ступеньках лестницы, ведущей в личные покои повелителя. Они сняли свои
шлемы и наслаждались теплыми лучами солнца: имперцы любили позагорать.
Часовые, видимо, хорошо знали гонца, сопровождавшего Марка, потому что
даже для видимости не спросили его, кто и зачем идет к Императору.
цвета с золотым орнаментом в виде летящих журавлей. Он вопросительно
взглянул на римлянина.
времени, чтобы найти его, верно?
трибуна.
контральто, чем тенор, а щеки - гладкими, словно у женщины. Как и многие
слуги при дворе Видессоса, это был евнух. Марк подумал, что в восточных
царствах его собственного мира евнухов ценили по той же причине, что и
здесь, - они не могли стать владыками царства, потому что у них не могло
быть детей. И тем не менее им не очень доверяли из-за их постоянного
близкого контакта с особами, приближенными к Императору. Разумеется, и у
этого правила могли быть исключения.
потолке, сделанные из алебастра. Когда облака набегали на солнце, мягкие
лучи бледнели. Это напоминало игру солнечных бликов на воде.
Империи и течение тысячелетий, были выставлены в залах, услаждая взор
императоров - и только императоров. Коридор заполняли мраморные и
бронзовые статуи, великолепные изделия из фарфора и керамики,
безукоризненно раскрашенные тонкой кистью, бюстами и портретами прежних
владык, предметами культа из золота, инкрустированного самоцветами. Был
здесь, например, взвившийся на дыбы конь, сделанный из громадного
изумруда. Многих диковинных вещей Марк не успел увидеть, потому что
гордость не позволяла ему глазеть по сторонам, словно пастуху, попавшему в
большой город на праздник. Даже пол был покрыт причудливой мозаикой на
охотничьи и сельские темы.
пьедестале показался Скаурусу явно не на месте.
страну Казд), снятый с его головы Императором Ласкарисом, когда был взят
штурмом Машиз... семьсот... дай подумать... да, семьсот тридцать девять
лет назад. Он был отчаянным воином, этот Ласкарис. Вот его портрет над
шлемом.
лицом. На нем была металлическая кольчуга с позолотой, императорская
диадема и пурпурные сапоги, которые мог носить только Автократор. Но
походил он скорее на старшего центуриона, чем на повелителя видессиан.
Левая его рука покоилась на рукояти меча, а правой он держал копье. На
копье реял голубой флаг, а на щите был начертан солнечный знак Фоса.
впоследствии Видессос не смог удержать его в составе Империи, они снова
ударились в язычество.
Религиозная война была чем-то, о чем он раньше никогда не думал. Если люди
Макурана были так те преданы своей вере, как видессиане - Фосу, то
кровавые схватки между ними могли продолжаться бесконечно.
диван, стол, несколько стульев и изображение Фоса на стене. Бумаги на
столе были отодвинуты на край, чтобы освободить место для простого
глиняного кувшина с вином и тарелки с печеньем.
толстый человек, которого Марк видел на обеде в Палате Девятнадцати
Диванов, но не успел узнать, кто он такой.
убить меня, по крайней мере, пока. Ведь он меня почти не знает. И не стой,
как истукан, ожидая, что он упадет предо мной на пол. Это, кажется, против
его религии или еще какая-то глупость в том же роде... Иди, ты свободен.
махнул рукой недоумевающему Скаурусу, приглашая его подойти.
церемониях. Сегодня же я в духе, - сказал Гаврас.
окончательно.
него было очень некрасивое лицо, белая с подпалинами борода спускалась до
пояса. Он был похож одновременно и на ученого, и на целителя, но одежда
сразу выдавала в нем жреца: на груди его сиял вышитый золотом и украшенный
драгоценными камнями символ Солнца, обведенный голубым кругом.
незнакомца. Было видно, что эти двое знали и любили друг друга уже многие
годы. - Чужеземец, этот мешок жира зовется Бальзамоном. Когда я сел на
трон, я узнал, что он - Патриарх Видессоса, и был достаточно глуп, чтобы
оставить его на этом месте.
нем черты той фанатичности, которую он видел в Апсимаре. Но ее не было. Он
заметил только мудрость и присутствие чувства юмора. Несмотря на годы,
карие глаза священника были все еще ясными и куда более твердыми, чем у
большинства более молодых людей.
дружески, без намека на превосходство. - Садись, я не опасен, это я могу
тебе обещать.
пальцем. - За нападение на посла каганата Казд и нанесение ему большого
оскорбления ты лишаешься недельного жалованья. Свидетелями этого приговора
пусть станут моя дочь Алипия и Патриарх Бальзамон.
роде. Палец Императора опустился, и на его лице появилась улыбка.
ворвался сюда, разбудил меня и показал мне каждый удар, каждую подробность
боя. Вулгхаш намеренно отправил сюда Авшара - это было рассчитанное
оскорбление, и я не очень опечален, что шутка вышла ему боком. - Он вдруг
стал серьезен. - Казд - это болезнь, а не нация, и я хочу стереть ее с
лица земли. Видессос и то, что когда-то было Макураном, всегда воевали
между собой. Они - чтобы установить контроль над морями, а мы - чтобы
заполучить их богатые речные долины, караванные пути, их знаменитые
рудники, а также для того, чтобы быть ближе к нашим союзникам, отличным
солдатам из Васпуракана. В течение столетий удача, я бы сказал, делилась
поровну.
с орешками и изюмом, и недурно шло под вино со специями. Трибун постарался
забыть прокисшую дрянь, которую пил перед этим в трущобах города.
Шаумкиила сожгли Машиз и завоевали весь Макуран от васпураканских границ
до Империи. Они кровожадны, они любят убывать. Они забирают все, что могут
унести их кони, а что им не по зубам - разрушают. Эти кочевники предают
огню поля и деревни. Наши крестьяне гибнут или бегут, а от них Империя
получает основную часть налогов. Наши западные города голодают, потому что
некому их кормить.
Бальзамон.
буду обращать тебя в свою веру? Ты, должно быть, уже видел немало жрецов,
не слишком-то мягких с неверующими?
что Патриарх играет с ним в какую-то игру, и было неприятно сознавать, что
Бальзамон в этой игре намного искуснее. В ответ на ничего не значащий жест
трибуна Патриарх рассмеялся. У него был хороший, заразительный, добрый
смех.
снова обратились к римлянину. - Боюсь, что я не совсем обычный
священнослужитель. Было время, когда макуране воздавали почести своим
Четырем Пророкам, чьи имена я уже позабыл. Думаю, что их вера была ложной
и глупой, но не считаю, что они были прокляты и что мы не могли иметь с
ними дела. Теперь же казды поклоняются своему злому божеству, расчленяя
пленников и принося их в жертву демонам, пожирающим тела убитых. Вот это
дьявольское отродье, которое должно быть уничтожено.
глубокое сожаление, звучавшее в его голосе... и воспоминание о леденящем
смехе Авшара, о его жутком бормотании, когда князь-колдун произносил
заклинание.
постучал кулаком по колену. - В первые два года моего правления я только
удерживал их в прежних границах. В прошлом году по ряду причин, - тут
Император так помрачнел, что Марк не осмелился спросить о деталях, - я не
мог выступить в поход. Мы много на этом потеряли. Но в этом году, с
благословения Фоса, я сумею набрать достаточно солдат, чтобы раздавить
Казд раз и навсегда. В твоем появлении здесь, мой гордый друг из другого
Перумов Ник
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Шилова Юлия