времени я буду покидать его и отправляться вместе со всеми этими
скучающими богачами на экскурсии по дальним мирам - экскурсии, защищенные
тройным силовым полем и отрядами боевых роботов последнего поколения.
Возможно, тогда я стану добрее и даже начну находить некоторых компаньонов
по круизу вполне милыми людьми. Но пока я их ненавижу. Всех этих
новоявленных феодалов свободной, демократической Земли. А больше всего я
ненавижу таких, как вы. Ваши дальние предки своим трудом создали
колоссальные состояния; ваши отцы хотя и унаследовали их, но не
удовольствовались имеющимся и продолжают работать, приумножая свои
капиталы. Вы же, юные наследники и особенно наследницы, получили все на
тарелочке и сами пальцем не шевельнете; вы пользуетесь всеми благами мира,
просаживая от скуки миллионы - без малейшей своей заслуги, единственно по
праву рождения! Я бы с большим удовольствием бросил вас здесь. О, конечно,
я не стал бы вас убивать; но никто не обязывает меня вас спасать. Но, черт
возьми, вы и есть тот шанс, которого я так долго ждал. Вы стоите как
минимум сто миллионов, и я намерен доставить вас вашему папаше живой и
невредимой. И я это сделаю, нравится вам это или нет. Если вы будете
сопротивляться, я свяжу вас этим самым тросом. Для достижения своей цели я
не стану проявлять разборчивость в средствах. А теперь, как я и обещал, мы
пойдем дальше. Северо-восток, шестьдесят градусов.
приходилось возвращаться и разыскивать ее. Во второй раз он снял с плеча
моток троса и привязал его конец к поясу скафандра девушки. После этого
Роберт все время старался идти так, чтобы трос оставался натянутым; когда
же он, выбившись из сил, замедлял шаг и натяжение исчезало, ему
приходилось оборачиваться, чтобы убедиться, что Эмили все еще идет за ним.
С момента их последнего объяснения она не произнесла не звука. Роберт и
сам не был расположен к разговорам; собственный язык казался ему
напильником, а нёбо - наждачной бумагой, и в голове вертелись все
когда-либо виденные рекламы прохладительных напитков. Сырые мхи и капли
влаги на осклизлых грибах выглядели все более соблазнительно. Роберт
постоянно напоминал себе, что химический состав этой жидкости не лучше,
чем в земной канализации, а скорее всего, хуже, так как содержит
неизвестные яды. На всякий случай он предупредил об этом Эмили. Она
по-прежнему не отвечала. Роберт постарался не замечать окружающей сырости;
со временем ему стало казаться, что она в самом деле уменьшилась. Вообще в
облике леса происходила какая-то перемена, но Уайт слишком устал, чтобы
анализировать ее - он лишь механически отметил, что деревья, кажется,
стали толще.
выбрал для своего дежурства первую половину ночи. В эту ночь ему не
понадобились ни нож, ни фонарик; ни одно живое существо не приближалось к
землянам, и наибольшие неприятности Роберту доставляли периодические удары
током от часов и неотвязные мысли о паре глотков воды, еще остававшихся в
последнем баллончике. Отгоняя сон и неподобающие мысли, пилот старался
обдумать ближайшие перспективы. У него уже сложился кое-какой план, как
выбраться с планеты; но слишком многое в нем зависело от случайностей,
догадок и просто от удачи, а Роберт не привык полагаться на столь
ненадежное явление, как удача. Однако похоже было, что для разработки
лучшего плана у него просто не хватало информации... Наконец уже не
электрический удар, а легкое покалывание известило его об окончании
дежурства, он разбудил Эмили, отдал ей часы и сразу уснул,
предусмотрительно подложив под голову свой ранец с последней порцией воды.
Открыв глаза, он с удивлением огляделся. Вокруг было явно светлее, чем
несколько часов назад, причем свет исходил не от люминесцентных грибов и
лишайников, которых здесь было на удивление мало. Подняв голову, Роберт
убедился, что это был дневной свет, неведомо как пробивавшийся сквозь
кроны гигантских деревьев. Все же его было недостаточно, и пилот включил
фонарь. Только теперь он разглядел то, на что не обратил внимания
накануне.
приходилось видеть землянам в этом лесу, стояли голые, почти совершенно
лишенные коры. Почва была покрыта толстым слоем сгнившей листвы и
древесины, превратившейся в сухой прах - гигантские насосы корней уже не
гнали к поверхности грунтовые воды. Теперь было понятно, почему солнечные
лучи здесь достигают земли - на пути их не было листвы, только сухие
ветви. Земляне оказались в по-настоящему мертвом лесу.
леса. Старые деревья засохли, а новые не могли вырасти - здесь, внизу,
недостаточно света. Вообще интересно, за счет чего обновляются эти леса...
и луч фонаря - упал на лицо Эмили, откинувшей шлем. Ее лицо, совершенно
белое, с темными кругами вокруг полузакрытых глаз, напоминало посмертную
маску.
озноб и слабость во всем теле.
поморщилась. - Вы меня так запугали... Надеюсь, если я теперь умру, это
будет вам хорошим уроком.
серьезной опасности! Никакого сомнения - это инопланетная инфекция, как я
и боялся. Ах, если бы вы сказали сразу! Снимите перчатку и поднимите
рукав.
две инъекции, а потом протянул ей большую красную пилюлю.
протянул его Эмили.
выпить сейчас. Но помните, что до самой реки нам негде будет пополнить
запасы.
большой глоток, затем проглотила пилюлю и запила ее остатками воды. Пилот
сидел, отвернувшись.
- Несмотря ни на что, мы должны идти. Вставайте, я вам помогу.
здоровому и полному сил человеку было бы нелегко идти через мертвый лес -
ноги увязали в трухе, на пути часто попадались сухие ветви - порою
огромные, многометровые, через них приходилось перелезать. Эмили едва
держалась на ногах - Роберт тащил ее на тросе чуть ли не волоком и в конце
концов, тяжело вздохнув, перевесил ранец на грудь и подставил своей
спутнице плечи. Эмили еще некоторое время пыталась идти, лишь держась за
пилота, но вскоре просто повисла на нем. Роберт с раздражением подумал,
что если у нее не останется сил, чтобы переставлять ноги, то он не сможет
долго нести ее, тем более в скафандре. Никогда еще Уайт не влипал в
подобную историю: до сих пор и в самых неприятных ситуациях ему
приходилось заботиться только о себе.
Роберт не мог позволить себе длительных задержек, он понимал, что и так за
этот день им не пройти тридцать километров. Тяжело поднявшись и поставив
на ноги Эмили, он вдруг заметил, что вокруг снова стало темнее. Сперва
Роберт решил, что темнеет у него в глазах, но вскоре понял, что что-то не
так с дневным светом. "Что за черт, неужели уже вечер? Но как же мои
часы?"
подозрительно.
в нем можно было различить возмущение.
стал развивать эту мысль, так как тоже был не в лучшей форме для
дискуссии. В то же мгновение сверху блеснул яркий свет, и несколько секунд
спустя в вышине прокатился глухой рокот.
сумерек. - Это гораздо хуже. Это гроза.
цепочка "гроза-дождь-вода".
атмосферой и сильным магнитным полем, а тем более в районах с жарким и
влажным климатом, грозы - это настоящие стихийные бедствия", - мог бы
ответить пилот, если бы хотел говорить. Едва замер последний отзвук грома,
как новый звук привлек внимание землян. Где-то впереди, в мертвом лесу,
раздался тяжелый вздох, перешедший в тоскливый, протяжный нарастающий
Корнев Павел
Белов Вольф
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Корнев Павел
Распопов Дмитрий