востоке мерцали отдаленные огни; теперь казалось, что они ползут по
равнине. Горели дома и амбары. Потом показались маленькие реки огня и
потекли по равнине, направляясь к широкой дороге, соединившей ворота
города с Осгилиатом.
Они несут с собой факелы. Где же наши?
цитадели мало что могли разглядеть на полях, кроме увеличивающегося числа
пожаров и линий огней, которые стали длиннее и двигались быстрее. Наконец
примерно в миле от города появилась группа людей в относительном порядке -
они шли, а не бежали и держались вместе.
животными. Он там!
скакала группа всадников. Время от времени они поворачивались, глядя на
наступающие линии огней. Неожиданно раздался хор яростных криков.
Появились всадники врага. Линия огня превратилась в стремительное течение,
ряды орков несли горящие факелы, дикие люди юга под красными знаменами,
хрипло крича, догоняли отступающих. И с пронзительным криком с тусклого
неба упали крылатые тени - назгулы, пикирующие для убийства.
от ужаса, падая на землю.
вылазку. Все всадники, оставшиеся в городе, ждали этого сигнала у ворот в
тени внешней стены. Они галопом понеслись вперед и с силой ударили по
наступавшим. Впереди скакали рыцари Дол Амрота во главе со своим принцем и
голубым знаменем.
всадник опередил их всех, быстрый как ветер в траве, Обгоняющий Тень нес
его; он скакал, отброси серый плащ, свет струился по его поднятой руке.
вызов белого огня своего противника. Войско Моргула, увлекшись погоней за
добычей, застигнутое врасплох, дрогнуло, рассыпавшись, как искры под
порывом бури. Отступавшие сами с криками повернули и бросились на врага.
Охотники превратились в преследуемых. Отступление перешло в атаку. Поле
покрылось телами орков и людей, поднимался дым от чадящих факелов.
Кавалерия пустилась в погоню.
отступать, но с востока подходили новые большие силы. Снова прозвучала
труба, призывая к отступлению. Конница Гондора остановилась. Под ее
защитой отступавшие перестроились. Они пошли к городу, достигли ворот и
гордо и с достоинством вступили в них. Люди города с гордостью смотрели на
них, выкрикивая слова похвалы, но в глубине сердца они были сильно
встревожены. Отряды сильно поредели. Фарамир потерял треть своих людей. И
где же он сам?
тылу их ехал принц. Он держал в руках своего родственника Фарамира, сына
Денетора, подобранного на поле боя.
и его понесли по извивающейся дороге в цитадель к отцу. В тот момент,
когда назгулы отвернули от белого всадника, прилетела смертоносная стрела,
и Фарамир, сражавшийся с предводителем харадрим, упал на землю. Только
удар Дол Амрота спас его от красного меча южанина, готового разрубить
лежавшего.
том, что видел.
постель в своем кабинете и положить на нее Фарамира. А сам отправился в
тайную комнату на вершине башни; и многие видели в ее узких окнах бледный
свет. А когда Денетор спустился, он сел рядом с телом сына и молчал... Но
лицо повелителя было серым и более неподвижным, чем лицо его сына.
пробита и весь Пеленор захвачен врагами. Последнее известие принесенное
извне, было принесено людьми, успевшими прибежать с северной дороги до
закрытия ворот. Это были остатки отряда, охранявшего путь из анориена и
Рохана к броду. Ими командовал Инголд, тот самый, что пять дней назад
пропустил Гэндальфа и Пиппина, когда еще сияло солнце и утро было полно
надежд.
не придет. И если и придет, то не спасет нас. Войско очень сильное:
батальоны орков со знаком глаза и бесчисленные толпы людей, каких мы не
встречали раньше. Невысокие, но широкие, угрюмые, бородатые, как гномы,
вооруженные большими топорами. Мы думаем, они пришли из какой-то
варварской земли на востоке. Они захватили северную дорогу и массами
устремились в анориен. Рохиррим не могут прийти.
кишевших снаружи; они жгли поля и деревья, рубили подряд всех людей,
захваченных снаружи, живых или мертвых. Число врагов, перешедших реку
трудно было определить во тьме, но когда над равниной поднялось утро,
точнее его тусклая тень, стало ясно, что даже в ночных страхах трудно было
преувеличить их число. Равнина потемнела от марширующих отрядов, и
насколько хватало глаз, повсюду, как грибы-поганки, появлялись лагеря
черных и ярко-красных платок.
кольцом охватившую город на дальности выстрела из лука; когда траншея была
окончена, ее заполнили огнем, хотя никто не видел, как он разжигался и
поддерживался. Весь день продолжалась эта работа, а люди Минас Тирита
смотрели, не в силах помешать ей. Когда траншея была готова, они увидели
большие телеги; в сопровождении отрядов орков они везли различные
метательные снаряды. Ни один стрелок в городе не мог достать до них и
прекратить их работу.
стена города была очень высокой и толстой, она была построена, когда еще
помнили силу и искусство нуменора: ее внешняя поверхность была подобна
башне Ортханка, она была гладкая, темная и твердая, недоступная ни стали,
ни огню, неразрушимая, разве что сама земля содрогнется в конвульсиях.
пришел сюда, он не смог бы войти, пока мы живы.
привело к падению многие крепости начала мира. Голод. Дороги отрезаны.
Рохан не придет.
предводитель орков руководил нападением на величайшего врага Мордора.
Власть и злоба руководили им. Как только со множеством криков, со скрипом
веревок и колес были установлены большие катапульты, они начали бросать
снаряды удивительно высоко, так что они пролетали над укреплениями и с
грохотом падали внутри первого круга города; и многие из них, благодаря
тайному искусству, взрывались огнем, падая на землю.
тушили огонь, вспыхивающий во многих местах. Потом на город обрушились
другие снаряды, менее разрушительные, но более ужасные. На улицы города
посылались маленькие круглые снаряды, которые не взрывались. Некоторые
люди побежали посмотреть, что это такое, и они громко закричали и
заплакали. Потому что враг бросал в город головы тех, кто погиб в
Осгилиате, в Риммасе или на полях. Страшно было смотреть на них: некоторые
были разбиты и бесформенны, некоторые грубо разрублены, но черты лица
многих можно было разобрать, и казалось, что они умирали в мучениях; и на
всех было выжжено клеймо в виде безвекого глаза. Но часто случалось, что
люди узнавали лица своих знакомых, хотя они были изуродованы и обесчещены,
которые недавно с оружием в руках гордо ходили по улицам, обрабатывали
поля или приезжали на праздники с зеленых долин в горах.
воротами. Те не обращали внимания на проклятия, да и не понимали языка
жителей города, а их хриплые крики напоминали вопли хищников или
пожирателей падали. Но вскоре мало осталось в Минас Тирите таких, кто мог
бы бросить вызов врагам. У Повелителя Тьмы было и другое оружие, более
быстрое, чем голод: ужас и отчаяние.
разворачивал свои силы, их голоса, выражавшие лишь его волю и злобу,
наполнялись злом и ужасом. Они кружили над городом, как грифы, ожидающие
свой доли человеческого мяса. Их голоса потрясали воздух. С каждым новым
криком они становились все непереносимее. Наконец даже самые
могущественные падали на землю, когда скрытая угроза пролетала над ними,
или останавливались, выронив оружие из онемевших рук, а разум их
затягивала чернота, и они больше не думали о войне, а только об укрытии, о
бегстве, о смерти.
комнате белой башни, горя в лихорадке: кто-то сказал, что он умирает и
скоро это повторяли все люди на стенах и улицах. Рядом с ним сидел его
отец, молчал, смотрел на него и совершенно не интересовался защитой
города.
часов. Его обязанностью было ждать повелителя, и он ждал, забытый,
по-видимому, стоя у двери в неосвещенной комнате и стараясь справиться с
собственным страхом. Он смотрел, и ему казалось, что Денетор стареет на
глазах, как будто что-то согнуло его гордую волю, а его строгий мозг
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Круз Андрей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Посняков Андрей