Чтение 19–й страницы книги ~Синтетический человек~

когда он говорил это. Он встал. - Я ничего не знаю ни о каком мальчике
Горти, который исчез двенадцать лет назад. Я не заинтересован в его
поисках во всяком случае, особенно если поступая таким образом я помог бы
человеку стать паразитом и дурачить пациентов. Я не похититель детей и
ничего общего не буду иметь с поисками, которые пахнут этим шантажом в
довершение всего. До свидания.

Она встала вместе с ним. У нее были круглые глаза.

- Я - мне очень жаль. Действительно...

- До Свидания.

На этот раз это бал бархат, использованный с тщательностью,
использованный, чтобы показать ей, что его мягкость это виртуозное
мастерство, притворство. Она повернулась к двери, открыла ее. Она
остановилась и оглянулась через плечо.

- Могу ли я оставить вам свой адрес на тот случай, если когда-нибудь,
вы...

- Не можете, - сказал он. Он повернулся к ней спиной и сел. Он
услышал, как дверь закрылась.

Он закрыл глаза и его ноздри щелочки расширялись пока не стали
круглыми отверстиями. Люди, люди, и их сложные, бесполезные, неважные
махинации. В людях не было никакой тайны; никакой загадки. Все
человеческое может быть выведено на свет, если спросить просто:

- А что это вам дает?...

...Что могли люди знать о форме жизни, для которой идея приобретения
была чужда? Что мог человек сказать о своих родственниках-кристаллах,
живых камнях, которые могли общаться друг с другом и не решались, которые
могли действовать совместно друг с другом и не снисходили до этого?

А что - он позволил себе улыбнуться - что люди будут делать, когда им
придется бороться против чуждого? Когда им придется столкнуться с врагом,
который нанесет удар, а потом не сочтет нужным закрепить его - а затем
нанесет другой тип удара, другим способом, в другом месте?

Он погрузился в понятливые лишь избранным мечты, идя со своими
кристаллами против суетливого, глупого человечества; забыв в своих мыслях
бессмысленные волнения девушки, ищущей давно потерявшегося ребенка, по
каким-то собственным мелким корыстным причинам.

- Эй, Людоед!

- Черт побери! Еще что?

Дверь робко приоткрылась.

- Людоед, там...

- Зайди, Гавана, и говори громче. Я не люблю, когда бормочут.

Гавана бочком вошел, после того, как притушил свою сигару об порог.

- Там человек, который хочет увидеть вас.

Монетр сердито посмотрел через плечо.

- У тебя волосы седеют. Те, которые остались. Покрась их.

- Хорошо, хорошо. Прямо сейчас, сегодня днем. Извините. - Он жалко
шаркал ногами. - А что с этим человеком...

- С меня на сегодня достаточно, - сказал Монетр. - Бесполезные люди,
которые хотят невозможных вещей, которые не имеют никакого значения. Ты
видел ту девушку, которая выходила отсюда?

- Да. Именно это я и пытаюсь вам сказать. И этот парень тоже видел.
Понимаете, он ждал, чтобы повидаться с вами. Он спросил Джонварда, где он
может вас найти, и...

- Пожалуй, я выгоню Джонварда. Он вышла, а не швейцар. Что это за
дела, зачем он приводит людей, которые меня раздражают?

- Я полагаю, что он подумал, что вам следует встретиться с этим
человеком. Важная шишка, - сказал Гавана застенчиво. - Так когда он
подошел к вашему трейлеру, он спросил меня заняты ли вы. Я сказал ему, что
да, вы с кем-то разговариваете. Он сказал, что он подождет. И тут
открывается дверь и выходит эта девушка. Она держится рукой за дверной
косяк и поворачивается, чтобы что-то вам сказать, а этот человек, эта
важная шишка, его просто закоротило. Я не шучу, Людоед, я никогда ничего
подобного не видел. Он хватает меня за плечо. У меня там синяк будет еще
неделю. Он говорит: "Эта она! Это она!", а я говорю: "Кто?", а он говорит:
"Она не должна меня видеть! Она дьявол! Она отрубила эти пальцы, а они
снова выросли!"

Монетр резко выпрямился и повернулся на своем вращающемся стуле так,
чтобы быть лицом к лилипуту.

- Продолжай, Гавана, - сказал он ласковым голосом.

- А это все. Кроме того, что он спрятался за платформой Гоголя и
скрылся из виду, и только поглядывал за девушкой, когда она проходила мимо
него. Она его не видела.

- Где он сейчас?

Гавана выглянул за дверь.

- Все еще здесь. Выглядит скверно. Я думаю, что у него что-то типа
припадка.

Монетр оставил свой стул и выскочил через дверь, оставляя на
усмотрение Гаваны убираться с его пути или нет. Лилипут отпрыгнул в
сторону, с прямого пути Монетра, но недостаточно далеко, чтобы уклониться
от костлявого бедра Монетра, которое сильно задело полную щеку лилипута.

Монетр подскочил сбоку к мужчине, который скорчился позади платформы
для выступлений. Он опустился на колени и положил уверенную руку на лоб
человека, который был липким и холодным.

- Уже все в порядке, сэр, - сказал он глубоким успокаивающим голосом.
- Со мной вы будете в полной безопасности. - Он подчеркнул мысль о
"безопасности", потому что, какой бы ни была причина, мужчина был мокрым,
дрожащим и только что не в исступлении от страха.

Монетр не задавал никаких вопросов, а продолжал уговаривать:

- Вы сейчас в хороших руках, сэр. В совершенной безопасности. Теперь
ничего случится не может. Идемте со мной; выпьем. Вы будете в порядке.

Водянистые глаза мужчины сфокусировались на нем, медленно. В них
появилось сознание, и некоторая неловкость. Он сказал:

- Мм. А - легкий приступ - хм... головокружения, вы знаете. Извините,
что я... хм.

Монетр вежливо помог ему подняться, поднял коричневую мягкую шляпу и
стряхнул с нее пыль.

- Мой офис прямо здесь. Пожалуйста входите и присаживайтесь.

Крепко держа мужчину под локоть, Монетр подвел мужчину к трейлеру,
помог подняться на две ступеньки, протянул руку мимо него и открыл дверь.

- Может быть вы приляжете на несколько минут?

- Нет, нет. Спасибо; вы очень любезны.

- Тогда садитесь сюда. Я думаю, вам здесь будет удобно. Я дам вам
кое-что, что поможет почувствовать себя лучше. - Он набрал цифры простого
замка, выбрал бутылку темного портвейна. Из ящика стола он вынул маленький
флакон и капнул две капли жидкости в стакан, наполнив его вином. - Выпейте
это. Вы почувствуете себя лучше. Немного амитала натрия - только чтобы
успокоить ваши нервы.

- Спасибо вам, спасибо... - он с жадностью выпил, - вам. Это вы
мистер Монетр.

- К вашим услугам.

- Я Судья Блуэтт. По делам о наследстве, знаете ли. Хм.

- Я польщен.

- Ну что вы, что вы. Это я... Я проехал пятьдесят миль, чтобы
повидаться с вами, сэр, и с радостью проехал в два раза больше. Вы широко
известны.

- Я этого не осознавал, - сказал Монетр, и подумал: "это жалкое
существо такое же неискреннее, как и я". - Что я могу сделать для вас?

- Хм. Ну, знаете. Это вопрос... э... научного интереса. Знаете, я
читал о вас в журнале. Там говорилось, что вы знаете больше об ур-э,
странных людях, и всяких таких вещах, чем кто-либо из живущих.

- Я бы этого не сказал, - сказал Монетр. - Я конечно проработал с
ними очень много лет. А что вы хотели узнать?

- О... вещь, о которой нельзя прочитать в справочниках. Или спросить
любого так называемого ученого, если на то пошло; они просто смеются над
вещами, которых нет в какой-нибудь книге, где-нибудь.

- Я сталкивался с этим, Судья. Меня нелегко рассмешить.

- Великолепно. Тогда я спрошу вас. Конкретнее, знаете, ли вы что
нибудь о регенерации?

Монетр прикрыл свои глаза. Этот дурак когда-нибудь доберется до сути?

- Какого типа регенерация? Пояс нематод? Заживление клеток? Или вы
говорите о старых радиоприемниках?

- Пожалуйста, - сказал судья, и сделал слабый жест рукой. - Я
совершенный профан, мистер Монетр. Вам придется пользоваться простым
языком. Что я хочу узнать - настолько серьезное восстановление возможно
после сильного пореза?

- Настолько серьезного пореза?

- Хм. Назовем это ампутацией.

- Ну, знаете. Это зависит от обстоятельств, Судья. Может быть кончик
пальца. Раздробленная кость может вырасти удивительно. Вы - вы ведь знаете
о случае, когда регенерация была, скажем так, несколько больше обычной?

Последовала долгая пауза. Монетр заметил, что судья бледнеет. Он
налил ему еще вина, и себе тоже наполнил стакан. У него внутри нарастало
возбуждение.

- Я действительно знаю такой случай. По крайней мере, я имею в
виду... хм. Мне так показалось. То есть, ампутацию я видел.

- Рука? Ступня, может быть, нога?

- Три пальца. Целых три пальца, - сказал судья. - Похоже, что они
снова выросли. И всего за сорок восемь часов. Хорошо известный остеолог
отнесся ко всему этому, как к шутке, когда я спросил его об этом.
Отказался поверить, что я говорю серьезно. - Внезапно он наклонился вперед
так резко, что висящая кожа на его челюсти натянулась. - Кто была девушка,
которая только что вышла отсюда?