медведь бросался на лорса, совершенно яростно рыча, а
Клац отчаянно пытался подцепить его развесистыми рогами, каждый раз
"промахиваясь" по меньшей мере на длину тела медведя. Потом Горм принялся
вертеться вокруг себя, пытаясь поймать свой коротенький хвост, а Клац
уселся на задние ноги и принялся бешено колотить воздух огромными
передними костлявыми ногами с копытами, похожими на тарелки.
возможной угрозе со стороны воздушного шпиона, с которым они недавно
столкнулись. Вспомнив, он быстро оглядел залитое солнцем небо, но кроме
нескольких небольших пухлых точек ничего там не двигалось. И все же он был
встревожен. Они буквально чудом избежали нескольких смертельных опасностей
и всего лишь в добром дневном переходе отсюда он уничтожил сигнальное
устройство, которое так бездумно вез в седельной сумке. Внезапно напавшая
эйфория может завлечь в ловушку и они все погибнут. Частенько, когда у
тебя хорошее настроение и ты позволяешь себе расслабиться, происходит
нечто, приводящее к фатальным последствиям!
четыре ноги и он не может присоединиться к играющим. Настороженно
оглядывая окрестности, он думал о своих дальнейших планах. Свыше четырех
дней та летающая штуковина, очевидно, не появлялась. Почему бы не
попытаться идти днем? Идти на восток по берегу моря будет опасно и ночью,
и днем, но при свете солнца хоть лучше будет видно. "Быть по сему", -
решил он. Отныне они будут передвигаться днем, если только не увидят
летуна или им не будет угрожать доселе неведомая опасность.
пыли.
подобрались! Меня бы тут поймали и съели!"
внимания на его слова, разве что Клац мягко боднул его так, что священник
зашатался и, чтобы не упасть, схватился за рога. Он почувствовал, что рога
стали острыми и потвердели под бархатной кожей: кусочек кожи остался в его
руках,
попытаться очистить немного корку-кожицу с рогов".
спокойно, пока Иеро внимательно осматривал каждый отросток. Как и
большинство самцов оленей Клац был вынужден каждый год выращивать новые
рога, а для этого требовалось не только огромное количество энергии, но к
тому же лорсы становились раздражительными - рога отчаянно чесались,
особенно в такие, как сейчас, периоды, когда мягкая кожица шелушится,
обнажая твердую сердцевину. Монастырские ученые давным-давно отвергли идею
вывести безроговую породу. Ведь почти полгода рога являлись великолепным
оборонительным оружием и, к тому же, позволяли своим владельцам
чувствовать себя сильными и уверенными в себе. Было решено, что энергия,
сохраненная устранением рогов, оказалась бы лишней ношей, а кто хочет
скакать на безрогих лорсихах, как поступают фермеры, тот пусть так и
делает.
сопротивление, оставлял их в покое. И он, и Клац оба знали, чем можно
помочь в таких случаях и когда нужно остановиться - ведь прошло целых
шесть лет с тех пор, как они выбрали друг друга на большом ежегодном
отборе телят. Потом Иеро достал стальное зеркальце и чисто выбрился. Затем
подрисовал символ своего ранга, уже почти стершийся. Потом он упаковался.
Вскоре Иеро уже покачивался в седле, передвигаясь вдоль берега, а медведь
неуклюже шагал рядом по слежавшемуся песку и гальке. Очень скоро они
смогли удостовериться, что снова очутились в обитаемых землях.
крохотной бухточке, на Иеро слепо уставился отполированный человеческий
череп. Всадник спешился и задумчиво осмотрел находку. В затылочной части
черепа зияла большая дыра, а несколько лоскутков ссохшейся мышечной ткани
показывали, что череп не так уж и стар. Иеро осторожно положил череп
обратно, вскочил в седло и поехал дальше. Череп мог появиться здесь
случайно. В самом деле: можно придумать тысячу причин, объясняющих его
появление, но почему только совершенно свежий череп без скелета, без
единой косточки? Эта дыра в нем выглядела так, будто что-то и кто-то
добирался до мозга. Он сдержал гримасу отвращения и произнес молитву за
упокой души владельца черепа, с состраданием полагая, что этот мужчина
(или женщина) был христианином.
породы. Он понял, что это пальма какого-то неизвестного типа, потому что
видел рисунки подобных деревьев и сообразил, что зима вряд ли сурова в
этих местах, раз уж такие растения могут ее выносить. Кустарники пальметто
могут расти в тайге только потому, что у них зимой отмирают стволы. Должно
быть он оказался еще дальше на юге, чем полагал.
окончилось мирно. Огибая выступ скалы по мелководью, поскольку песчаный
берег сходил на нет, они внезапно натолкнулись на большую желтую с черными
пятнами кошку, терзавшую чью-то тушу.
встретила появление неожиданных гостей.
приемом из своего мысленного арсенала. - Убирайся! Прочь с нашего пути или
умрешь!"
оглушительное "мяу!", одним огромным прыжком оно покинуло берег и исчезло
в дюнах. Иеро был поражен своим успехом, а затем разразился хохотом.
тронутую кошкой. Должно быть, та только что приступила к еде. Вот и еда
для него и Горма! Он осторожно перебросил тушу через седло перед собой.
Клац и ухом не повел. Кровь не была для него чем-то необычным, ему
приходилось везти на себе ноши и похуже.
остановил своего скакуна, так что тот раздраженно вздохнул. "Прости,
случайно", - отсутствующе бросил священник. На горизонте на фоне голубой,
испещренной волнами воды, вырисовывались два черных треугольника.
Понаблюдав за ними некоторое время, человек решил, что корабль плывет в
том же направлении, что и они, но гораздо быстрее. А так же, похоже, он
удаляется к востоку: паруса его постепенно скрывались за краем моря.
в дальнозор можно заметить Клаца со всадником издалека, а он вовсе не
желал окончить свой путь на одной из варварских галер, о которых читал,
прикованным к веслу, и, чтобы кормили его плетью вместо мяса. Да и у
Нечистых есть корабли какого-то неизвестного типа; предполагают что они
частенько посещают пустынные районы пресноводного моря.
футов высотой, неглубоко вдававшемуся в море, они впервые услышали этот
шум. День клонился к вечеру, длительное время они не видели ничего,
достойного внимания. Иеро задумался, глубоко ли неспокойное море у
подножия массива и не будет ли безопаснее обогнуть его со стороны суши,
правда, потребуется значительно больше времени. И тут пронзительный крик -
птичий клекот, десятикратно усиленный - ударил его по ушам. Крик
раздавался снова и снова, и тут Иеро увидел ее.
возвышавшейся перед ними, выплыла коричневая птица, чьи парусообразные
крылья простирались не менее чем на тридцать футов. Прежде, чем скрыться
за скалой, она распахнула длинный крючковатый острый клюв и повторила тот
клич, который они недавно слышали. В ответ эхом раздались другие вопли,
показавшие, что за скалой находится больше, чем одна птица.
несомненный грохот барабанов. Когда барабанный рокот умолк, Иеро услышал
согласные вопли людской орды, смешавшиеся с пронзительной птичьей
какофонией. Снова загрохотал огромный барабан, на мгновение заглушив
прочие звуки. Именно такие звуки и были слышны на рассвете.
скалы, вдававшемуся в море. За ним, вывалив язык, прыгал Горм, стараясь не
отставать.
скалы можно было спрятаться, если одна из гигантских птиц заметит их.
Огромный крючковатый клюв птицы внушал страх и священник вовсе не считал,
что останется неуязвимым при столкновении со стаей таких птиц.
скатившиеся с обрыва. Человек и лорс обогнули скалу и осторожно высунулись
из-за внешнего края, чтобы посмотреть, что же вызвало этот необычный шум.
Позади них остановился медведь, позволяя им первым столкнуться с возможной
опасностью и ожидая развития событий.
напоследок - зрителей. Вначале он вовсе не обратил внимания на шамана или
колдуна и его помощников.
утрамбованной земляной насыпи, явно искусственного происхождения, которая
ограничивала пляж и загораживала от взоров лежавшую далее местность. Таким
образом, получалось что-то вроде арены амфитеатра: одной стеной служил
утес, из-за которого сейчас выглядывали Иеро и Клац, другой - такая же
отвесная скала в нескольких сотнях ярдов дальше. Море образовывало
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Соломатина Татьяна