у меня и в мыслях не было. Ты придираешься ко мне за то, что я стараюсь
изъясняться с ними на хорошем языке, и за то, что я расслабляюсь с
тобой, кто все понимает и иногда даже забывает презирать меня. Я что,
должен отказаться от общения с этими людьми, рядом с которыми мне
предстоит сражаться?
место.
После того как мы с Моранденом встретились на рынке, это уже невозможно.
друга.
в это. Может быть, и верил. Может быть, в это верил и Вадин. - Он
страстно желает заполучить все, что принадлежит мне. Но он никогда этого
не получит. Возможно, в один прекрасный день я смогу научить его если не
любить меня, то по крайней мере смириться с правдой.
простодушен? Люди, подобные ему, никогда не отступают.
ночь...
или поступкам Мирейна), принц уселся рядом с ним и ухмыльнулся. - Еще
одно пари, о недоверчивый? - На этот раз я не намерен грабить тебя, о
безумец. Мирейн улыбнулся. Его зубы ослепляли белизной. Он вытянулся на
земле, положил голову на седло, завернулся в одеяло и блеснул на Вадина
глазами.
одержу над ним победу. Я покорю его, и без всякой магии.
перестали блестеть. А потом они распахнулись, лишив Вадина сил
протестовать. - Я сделаю это, Вадин.
страдающего помрачением рассудка, ненавидеть невозможно. Его можно лишь
пожалеть или сделать безнадежную попытку вылечить его. Они оба сошли с
угла, эти принцы. И поэтому они собирались умереть. Но что тогда будет с
Яноном без короля?
выдохом, предоставив мучиться менее значительным личностям. Вадин
склонился над ним. Принц не пошевелился. Не сдвинулся и более бдительный
Бешеный. Вадин всмотрелся в лицо Мирейна. Огонь угасал, отбрасывая
сумеречные тени, но его черты были освещены достаточно, чтобы запомнить
их. Это лицо было невозможно забыть. Кто-то когда-то уже сказал: Имин
или король. Это было и в песне. Мирейн расхохотался, услышав ее. "Да, -
сказал он, - я достаточно безобразен, чтобы обратить на себя внимание".
напоминавший не то рычание, не то стон, Вадин завернулся в одеяло. Боги
хранят страдальцев, сказали жрецы. так пусть они и делают это, а бедным
смертным подарят спокойствие.
***
яду в походные кушанья Мирейна или вонзить ему в спину кинжал. Моранден
уделял ему внимания не больше и не меньше, чем любому другому воину;
Вадин ни разу не слышал здесь тех слов, которые были сказаны принцем на
рынке Хан-Янона. Старший принц владел собой и управлял своими людьми.
солнца - алый с серым; к полудню на них обрушились потоки дождя. Воины
обернули свое оружие в промасленную кожу, а сами спрятались в складках
тяжелых плащей с капюшонами и поспешили вперед, не останавливаясь на
привалы.
дождем. Холод пробирал до самых костей. Люди ворчали сквозь зубы,
заключали пари, прикажет ли им принц закаляться и дальше, разбивая
лагерь под открытым небом. У Мирейна было на этот счет свое мнение.
в тепле и сухости.
начал меркнуть и сменяться темнотой, Моранден повел свой отряд по тропе,
которая вилась в направлении какого-то замка. Он был меньше, чем
Асан-Гейтан, и еще беднее, но там была крыша, под которой они могли
укрыться от дождя. Воины радостно закричали, когда ворота распахнулись
им навстречу.
с остальными. Но едва он двинулся в угол, позвав за собой Вадина,
Моранден окликнул его: - Лорд принц!
замка, худой пожилой человек, казалось, вот-вот потеряет сознание. Когда
Вадин вместе с Мирейном пробрался через толпу, он с трудом подавил смех.
Бедняга был слишком напуган, чтобы изображать гостеприимного хозяина
перед величайшим лордом Янона, а теперь еще этот лорд знакомил его с
самим наследником трона, который выглядел как ребенок, дрожащий и
промокший насквозь. Но вот он поднял голову и внезапно вырос, точно
башня, полный божественной силы. Он разговаривал с бароном на местном
грубом диалекте, и его слова проникали в самую душу.
были сырость и усталость, но в какой-то степени - чары. Прежде он
никогда так близко не сталкивался с магией Мирейна; во всяком случае,
ему не доводилось видеть ее столь сокрушительного действия. Только это
было не совсем магией: заклинания и колдовство тут были ни при чем. Дело
заключалось в самом Мирейне. В его лице, осанке, в его присутствии. В
его безошибочном знании, что говорить, когда и как. И в его ни с чем не
сравнимых глазах.
комнату для гостей, а Миренн - спальню самого хозяина. Рабы разожгли
огонь в очаге, от чего комната наполнилась дымом, зато стало тепло. Даже
оруженосец получил теплую и довольно чистую одежду и чашу подогретого,
почти кипящего вина, а рабы не позволили ему прислуживать его господину.
Вадин сам стал здесь господином. Рабы были крайне запуганы, а перед
Мирейном они так благоговели, что вообще с трудом могли двинуть рукой
или ногой. Наконец принц одарил их словом и улыбкой; тут они чуть не
передрались за право угождать ему.
стал выходить из заторможенного состояния. После Хан-Янона этот замок
казался жалким, запущенным и не совсем чистым, но здесь было уютно;
здесь пахло домом. Рабы были грязноваты, но пребывали в сытости; вино
было хорошее; на кровати лежало великолепное покрывало. Вадин обратил на
него внимание, и Мирейн улыбнулся.
дрова в огонь, стараясь, чтобы дым попадал не в комнату, а в дымоход.
прозвучал достаточно внятно.
хорошая работа для столь великого человека, как вы, но зато эта вещь
теплая, а шерсть мы получили от наших собственных стад.
голубой тон, он похож на цвет зимнего неба. И где же ваша госпожа взяла
такие краски?
поклонившись. - Она сама скажет вам. Это женское искусство, мой
господин, но вы принц, и она скажет вам. Он снова поклонился и убежал.
Мирейн взял в руки покрывало, все еще слегка улыбаясь знакомой улыбкой.
простым жрецом, меня помещали в хлеву или, если семья была набожной,
вместе со слугами; никто и не думал заикаться, когда я заговаривал с
ними. Но ведь тогда я был тем же Мирейном, что и теперь. Так в чем же
дело?
приговор, который был бы исполнен.
черта принца? Возможность безнаказанно убивать?
- Власть может гораздо больше.
подбородок в кулаки. Присутствие рабов больше не мешало Вадину выполнять
обязанности оруженосца, и он принялся чистить и сушить доспехи Мирейна и
его оружие. Когда он снова поднял глаза, Мирейн сказал:
показать людям, каков должен быть настоящий король. Это вождь, страж.
Защитник слабейшего перед сильнейшим.
Мирейна. Лезвие слегка затупилось. Вадин потянулся за точильным камНем.
- Все посмеиваешься, - произнес Мирейн скорее грустно, чем гневно. -
Только это ты и знаешь? Страх и сила - в этом все могущество
сильнейшего? - А что же еще?
человеком, от низшего до высшего.
Адамов Григорий
Русанов Владислав
Маккэфри Энн
Акунин Борис
Роллинс Джеймс